Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

Клотагорб казался удовлетворенным.

— Хорошо. У нас нет времени на переговоры. Конечно же, Поластринду слишком велик, чтобы обращать внимание на каждую группу странных гостей, пусть даже чуть более странную, чем прочие.

— С воздуха, сэр, мы скорее всего не производим подобного впечатления, — указал Джон-Том.

— Вполне вероятно, мой мальчик.

Не встретив никакого противодействия, они подошли к причалам. Постояли, наблюдая за группками — по большей части плечистыми волками, ящерами и рысями, — деловито ворочающими корзины и тюки. Экзотические товары и произведения ремесленников складывались на берегу, грузились в фуры для отправки в город.

Запашок у причалов стоял еще тот — и отнюдь не экзотический. Даже река возле берега казалась темнее. Окрашивала ее не местная почва, как поначалу предположил Джон-Том, а продукт, извергаемый канавами и трубами. Зловонный поток изрядно уменьшил известное очарование, которое он поначалу приписывал Поластринду.

Флор с разочарованием повела носом.

— Надеюсь, в городе будет получше?

— Едва ли. — Нюхнув разок, Талея забыла про вонь.

— Говорят, чем больше город, тем грязнее повадки его обитателей. — Каз легко ступал по грязной мостовой, стараясь не запачкать огромные ботинки. — Так получается из-за того, что жители чересчур много времени уделяют заработкам. Чистота обитает рядом с финансовой независимостью, а не с тяжелым трудом.

Через канаву был переброшен узкий каменный мостик, на самой середине его Флор от зловония едва не лишилась сознания. Джон-Тому и Казу пришлось помочь ей перебраться на другую сторону. Оказавшись на берегу, она остановилась и судорожно втягивала в себя уже более чистый воздух.

— Mierde [27], что за вонь!

— Когда мы окажемся в городе, она ослабеет. — В голосе Клотагорба особых извинений не слышалось. — Там мы будем подальше от основных сточных канав.

Пог нырнул к ним поближе и протрещал предупреждение:

— Мастер, из ворот выходят солдаты. Наверное, крылатый патруль проявил к нам на самом деле больше интереса.

Клотагорб отмахнулся от мыша, словно от огромной мухи.

— Великолепно, Пог, не стоит заранее беспокоиться. Я с ними управлюсь.

Навстречу путешественникам двигался целый отряд, неплохо, хоть и пестро, вооруженный. Джон-Том прикинул, что солдат было двадцать или тридцать.

Достав из-за плеча дубинку, он задумчиво облокотился о боевой посох. Руки остальных потянулись к рукояткам мечей. Мадж деловито разглядывал лук.

Отряд вел до зубов вооруженный бобер, крепкая такая личность с зловещим огоньком в глазах. Заметив отряд, матросы и грузчики немедленно попрятались. Путешественников они заметили не сразу, но немедленно бросились от них, словно от чумы.

Стучали сапоги и сандалии, топали босые ноги — владельцы их искали укромное местечко. От главного отряда с подчеркнутой непринужденностью отделился десяток солдат. Они торопливо промаршировали налево, чтобы отрезать новоприбывшим путь к отступлению.

— Не слишком-то многообещающая картина. — Наблюдая за маневром, Джон-Том покрепче взялся за дубинку.

— Поспокойнее, друг. — Невозмутимый Каз шагнул вперед. — Я с этим управлюсь.

— Они не осмелятся напасть на нас, — выпалил разъяренный Клотагорб. — Я член Совета Чародеев и в этом качестве являюсь личностью священной и неприкосновенной.

Это, добрый сэр, должен знать не я, а они. — Каз указал в сторону приближающегося воинства.

Стены города казались уже грозными, а не прекрасными. Каменные башни бросали на путешественников коварные тени. С кораблей и прочих укрытий доносились голоса моряков и купцов.

Наконец отряд развернулся, полумесяцем охватив пришельцев: Предводитель шагнул вперед, сдвинул на затылок шлем мохнатой мускулистой лапой и с любопытством уставился на них. В дополнение к кольчуге, шлему, стальным пластинкам, защищающим самые уязвимые места, широкий хвост его был прикрыт толстым железным диском, из которого торчали острые шипы — в ближнем бою это оружие наверняка производило сокрушительный эффект.

— Ну и сто мы имеем? — присюсюкнул он. — Двух гигантов, задиристую с виду самку, — Талея сплюнула, — зулика-выдра, усастого индюка и позилого дзентльмена, происходяссего из рептилий.

— Достопочтенный сэр. — Каз поклонился. — Мы прибыли из низовий по делу, исключительно важному не только для Поластринду, но и для всего мира.

— Осень интересно. А кого вы представляете?

— В основном себя самих и великого волшебника Клотагорба. — Кролик махнул в сторону теряющего терпение чародея. — Он располагает важной для существования города информацией, с которой намеревается как можно скорее ознакомить Городской Совет.

Бобер тем временем небрежно помахивал шипастой булавой, уродливой и самого злодейского вида, нимало не заботясь о том, куда может она угодить.

— Все это превосходно. Только вы не зители этого графства и не здесние горозане. Во всяком слусае, я могу так полагать, пока вы не предъявите мне удостоверение лисьности.

— Удостоверение личности?

— Каздый, зивуссий в графстве и городе Поластринду, имеет удостоверение лисьности.

— Поскольку, как мы уже говорили, мы не принадлежим к числу местных жителей, у нас их нет, — проговорил возмущенный Джон-Том.

— Но вы мозете полусить их, — сообщил бобер. — У нас бывает много гостей. И у всех есть удостоверения лисьности с круглой песятью. Стобы попасть в город, нузно обратиться за удостоверением лисьности и полусить его. — Он улыбнулся, блеснув огромными зубами. — Я охотно обеспесю вас ими.

Джон-Том чуть расслабился.

— Нам семь — и все с песятью.

— Сутить изволите, рослый селовек. Раз вы наделены таким сювством юмора, все это обойдется васему отряду всего лись... — бобер погрузился в безмолвные вычисления, — в семь сотен серебряных монет.

— Семь сотен!.. — Клотагорб взорвался. — Вот это грабеж! Наглый грабеж! Я оскорблен! Я, великий и мудрый Клотагорб, не испытывал подобной ярости сотню лет!

— Я полагаю, — заявил сохраняющий спокойствие Каз, — что наш предводитель не испытывает желания вносить подобную плату. Извести о нашем прибытии городское начальство, и я не сомневаюсь, что когда они узнают о причинах...

— Они не станут нисего слусать, — перебил его бобер, — пока вы не заплатите. И если вы не заплатите, никто не станет интересоваться тем, сьто было нузно этим покойникам. — Он вновь ухмыльнулся. Какая-то темно-бурая жидкость оставила пятна на огромных зубах его. — На деле, конесьно, за удостоверение лисьности взимается восемьдесят серебряных монет с носа, только мне с моими солдатами тозе надо зарабатывать на зизнь... Солдату платят скудно.

В рядах позади него послышался сердитый ропот.