Оливер Джонсон - Светоносец (сборник)

— Хозяин, это — безумие! — Фуризель дергал Джайала за рукав, но тот не слушал, весь поглощенный мыслью, как бы вернуть себе меч. Опасность, которой при этом подвергались они с Фуризелем, первостепенного значения не имела. Вскоре они добрались до каменного моста ведущего к Шпилю. Острая вершина скалы грозно чернела в воздухе, обрисованная двумя заревами. В пятистах футах внизу простиралось море клубящегося тумана, из которого торчали кое-где наиболее высокие кровли Нижнего Города. Джайал обдумывал, как бы половчее проникнуть в Шпиль — уж конечно, не так, как в прошлый раз. Тут требуются хитрость и дерзость одновременно. За мостом по обе стороны двери имелись окошки, но их загораживала железная решетка. Однако в нескольких футах ниже моста виднелся какой-то старый вход. Мост, некогда соединявший его с главным утесом, давно уже, вероятно, рухнул в пропасть, а ограждали вход всего несколько деревянных брусьев... будь у Джайала веревка, он мог бы спуститься туда. Он шепотом изложил свой план Фуризелю.

В старике замечалось не больше пыла, чем при выходе из дома. Он все еще пребывал в смятении и не верил даже себе самому. Кто этот человек рядом с ним? И кто тот, другой, тоже называющий себя Джайалом Иллгиллом? Но настояния молодого человека возымели наконец действие, и Фуризель повел его ко входу в сточный канал, где прятался, когда Джайала выкинули из гостиницы. Старик, кряхтя, отвалил тяжелый камень, и Джайал в красном зареве увидел идущие вниз осклизлые ступени, которые кончались у какой-то темной дыры. К ржавому железному кольцу у провала была привязана веревка. Фуризель осторожно слез вниз и стал ее выбирать.

— Куда ведет этот люк? — шепотом спросил Джайал. — В катакомбы — без нужды туда лучше не лазить.

Больше спрашивать Джайал не стал, а сержант выбрал всю веревку, футов тридцать длиной, и отвязал ее от кольца.

— Теперь, если дело не выгорит, и убежать-то будет нельзя, — угрюмо сказал он. Они молча вернулись к мосту и крадучись перебрались через него.

Внезапно с вершины Шпиля, окутанной туманом, донесся жуткий клекот.

— О Тени! — ахнул Фуризель. — Что это?

Душу Джайала объяло холодом — это кричал вестник смерти, которого так боялась нянька в былые годы, Житель Шпиля, и крик звучал эхом над улицами и болотами. Сколько раз в детстве и юности слышал Джайал этот крик! И каждый раз на следующее утро дым на вершине храма Ре делался густо-черным: кто-то из жителей Тралла делался жертвой несчастного случая, чумы или войны. Тогда Джайал представлял себе злобное существо, прикованное высоко в своем гнезде над вершинами храмов, вдали от человеческих глаз. Его судьба неразрывно связана с судьбой горожан, на которых оно глядит со своего насеста: предание гласит, что, если оно когда-нибудь порвет свои алмазные цепи и улетит, настанет конец и Траллу, и всем его обитателям. Теперь Житель Шпиля оглашал округу шакальим воем, тонким и жалобным, громче, чем помнилось Джайалу. Неужто срок настал и ночью Тралл погибнет, как предрекали паломники Исса?

— Ничего, — сказал Джайал, заговаривая собственный страх, — это какая-то ночная птица.

— Ну нет, — проворчал Фуризель, — меня ты не обманешь, Иллгилл, — я знаю, что это.

— Мужайся. — Джайал встряхнул старого сержанта за плечо. — Помоги мне с веревкой, а там можешь вернуться в свою сточную канаву.

Джайал поискал, к чему бы привязать веревку, и увидел на парапете обросшую лишайником статую василиска; он захлестнул петлю вокруг постамента и затянул тугой узел.

Потом махнул Фуризелю, отсылая его обратно в сточный люк, куда старик и устремился с невероятной быстротой, то и дело тревожно оглядываясь на вершину Шпиля. Джайал вскочил на парапет моста, сбросил вниз веревку, послав в бездну облачко пыли, повис на руках и через пару мгновений слез по веревке к двери. Он пытался ухватиться за верхнюю перемычку, но никак не мог дотянуться и качался над бездной, как маятник — то к двери, то от нее. Джайал видел, что размах веревки неминуемо приведет его в нужное место, — и в самом деле, скоро он, набрав в грудь воздуха, понесся с головокружительной скоростью прямо в дверь.

Вири и Маллиана, еле переводя дыхание, стояли у ворот храма Исса. Матово-черная ступенчатая пирамида ввинчивалась в ночное небо, словно огромный тупорылый земляной червь. Изнутри не доносилось ни звука. Эта тишина устрашала, и женщины не знали, как быть дальше. Вири, преодолев страх, крикнула раз, потом другой, потом обе завопили разом — но ответа не дождались: можно было подумать, что храм пуст. Женщины переглянулись. Чем больше шума они поднимали, тем больше рисковали привлечь внимание упырей, однако в целом Тралле больше не было места, где они могли бы укрыться. Жрецы Ре никогда не пустили бы их к себе, а где живут их клиенты, они не знали: никто из жриц не покидал пределов храма, разве только в самых чрезвычайных обстоятельствах, за эти последние семь лет. Обе женщины могли надеяться выжить, только достучавшись до жрецов Исса или изобретя какой-либо иной способ.

Они покричали опять — как можно громче и дольше. Но только эхо вернулось к ним от стен площади, да в цитадели раскричались разбуженные грачи.

Дело принимало отчаянный оборот. Вампиры, поживившись у храма Сутис, вернутся, без сомнения, на площадь. Маллиана ломала голову, изыскивая путь к спасению. Нет ли у храма другого входа? Ей смутно помнилось, что в ее детские годы храм представлял собой простой холмик, заросший сорной травой и окруженный неприступной стеной с воротами, которые никогда не отпирались. Но в той стене была щель, куда дети подзадоривали друг друга войти. Насколько помнилось Маллиане, никто на это так и не отважился, но теперь она ухватилась за это воспоминание, как за последнюю надежду.

Схватив Вири за руку, она потащила ее вдоль южной стены к тому месту, где часто сиживала с приятелями детства лет тридцать назад. Щель, если Маллиана верно помнила ее расположение, теперь густо заросла терновником и ежевикой, но ошибки быть не могло — вот и небольшой откос перед проемом.

— Зачем мы сюда пришли? — прошептала Вири. Маллиана, шикнув на нее, атаковала стену кустарника. Колючки раздирали ее тонкое платье и царапали голые руки. Вири, вдохновленная примером своей патронессы, присоединилась к ней, и ее платье тоже в считанные мгновения превратилось в лохмотья. Шум, который обе при этом производили, казался им оглушительным, но страх придавал сил, и минут через десять они расчистили достаточно места, чтобы между двумя тесаными блоками храмовой стены открылась узкая трещина. Отсюда казалось, что она ведет прямо в основание нависшей над ними пирамиды.

Оглянувшись напоследок, Маллиана продралась сквозь оставшуюся растительность к щели. При этом шипы вырвали ей из головы немало волос. Она протиснулась в трещинку, проклиная себя за то, что так раздобрела с годами. Сейчас ей было все равно, куда этот ход ведет. Пусть даже в тупик — все лучше, чем укус вампира. Стройная Вири пролезла в щель без особых усилий.