Стивен Браст - Влад Талтош. Том 3

Главный вход из Императорского крыла в крыло Иорича выглядит как пара арок-близнецов, лишенных дверей. Над одной из арок вырезана рука, ладонь раскрыта, словно у привратника в ожидании мзды; над другой — рука, сжимающая топор, словно привратник не получил ожидаемого и жутко разозлился. С другой стороны — те же символы, но в другом порядке; в общем, от топора не уйдешь. Несомненно, это величественный образ, если б я только знал, что он обозначает. Выше над обеими арками — изображение иорича, зубастый оскал вполоборота через плечо. Учитывая общеизвестный характер этой твари, тут кроется еще один символический образ, вот только я его не мог понять. Мог бы выяснить, но зачем?

Иоричи предпочитают вещи размером побольше обычного, вероятно, чтобы смотрящие казались поменьше. Пришлось изрядно прогуляться по обширной пустой галерее, гулко повторяющей эхо моих шагов. Темные стены лишь кое-где подсвечивались странной формы светильниками, висящими под самым сводом, и еще там стояли с полдюжины статуй из чистейшего сверкающе-белого мрамора, в вышину футов двадцати; несомненно, так были запечатлены известные в Доме персоны.

Лойош не выглядел особо впечатленным.

И вот я оказался перед столом на невысоком подиуме, за которым восседала угловатая драгаэрянка средних лет. Прямые локоны поблескивали в отблесках светильников.

«Клац-клац-клац», сказал твердый пол, когда я приближался к столу; глаза ее располагались чуть выше моих. Она покосилась на сидящих у меня на плечах джарегов и поджала губы; несомненно, первым ее побуждением было отыскать правило, возбранявшее их присутствие здесь, но видимо, такового не нашлось, и через минуту она сдалась и проговорила:

— Имя.

Голос и интонации — сухие и скучные — сочетались с окружением, как лимонный сок с кремом. Она больше походила на имперского чиновника из налоговой, чем на должностное лицо в Доме служителей правосудия.

— Я хотел бы получить сведения по некоему делу, — начал я.

— Имя, — повторила она.

— Алиера э'Киерон, Дом Дракона.

— Ваше имя, — сказала она, явно прилагая усилия, дабы сохранить спокойствие вопреки злостным провокациям.

Тот, кто работал с джарегами, обязан знать основы имперской системы правосудия; только идиот нарушает закон, не представляя, что делает, чем рискует и каким образом риск можно уменьшить.

— Предпочел бы его не называть, — ответил я. — Я хотел бы получить общедоступные сведения по делу Алиеры э'Киерон, чье имя внесено в Имперский реестр свершивших уголовное преступление. — Я сделал паузу. — Разумеется, я могу спросить в Доме Дракона, объяснив, что Дом Иорича не желает…

И остановился, так как она, сверкнув глазами, начала что-то писать.

Махать кулаками после победы — пустая трата сил. Она подала мне бумажку, на которую я и смотреть не стал, ибо не разбираюсь в символах, используемых в Доме Иорича вместо привычных всем остальным письмен.

— Кабинет Дельфина, обратитесь к служащему. Он ответит на ваши вопросы. Всего хорошего.

Я ушел. Она даже ни разу не назвала меня «господин» или хотя бы «сударь». Прямо хоть обижайся.

Я посещал Чертоги Иорича достаточно часто, чтобы полагать, будто ориентируюсь тут — но, очевидно, недостаточно часто, чтобы осуществить сие на практике. По пути мне встретились несколько иоричей — чиновников, солдат, а один, вероятно, был судьей, — но не рискнул переспросить у них дорогу. В итоге, покружив где-то с час, я наконец отыскал правильную лестницу к правильному коридору, ведущему в правильный кабинет. Сидящий там за столом — очень молодой, несомненно, ученик чего-то там — воззрился на меня, улыбнулся, нахмурился, а затем озадаченно поднял взгляд, не уверенный, как именно ему следует держаться со мной.

Прежде чем он принял решение, я протянул ему бумажку.

— Да, конечно, — проговорил он, бросив короткий взгляд, встал и скрылся за дверью в дальнем конце кабинета. Отсутствовал недолго — я даже не успел решить, присесть ли мне на стул у его стола. В руке он сжимал пачку бумаг, причем все они имели в верхней части пару отверстий, сквозь которые была пропущена белая тесьма.

— Присаживайтесь, сударь, — предложил он.

Я так и сделал.

— Алиера э'Киерон.

Я кивнул.

— Взята под стражу в девятый день в месяц ястреба сего года, обвиняется в нарушении имперского эдикта номер девяносто один статья тридцатая параграфы один и два. Обвинение подписано Ее Императорским Величеством в девятый день в месяц ястреба сего года. Обвинение рассмотрено в кругу Юстициариев в…

— Простите.

Выглядел он как ломовая лошадь, которой сказали «тпру!» за шаг до дверей амбара. Но все же иорич сумел справиться с собой.

— Да?

— Не перескажете ли, что это эдикт девяносто один… в смысле, какова суть обвинений? В переводе на обычный язык?

— А. Использование древнего волшебства.

— Барлановы шуточки, — пробормотал я. — Великолепно, Алиера.

— Простите, сударь?

— Не суть важно. Это я так. Кто обвинитель?

— Ее величество.

— Ха. А как ее величеству стало известно о преступлении?

— Не имею права ответить, господин.

— Ладно. Продолжайте, пожалуйста.

Он так и сделал, но более ничего не сообщил, лишь то, что, разумеется, Алиера за свое преступление подлежит правосудию. За преступление, караемое смертной казнью, ага.

— Адвокат у нее есть?

— Она отказалась от адвоката.

— Само собой, — кивнул я. — Кто-либо из друзей обвиняемой уже объявился?

— Не имею права ответить, господин.

Я вздохнул.

— Тогда можете добавить меня. Сурке. Граф.

— Дом?

— Имперский. — Я откопал в кармане перстень и показал ему, произведя на юношу явное впечатление.

Он сделал какие-то пометки и оттиснул на документе пару печатей, затем сообщил:

— Готово, сударь. Желаете нанести визит заключенной?

— Да.

— Если она согласится, где вас можно найти?

— В Черном замке. — Я надеялся, этого будет достаточно.

И оказался прав; он сделал еще пару пометок.

— У нее до сегодняшнего дня были посетители?

— Не имею права… — Он пожал плечами, сверился с другим документом и ответил: — Нет.

Что ж, не слишком информативно.

Я поблагодарил юношу, чем и завершил на сегодня свои дела в Доме Иорича.

Имея голый минимум сведений — то бишь хотя бы зная, с чем предстоит иметь дело, — следующий мой шаг был очевиден. Я остановился на лестнице, снял амулет и аккуратно телепортировался во двор Черного замка. Тут же повесил амулет обратно на шею и потратил несколько секунд, изучая окружение. Я не был здесь несколько лет, но все еще чувствовал: здесь мой дом. Чувствовалось это не совсем так же, как в Адриланке. Трудно объяснить.

Я погладил рукоять Леди Телдры — возможно, где-то там, в глубине, она тоже чувствовала себя тут как дома. Возможно. Ответа, однако, я не получил.