Маргарита Блинова - Звездная сказка [СИ]

Что бы я делала без него? Без Май? Без Эридана? Наверное, выла бы от тоски в своей квартирке, пока соседи не подали жалобу, обвинив меня в издевательстве над животными.

- Я уговорил Май на ужин, - сознается Дон, присаживаясь рядом со мной на диванчик. - Сначала, правда, она очень долго отпиралась, но, услышав, что за все плачу я, мигов подобрела.

- Да неужели? - недоверчиво заламываю бровь.

Май и ужин в ресторане - это все равно, что две параллельные линии. Сложно даже представить, как тяжело ей было ответить согласием. А уж чего ожидать от девушки в непривычной для нее ситуации, пожалуй, ни один выдумщик кино-реальностей не скажет.

- Представь себе! - Дон счастлив и не скрывает этого. - Пообещала даже одеть что-то посимпатичнее.

А вот последняя фраза полицейского делает согласие Май более логичным.

Я подношу стаканчик с чаем к губам, но вместо того, чтобы сделать глоток, прячу улыбку. Мне кажется, или Дон организовал этот дружеский ужин, только для того, чтобы пришла Май? Мне кажется, или Май согласилась побыть немного девушкой только для того, чтобы угодить нашему общему приятелю? Мне кажется, или я в этой ситуации выступаю третьим лишним?

Мысль о возможной симпатии одного моего друга к другому заставляет меня вспомнить еще об одном человеке.

- Я вчера встречалась с Риком-Молотилкой, - неожиданно признаюсь я и чувствую легкий румянец на щеках. - Мы гуляли всю ночь, пока у меня не заболели ноги. И... Наверное, я хочу встретиться с ним еще раз...

После тих слов мне становится стыдно. Кровь приливает к щекам и обжигает меня мучительным чувством вины.

- Окс, ну, ты чего! - неожиданно возмущается парень, беря меня за руку. - В этом нет ничего неправильного, так что не вини себя.

Я согласно киваю, чтобы поскорее закрыть и больше не развивал эту тему. Правильно-неправильно, да какая в черную дыру разница, если я все равно ощущаю себя предательницей по отношению к Баку?

- Дон, мне показалось, или в зал действительно зашли военные? - как бы между прочим интересуюсь я и делаю пару глотков остывшего чая.

- Да? - Дон удивлен. - Ну, возможно, что кто-то из официальных представителей прилетел на суд. Это, в принципе, ожидаемо. Все-таки межгалактический флот пытались обвинить...

- Дон! Окс! - перебивает его зашедший в комнату детектив Снай. - Судья возвращается.

- Так быстро? - удивленно поднимает брови молодой парень.

Я невольно смотрю на свой браслет связи. Судье потребовалось всего семь минут для принятия решения.

Мы втроем торопливо возвращаемся в зал. В дверях образовалась небольшая толкучка желающих попасть внутрь, но двое полицейских помогают нам пройти первыми.

Проходя между полупустыми рядами, я чувствую чей-то взгляд и резко поворачиваюсь. Глубокая сосредоточенная складка на переносице, легкая улыбка на губах и нечто завораживающее во взгляде.

Ти-ван... - отбивает сердце и начинает биться в три раза чаще.

Я поспешно отвожу взгляд, зачем-то притворяясь, что не узнала его, и быстро сажусь на свое место.

- Эй, ты в порядке? - наклоняется к моему уху Дон.

- Что? - потерянно переспрашиваю я.

- Ты дрожишь...

Обратная аннигиляция! Я ведь знала, что он где-то в зале, так почему ощущаю себя так, словно один его взгляд выбил опору у меня из-под ног.

- Н-н-н...

Я хочу сказать 'нервы', но чувствую себя так, словно забыла, как разговаривать. Дон крепко обнимает меня за плечи и прижимается губами к моему виску.

- Все почти закончилось, - шепчет он. - Потерпи, Окс. Еще немного, ладно?

В этот момент входит судья, и весь зал в едином порыве поднимается, чтобы поприветствовать его. Дон вынужденно выпускает меня из объятий, но вместо этого сжимает мои пальцы.

Мы садимся обратно, и судья громким поставленным голосом зачитывает приговор. Я внимательно наблюдаю за тем, как шевелятся губы мужчины, понимаю каждое сказанное им слово, но никак не могу состыковать эти слова в предложения.

Что происходит? А главное, почему я так необычно реагирую на Тивана?

Меня всю переполняет энергия. Мне хочется ерзать, мять что-нибудь пальцами, на худой конец встать и выбежать из зала, но я усилием воли заставляю себя сидеть на месте с идеально прямой спиной и гордо вскинутым подбородком. И только легкая дрожь выдает мои настоящие чувства.

Дон поворачивается в мою сторону, недовольно хмурится и начинает успокаивающе поглаживать мою ладонь. Это в определенном роде помогает, но не совсем.

- Даниэль Фара приговаривается к эвтаназии... - эти слова пробиваются сквозь вату, оградившую мое сознания, а следом я слышу пробирающий душу полувскрик-полустон.

Я резко оборачиваюсь и словно просыпаюсь ото сна.

Симпатичная пара занимают места не так далеко от нас. Женщина не то ревет, не то стонет, словно раненное животное, уткнувшись в плечо мужчины, и в его глазах я тоже вижу слезы. Это родители Фара. Я не встречалась с ними до суда, но догадаться не трудно.

Женщина вновь всхлипывает, и эта боль отдается где-то в глубине моей души.

Каково им жить, зная, что они произвели на свет и вырастили убийцу?

Еще пару месяцев назад они были счастливой семьей, а теперь наверняка не могут спать по ночам от мысли - 'В чем их ошибка? Что они сделали неправильно?'.

Ошибки...

Почему за все свои ошибки в жизни несем ответственность не только мы одни? Я не отнеслась серьезно к предостережению Май, и в результате погиб мой любимый мужчина.

Душитель наделал кучу ошибок, но должны ли страдать из-за этого его родители?

Мне хочется вскочить с места, кинуться по проходу и обнять этих несчастных людей. Хочется перебить судья и потребовать пересмотра приговора. Но я сижу...

Не знаю, что со мной. Не понимаю, почему я, словно парализованная, смотрю на рыдающих родителей Душителя и не могу отвернуться. Что со мной происходит?

Да, я хотела, чтобы Душителя наказали, хотела, чтобы виновные в смерти Бака были наказаны, но разве такой ценой?

- ...таково мое решение, - заканчивает вынесение приговора мужчина и бьет молоточком по экрану, автоматически отсылая все документы по делу в нужные инстанции. - Суд окончен.

Я выдыхаю, поднимаюсь со своего места и иду по проходу к семье Фара.

- Мне жаль... - без вступлений начинаю я, глядя в уставшее, потемневшее от горя лицо мужчины. Женщина меня сейчас просто не в состоянии услышать. - Если будите подавать прошение о смягчении судебного приговора, я готова выступить на вашей стороне.

Толпа, неизменно присутствующая при этом разговоре, начинает шуметь и переговариваться. Такого мало кто ожидал, но мне откровенно плевать на ожидания чужих людей, потому что только теперь, после этих слов, я, наконец, почувствовала долгожданное облегчение.

Отец Даниэля Фара вымученно улыбается и, не находя подходящих слов, молча кивает.