Александр Михайловский - Батыева погибель

Итак, на съезде должны были столкнуться лбами три силы и три олицетворяющих их князя. Первой была Северо-Восточная Русь – Владимиро-Суздальская и Рязанско-Муромская земли, которые уже глянули в лицо страху божьему, что принесло Батыево нашествие, и поняли, что там, в степи, еще очень много и диких раскосых всадников, которым все равно куда идти в грабительский поход, и жадных царевичей-чингизидов. Так что встречать следующую орду (которая непременно будет не через год так через три) лучше всего объединенной Русью с объединенным войском, а не порознь. Эти горой стояли за Ярослава Всеволодовича, его сына Александра Ярославича, и являлись моими союзниками в выполнении заданий Небесного Отца.

Второй силой были сторонники «старины», возглавляемые Михаилом Черниговским и обитавшие вдоль почившего в бозе пути из варяг в греки – новгородская, смоленская, черниговская, киевская и переяславская земли, князья и жители которых не понимали, что оживить умерший торговый путь так же невозможно, как оживить мертвого человека. Хотя нет, некоторые понимали. Такие брали ноги в руки и по возможности переселялись на северо-восток, где жизнь била ключом, а деньги сыпались прямо с неба. Поскольку в первую очередь уходили самые предприимчивые и инициативные, то южные княжества скудели и слабели, в том числе и интеллектуально. Пока этот процесс затронул только купечество и отчасти служилое сословие – людей, изначально более легких на подъем, чем ремесленники и смерды, но вскоре, даже без монгольского нашествия, он коснется всех слоев населения, и все в тех землях покатится по наклонной. Впрочем, новгородская земля стоит тут наособицу, ибо Господин Великий Новгород питается тем торговым путем по Волге и Оке, который проходит через Владимирскую и Рязанскую земли.

Третья сила – это галичане-волыняне и ориентированный на Европу их князь Даниил Галицкий, который ведет свой процесс централизации власти, укрощения жаждущего привилегий боярства, и усиления в Галицко-Волынском княжестве монархического начала. Но если победа останется за этой силой, то России в привычном нам понимании просто не будет, вместо нее возникнет еще одна окатоличенная Польша или Чехия, которая позже будет поглощена католическо-германским миром. Наивные славянские мальчики и девочки (поляки, чехи и хорваты) променявшие былое славянское единство, свободу и право молиться на своем родном языке на интеграцию в так называемую европейскую семью и на чужеземное господство.

Если сторонники Михаила Черниговского своим неразумием вызывают у меня только сожаление, то евроинтеграторы, вроде Даниила Галицкого, являются моими лютыми врагами – не меньше чем Батый и его темники-людоеды. В нашем прошлом итогом их деятельности стала «евроинтеграция» Галиции и Волыни в состав Речи Посполитой на правах жестоко угнетаемой колонии, и раскол единого до того древнерусского этноса на две части – русскую и антирусскую. Впрочем, возможно, здесь этого и не случится; по крайней мере, мы с князем Ярославом Всеволодовичем будем биться против такого исхода аки львы.

Тем временем князья вместе с ближними боярами проходили в пиршественную залу и рассаживались за столами, а отроки относили их крепким, почти черным вином, разбавленным водой из Волшебного Фонтана, на которую было наложено заклинание, призывающее к разуму, миролюбию, единению, откровенности и дружеским, родственным чувствам. В противном случае вся эта княжеская кодла друг друга бы просто поубивала, поскольку настроения в зале царили как на сходке кошачьих главарей, делящих территорию и самок. Все понимали, что в результате этого сборища одни должны подняться на одну ступень вверх, а другие сгинуть в безвестности, да так, что и жаба за ними не кумкнет.

При этом мы с Ярославом Всеволодовичем и Александром Ярославичем уселись в резных деревянных креслах перед особым столом, возвышающимся над общим залом, а юные бойцовые лилитки из новой дружины князя Александра стояли у нас за спиной, скрестив на груди руки. Так же возле каждого из нас стояли юные отроки, готовые в любой момент исполнить любое наше поручение, и рядом с ними в полутени застыл отец Александр – глаза и уши Отца Небесного – также скрестивший руки на груди. Возле меня стояли Профессор, Колдун в курточке с надвинутым на глаза капюшоном и одетая под мальчика Матильда, а возле князя Александра и его отца стояли княжичи Михаил и Даниил Ярославичи, исполняющие обязанности посыльных при старшем брате и отце. Очевидно, что этот стол на помосте и кресла остались в этой зале с тех времен, когда рязанский князь Юрий Игоревич со старшим сыном, супругой (или матерью) пировал тут во главе своей дружины.

Тот же день, Полдень. Рязань, княжий съезд.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.

Несмотря на все принятые меры по успокоению ситуации, заседание началось с великого лая, то есть перебранки. Полаялись, то есть поругались Даниил Галицкий и Михаил Черниговский. Первый упрекнул второго, что тот не подал помощи Рязани и еще крутил Евпатию Коловрату дули, второй ответил первому, мол, сам дурак, тоже не дал ни одного воина, а еще гавкаешь; слово за слово, и понеслось… В принципе, публика, то есть остальные князья, от перебранки второго и третьего по значимости князей веселились вовсю, а я прикидывал, с чего бы это такой наезд Даниила на Михаила. Да, эти два князя друг друга по жизни на дух не переносят, но это же не повод так собачиться при посторонних.

По моим прикидкам получалось, что подковерной причиной скандала было желание Даниила Галицкого установить контроль за трассой бывшего пути из варяг в греки. Киевское, Переяславское, Черниговское и Смоленское княжества в последнее время сильно ослабли. В то же время на Новгородскую землю несколько лет назад уже пытался наложить свою лапу Михаил Черниговский, когда верные ему люди изгнали Федора и Александра Ярославичей и посадили князем малолетнего Ростислава Михайловича. Но «владимирская» партия в Новгороде оказалась сильнее «черниговской», через некоторое время Ростислава выперли с той же легкостью, с какой и посадили на стол, снова вернув в Новгород Ярославичей, но Михаил Черниговский тут же оттягал для сына Галич у Даниила. Не имея возможности соперничать с потомками Всеволода Большое Гнездо, которые были многочисленны, богаты и авторитетны, два князя второго эшелона сцепились между собой за доступные им ресурсы.

Не исключено, что в том, что ни Михаил ни Даниил не подали помощи Владимиру и Рязани, поработала монгольская дипломатия. Скорее всего черниговским и галицко-волынским князьям было обещано, что весь этот зимний поход 1237-38 годов нацелен только против Владимирской земли и ее союзников. Так и произошло. А то, что должно было случиться осенью-зимой 1239-40* годов, к этим договоренностям никакого отношения не имеет. Там никто, никому и ничего не обещал. Обычная политика – разделяй и уничтожай поодиночке. Очень жаль, что мои воительницы со слишком большим энтузиазмом рубали ханскую ставку. Живой деятель, который мог бы доказать факт сговора этих двух князей с монголами, сейчас бы мне совсем не помешал.