Александр Михайловский - Храм Вечного Огня [СИ]

При этом мы уже знали, что контейнеровоз шел из Одессы на Кубу, с заходом в Константинополь, Кадис, Гавану, Новый Орлеан. Англоязычные дубликаты документов имелись только на десяток контейнеров, адресованных в Новый Орлеан, что было каплей в море. В двух контейнерах, судя по инвойсам, находились модные женские шмотки русского производства в стиле «ретро», а в остальных такой неходовой товар, как медикаменты. Причем для того, чтобы разобраться в толстой пачке листов с перечнем поставляемых наименований, нужно было быть дипломированным врачом, если не больше того.

Расстроенные этой новостью, мы ткнулись еще в несколько дверей, пока, наконец, не наткнулись на корабельную библиотеку. И тут тоже большая часть книг и журналов была на русском языке, и все, что нам оставалось, так это рассматривать картинки в иллюстрированных журналах, будто мы являлись какими-то дикарками. И вот наконец, на самой дальней полке с газетами и журналами, Дафна откопала немного потрепанный, но все еще красочный иллюстрированный журнал на английском языке, скорее всего, когда-то купленный одним из членов команды во время захода в Новый Орлеан. Мы все втроем накинулись на этот журнал, и тут меня ждал еще один шок. Это был номер «Южного Креста» за август 2008-й года, посвященный… Чему бы вы думали? Сто тридцатой годовщине со дня начала Второй Войны между Штатами.

На обложке журнала был изображен кавалерист в сером, но почему-то камуфлированном, мундире, сжимающий в руках высоко поднятый неофициальный флаг Конфедерации – это тот самый, где на красном фоне синий Андреевский крест с белыми звездами. Я, правоверная янки и федералистка, в приступе патриотизма и благородного гнева уже хотела порвать этот проклятый журнал в клочья, но не успела. Луиза выхватила его у меня и со слезами на глазах прижала к своей груди, а Дафна, растопырив руки, встала между нами. Ах да, они же обе южанки – одна из Луизианы, а другая из Джорджии. Война между Штатами на Юге до тех пор довольно болезненная тема, а некоторые дикси до сих пор рассуждают, как бы было хорошо, если бы в той войне победил Юг, а не Север.

Немного успокоившись, я сказала этим двум сепаратисткам, что не буду рвать наш единственный источник информации о том мире – и при этом остро пожалела, что не смогу потом донести на них американским властям. Во-первых, никто не примет такой донос всерьез, потому что такие настроения считаются тихим безвредным помешательством. Во-вторых – так как Луиза и Дафна, как и я сама, считаются полноценной частью команды капитана Серегина, то, стало быть, донести на них – это самой подвергнуться риску самоуничтожения.

Усевшись рядом, голова к голове, мы начали листать этот журнал. Первое, что мы прочли на обороте обложки, так это то, что основателем и первым главным редактором «Южного Креста» был сам Сэм Клеменс, иначе еще известный как Марк Твен. Да уж, таким именем может похвастаться далеко не каждое издание. Дальше, читая развернутую редакционную статью на треть журнала, взахлеб пересказывающей перипетии той давней истории, я наливалась черной злобой, а подруги мои только вздыхали и пускали слезы умиления… И этих слез было так много, что, казалось, я в них утону.

Для меня же было важнее то, что автор статьи и не скрывал главного – у истоков Второй Войны между Штатами и победы в них Юга стояли русские, точнее, совсем непонятные мне югороссы. Это именно они собрали, вооружили, обучили так называемый Добровольческий корпус, который потом стал костяком возрожденной армии Конфедерации, в нескольких сражениях разбившей федералистов и на какое-то время даже водрузившей свой флаг с Андреевским крестом над зданием Капитолия. Они же, югороссы, ссылаясь на нарушение какого-то там договора, в самый критический момент объявили Северу войну и прислали к восточному побережью Соединенных Штатов Америки свой флот. То, что затем случилось с Северными штатами, можно было описать только двумя словами – Горе побежденным.

Если бы падре Александр не изгнал из нас троих то, что в нас тогда сидело, то, наверное, мы сперва начали бы между собой бессмысленный и бесплодный спор о том, что вообще произошло не в нашем мире. Этот спор потом перешел бы в такую же бесплодную и бессмысленную женскую драку с расцарапыванием физиономий и выдиранием волос, а затем дело дошло бы и до поножовщины со стрельбой. Сколько я знаю таких случаев, когда парни, только что бывшие лучшими друзьями, из-за какого-нибудь пустяка выпускали друг другу в живот по целой обойме, или вернувшийся из Ирака солдат резал ножом всю свою семью. Тогда все это списывалось на стресс и психологическую усталость от войны, а дело вполне могло быть и в старине Сатане. Но теперь, когда он был из меня изгнан, мне совершенно не хотелось так поступать. Просто хотелось мне разобраться в некоторых вещах; и моим подругам, кажется, тоже.

Первая из русских, кого мы встретили, вернувшись на лодке с контейнеровоза, была сержант Кобра, и мне вдруг захотелось задать все мои вопросы именно ей, а не той же мисс Анне, которая, будучи насквозь штатской, могла меня до конца не понять.

– Мэм сержант, – сказала я ей, – у меня есть несколько вопросов. Но только эти вопросы касаются не нашей будущей службы, а некоторых общих тем. Сложно быть хорошим солдатом, когда люди, которым ты служишь, тебе непонятны.

– А мы тебе непонятны? – с усмешкой спросила Кобра.

– Да, мэм сержант, – ответила я, – вы с виду такие же, как и мы, но на самом деле совсем другие. Мне непонятно, как и почему вы смогли подружиться с амазонками и зачем вам дружба с тевтонами, а самое главное – почему вы нас так ненавидите и почему при этом Господь не с нами, а именно с вами?

Сержант Кобра хмыкнула и задумалась.

– Он предпочитает, чтобы мы называли его Отцом, – задумчиво произнесла она, – Мэри, ты помнишь, что по этому поводу Иисус говорил своим ученикам?

Я отрицательно замотала головой, потому что хоть в меня с детства и пытались вбить Библию теми же средства, какими вбивают таблицу умножения, но, оставив отчий дом, я навсегда выкинула из головы всю эту ерунду. И вот теперь меня спрашивают, а я не знаю, что и ответить.

Кобра вздохнула и с расстановкой произнесла.

– Иисус сказал своим ученикам, что евреям Всевышний даровал закон, так как они непослушные дети, а им (ученикам) он дарует свою любовь, так как они дети послушные. Так вот – мы, может, и не идеальны, но, в отличие от вас, мы храним в сердце дух его заповедей, а не только мертвую букву. Поэтому отец Небесный с нами, с русскими, и не только в этом деле, но и вообще. Ведь кто еще пошел бы на бой с силами зла, не ища для себя никакой прямой выгоды и не обговорив заранее плату за эту работу?