Александр Михайловский - Прибежище богов [СИ]

Когда я представил все это, то аж вздрогнул. Да, они часто упрекали меня, что я играл с ними. И даже те, которые заведомо шли на интрижку, все равно страдали, расставаясь, хоть и не показывали этого. Но, наверное, им всем казалось, что я при этом остаюсь холодным и бесчувственным болваном. Однако это было не так. Я тоже чувствовал опустошение и сожаление, каждый раз зарекаясь больше не причинять женщинам боль, но это оказалось невозможным. И все чаще и чаще я начинал испытывать смутную тягу к постоянству… Наверное, мне и вправду следовало жениться, но я подозревал, что вероятность встретить нужного человека ничтожно мала.

Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.

Оставив капитана Серегина сидеть в одиночестве, я пошла искать указанную им нашу «девичью спальню» и нашла ее почти сразу, ибо путь мне был показан с точностью компаса. Условия тут были просто спартанские: три толстых губчатых коврика, настеленных поверх охапок тростника, на одном из них должна была спать я с Коброй, которую в миру звали Ника Зайко, на другом Анна Сергеевна с двумя девочками предподросткового возраста, на третьем Дима по прозвищу Колдун, и еще один мальчик Дима, которого все звали Митей. Но я и ждала ни отдельных дортуаров, ни пуховых перин – когда я училась в кадетском корпусе и летном училище, в летних полевых лагерях случались условия и похуже этих.

Дети уже спали, Анна Сергеевна молча ворочалась и все вздыхала от каких-то своих потаенных мыслей – сейчас она явно была не расположена к беседе… А вот Ника-Кобра по психологическому складу оказалась очень похожа на наших янычарок, только без их спеси по поводу собственной исключительности. Смыв с себя боевой грим, она оказалась очень приятной и разговорчивой девушкой, и быстро расположила меня к своей персоне. И только тут я почувствовала, как у меня зудит все тело после трех суток без смены одежды и белья и без гигиенических процедур. Даже тесная как гроб кабина для ультразвукового душа на штурмоносце показалась бы мне сейчас райским местом. Но чего нет, того нет. Но мы же находимся на берегу реки, а ночь такая лунная, что можно обойтись без фонаря. Неужели в этой реке нельзя искупаться, или в ней водятся какие-нибудь крокодилы?

Когда я спросила об этом Нику, она немного подумала и сказала, что крокодилов здесь точно не водится, народ днем купался, и при этом никого не съели. На глубокие места, правда, лучше не заходить, там могут быть ямы-омуты с огромными сомами, способными сожрать не только человека, но и целую лошадь, но в остальном мелководье должно быть в общем-то безопасно.

С идеей искупаться и устроить постирушку Ника согласилась горячо и сразу. Да, княжна Волконская не брезгует стирать свое белье и комбинезон, потому что прислуга – это только дома, а на базе ультразвуковые стиралки с самообслуживанием. Правда, все мои гигиенические комплекты остались на «Богатыре», и с собой у меня не было даже мыла с полотенцем. Но Ника сказала, что это не беда, и мыло (правда, жидкое), и полотенце найдутся с легкостью. И не надо беспокоиться насчет банных халатов – их с успехом заменят местные хитоны.

Короче, мы собрались и пошли. По дороге Ника растолкала четырех девчонок-подростков, сказав мне, что они помогут нам со стиркой и одеванием. К моему сильному удивлению – несмотря на то, что девочки спали крепким сном, они, ни слова не говоря, с радостью вскочили и последовали вслед за нами, нагруженные сложенными в стопку полотенцами и полотнищами ткани. Как я понимаю, это и есть те знаменитые хитоны, в которых, кстати, по лагерю Серегина и щеголяют все местные женщины и мальчишки-подростки. Как банный халат, это, конечно пойдет, но упаси бог надеть такое среди бела дня при посторонних людях – так ведь и со стыда сгореть недолго.

Я не буду рассказывать о самом нашем ночном купании в реке под светом луны, когда нас, голых по пояс в воде, могли видеть все часовые, стоящие на постах – это было очень приятно, волнительно и немного стыдно. Правда, Ника не испытывала никого особого смущения и спокойно мылась, намыливаясь грубой шерстяной мочалкой, как будто находилась в собственной ванной. Но, и это было еще не все – когда мы закончили стирку и мытье, и вышли на берег, где девочки тщательно вытерли нас колючими шерстяными полотенцами, Ника сказала, что мы обе должны лечь на расстеленную на песке ткань и расслабиться… Такого я еще не переживала ни разу в жизни – я голая лежала, раскинув руки и ноги, а две такие же обнаженные девочки упражнялись надо мной, втирая в кожу различные настойки и ароматические масла.

Затем на нас начали надевать хитоны. Как я и предполагала – это не одежда, а один сплошной разврат, хотя и весьма, весьма привлекательный. Это весь возбуждающе и немного стыдно – чувствовать, что твое тело от нескромных взглядов отделяет только один-два слоя тонкой льняной ткани, а если встать напротив света, то вся фигура тут же обрисуется не хуже чем на рентгене. Сперва от стыда я хотела надеть под хитон свое постиранное нижнее белье, но Ника отобрала его у меня, сказав, что она не даст сделать мне такую глупость – простудиться от мокрых тряпок и заболеть женскими болезнями. В таком виде мы и прошли через весь лагерь, но вот что было обидно – никто не обратил на нас никакого внимания, все спали, и даже капитан Серегин исчез со своего места на бревне перед костром. Наверное, пошел проверять посты. А жаль, хотела бы я, чтобы он увидел меня в таком соблазнительном виде, и от этого хотения у меня даже соски встали торчком. Милый, где же ты ходишь, когда ты так мне нужен?!

Спать мы с Никой легли тоже совсем голыми, бок о бок, лишь сняв свои хитоны и укрывшись ими как легкими покрывалами. Не знаю, что это на меня сегодня нашло – возможно, это подействовало влияние Афродиты, распространяющей вокруг ощущение неги и разврата…

День седьмой. Утро. Капитан Серегин Сергей Сергеевич.

Как поется в известной песне: «Ночь прошла, настало утро ясное»… А вместе с ним настали и новые проблемы. Собственно, ночью я почти не спал, обдумывая все, что произошло за предыдущие день и ночь. А произошло у нас много чего интересного…

Во-первых, мадмуазель Волконская со своей иной Россией… И дело тут даже не в штурмоносце (что бы ни имелось в виду под этим названием), а в том, что история, выходит, все-таки имеет сослагательное наклонение. Послушаешь мадмуазель Елизавету или прапора Пихоцкого – и берет жгучая зависть – почему людям так везло с правителями, и лишь у нас: то император-обыватель, то великий экспериментатор, то лысый клоун, то престарелый инвалид с бровями, то меченая тварь, то Борька-алкаш, то новейший самовлюбленный политический деятель с айфоном наперевес… Дима – скажи «Ч-и-и-и-з!» Вот и получается у нас – если хлеб не уродился, то не беда, а беда, коли не уродилась лебеда.