Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

И Хозяйка вняла обращенным к ней словам, произнесенным на мертвом языке Черной Речи, когда-то измысленной Сауроном для своих нужд; в записках Бильбо и Фродо сохранились образцы, Фолко не мог ошибиться; но знал ли Отон эту Речь, или эти слова ему подсказало Кольцо?!

Слегка покачиваясь в высоко вскинутой руке Отона, Кольцо по-прежнему извергало из себя давящий мутный поток, омрачающий сознание, но в то же время облегчающий бремя страха перед Умертвием. Подземный Дух вдруг тоже произнес нечто в ответ — угрюмое и унылое ворчание, однако уже лишенное ярости и жажды крови. Отон — точнее, не Отон, а некто, сейчас говорящий его устами, — что-то резко скомандовал. Хозяйка тоскливо взвыла — но то была вовсе не тоска, напротив — злорадная, изуверская, несдерживаемая радость, если только испытываемое ею хотя бы с натяжкой можно было назвать радостью. Хозяйка медленно склонилась перед Отоном; все замерли, глядя на это чудовищное зрелище. А потом она выпрямилась и стала постепенно таять, растворяясь в сгустившемся ночном сумраке. Стылая мгла взвихрилась на том месте, где она только что стояла; взвихрилась и опала, и вот уже ошеломленную дружину Отона окружала лишь темнота. Сам Отон, так и не склонившийся перед Хозяйкой, после ее исчезновения все же не выдержал, тяжело упал на одно колено, а потом завалился на бок; несколько минут никто не мог приблизиться к нему, и этим успел воспользоваться Фолко. Преодолевая головокружение, слабость и подступившую тошноту, он подполз к неподвижно распростертому предводителю.

Мрак уже выпустил из своих цепких объятий бесчувственного человека, лишь лицо Отона казалось лицом мертвеца — костистое, туго обтянутое смутно белевшей в темноте кожей. Левая рука все еще сжимала меч, правая, неестественно вывернутая, накрыла скрюченными пальцами Талисман.

Хоббит сорвал с пояса флягу, брызнул водой в лицо Отона, поспешно поднес горлышко к раскрывшимся с тяжелым вздохом губам. Глоток, другой — крупный кадык заходил под кожей, — и Отон сел, плохо видя окружающее, но правая рука его уже прятала куда-то за пазуху Кольцо.

— А ты, оказывается, много знаешь, половинчик, — хрипло выдавил из себя Отон. — Не зря тебя Вождь к себе кличет...

Предводитель отряда глядел на Фолко с пробившимся сквозь ужас и тьму нескрываемым удивлением, но с удивлением обычным, человеческим, не потусторонним.

— Не так много, — скромно ответил хоббит, сделав вид, что не понял последней фразы. — Я опознал это чудище по обрубленной руке — оно известно у нас в Хоббитании.

— Откуда ты узнал о даре Вождя? — в упор спросил Отон, и голос его не предвещал ничего хорошего.

— Тут и узнавать нечего, — пожал плечами Фолко, придавая лицу самое честное выражение, на какое только он способен. — В горах ты показал хеггам некий знак. Они подчинились. Этот дух — Ночная Хозяйка по-местному — когда-то была заодно с хеггами против общего врага. Что отсюда следует?

— Что голова у тебя варит! — пробормотал Отон. — Или что врешь ты на редкость складно... Однако вижу я, что это дело не по мне. Но Вождю я должен буду рассказать все! Сам тогда перед ним отвечать будешь...

— А Вождь и в самом деле так сильно желал видеть меня? — как ни в чем не бывало спросил хоббит.

— Сильно, и теперь я вижу, что не зря, — повторил Отон, уже отрываясь от разговора и оглядывая поле в поисках своих и чужих.

— Отон, но как же ты ее остановил?

— Как остановил? — Отон нахмурился, снял шлем, вытер покрытый обильной испариной лоб. — Как остановил? Да я, собственно даже и не останавливал... Вождь сказал: если будет очень туго — может, поможет это, и дал... Кольцо. А что с ним делать, как и куда — ни пол-слова... Спасибо тебе, половинчик, у меня, признаться, такого и в мыслях не было — показать этому... этой... короче, достать Кольцо. Да, не простое оно, видать, куда как не простое, — задумчиво окончил Отон, и лицо его вновь странно изменилось — словно он смотрел куда-то вдаль на видимые одному ему ворота, — а руки его наконец сжимали долгожданный ключ: глаза сузились, налет горделивой презрительности лег на его распрямившиеся плечи, твердо очертился подбородок...

Он что-то решил про себя — или, по крайней мере, встал на дорогу к ответу.

Больше хоббиту узнать ничего не удалось. Перед ним был прежний Отон — командир отряда, посланный с особым заданием в дальний поход, и от него одного зависела жизнь и смерть отданных в его распоряжение слуг Вождя. Кольцо скрылось в складках широкого пояса, надетого поверх кольчуги; он поднялся на ноги и звучно рявкнул на все окрестности, приказывая собраться и выстроиться. Мгновение хоббит смотрел снизу вверх на гордо приосанившегося человека, а потом молча пошел к своему месту в строю.

Как дым, как морок, растаяла Ночная Хозяйка; как сквозь землю провалились ее многочисленные рати. Понемногу тянулись назад, к полю боя, хегги; теперь Отон говорил с ними совсем по-другому. Теперь он уже не просил — он повелевал, и его приказы выполнялись без задержек. Очередной улаг отправился с донесением, а отряд Отона, почти не уменьшившийся в числе, продолжал путь — теперь уже к твердыне Черных Гномов.

Из подслушанных разговоров Фолко сумел выяснить, где находится эта крепость; он тайком посмотрел на свою карту — оплот подземного народа лежал неподалеку от места встречи с Ночной Хозяйкой, однако дружины хеггов на пути к нему далеко отклонялись на запад, за добрый десяток лиг обходя места, которые на плане хоббита покрывал серый цвет. В области старых духов они вступать не дерзнули.

Гномы и Фолко на время оставили споры о том, что делать дальше. Кольцо Вождя! Кольцо, заставившее склониться перед его носителем само Умертвие! Умертвие признало знак своего хозяина. Когда-то они были частью Великой Тени, сотканной Первым Великим Врагом; потом их принял под свою руку Саурон; потом они ослабли, лишенные после падения обоих своих повелителей необходимого притока силы — и вот Поклоняющиеся Могильникам, принявшие сторону Олмера, будят призраков, что дремали в Поле Обманных Камней, а Ночная Хозяйка видит в подъятом кольце известие о возвращении Хозяина.

— Олмер — это новое воплощение Саурона, — решил наконец произнести роковые слова хоббит. — Но только как он им стал? Где его уязвимое место? У повелителя Барад-Дура такое место было — Кольцо Всевластия, с его уничтожением пал и он сам.

— Надо захватить Талисман. — Темное пламя билось в глазах Торина. — Мешкать больше нельзя. Надо захватить — а потом сразу на юго-запад, к Роковой Горе. Я слыхал, что она если уснула, то не беспробудным сном.

— Ну ты хватил! — усомнился в словах хоббита Малыш. — Саурон пал и вряд ли может так вот запросто вернуться.