Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

— Убереги нас от этого Великий Орлангур, — пробормотал принц, заметно бледнея.

— Не уберег, видать, — мрачно заметил Торин, от волнения тиская свой топор. — К нему, скорее к нему! А эльфам, похоже, скоро придется счистить ржавчину с мечей, если она паче чаяния завелась на них!

— Придется... — эхом отозвался Форве.

— Куда теперь? — первым придя в себя, деловито осведомился Малыш. — Так ли уж надо тащиться к этому Золотому Дракону, если мы уже все знаем?

— А что же делать? — удивился Торин.

— Как что? Поднимать эльфийские рати! Раз сам высокородный принц считает, что его сородичам придется взяться за мечи!

— Нет, к Великому Орлангуру идти надо обязательно, — возразил Форве. — Во-первых, все это — только наши догадки. Они очень, очень похожи на правду, пугающе похожи, я бы сказал, но должна быть полная уверенность. А моим соплеменникам, почтенный гном, в одиночку со всем, — принц сделал особое ударение на последнем слове, — повторяю, со всем Востоком не совладать. Нужен союз! Нужны рати Серединного Княжества, Гондора, Арнора, Западных Эльфов и гномов, Черных Наугримов — тогда мы остановим Олмера. Я должен как можно скорее поговорить с моим дедом! Он верховный король Вод Пробуждения, он свидетель всех эпох Средиземья; опираясь на его мудрость и советы

Орлангура, думаю, мы сможем найти выход. Не будем же терять времени!

— Светлейший принц, а что с отрядом Вождя? — спросил один из воинов.

— Пусть идут, — сказал Форве, ни минуты не колеблясь. — Это разведчики, которые выполнили свою задачу. Пусть идут. Пусть Олмер пребывает в неведении относительно нас, Авари. Не станем до поры в открытую выступать против него — ударим внезапно и так, чтобы наш удар запомнился надолго.

— Не по мне это — давать врагу уйти, не заставив его попробовать собственной шкурой остроту моего топора, — проворчал Торин. — Вы, эльфы, несравненные лучники — почему бы не перестрелять всех этих молодцов прямо сейчас, под покровом темноты?

На лицах обступивших их эльфов Фолко прочитал нескрываемое отвращение — не к Торину и не образу его мыслей, а к предполагаемому деянию. Гном, почувствовав это, сразу набычился.

— Помнится, лучники эльфов мастерски били из засад, когда отряд Отона лез напролом к Дому Высокого, — буркнул он. — Что мешает сейчас?

— Ты даже представить себе не можешь, что произошло бы, прорвись Отон к Дому Высокого, — негромко ответил Форве, покачивая головой. — Нам претит бить исподволь, в спину, и когда обстоятельства вынуждают нас поступить так, поверь, для нас это истинная мука... Но слишком уж драгоценны сокровища Дома! Попади они в нечистые руки — и не устоит ничто, разве что сам Великий Орлангур. Поэтому мы и держим там стражу. А этот отряд нам не опасен. Мы выяснили, зачем он тут. Надо думать о дальнейшем.

— О дальнейшем... — проворчал Малыш, ковыряя носком сапога землю. — Много ли тут надумаешь. Что еще нам этот ваш Дракон наговорит...

Форве внимательно посмотрел на него.

— Не стоит поддаваться унынию, друг мой, — сказал он. — Твое недоверие рассеется как дым, если ты сам поговоришь с Великим Орлангуром. Это великое счастье, поверь мне, — говорить с Третьей Силой. Смертных, что отважились на такое, можно пересчитать по пальцам — и хватит двух рук.

— А сколько нам добираться до пещеры Золотого Дракона? — с нетерпением спросил Фолко, снедаемый вечным и неуемным хоббичьим любопытством.

— От этих мест — дней двенадцать-четырнадцать, — ответил Форве. — А потом мне еще надо на Воды Пробуждения. Я был бы рад, если бы обстоятельства сложились благоприятно и вы смогли бы побыть моими гостями. Но увы! Я предчувствую, что всем нам предстоят черные дни, — закончил принц печальным полушепотом.

— Так чего мы стоим? — не без яду осведомился Торин. — Раз уж мы помиловали этих хазгов — чего мешкаем? К Орлангуру так к Орлангуру!

— Ты прав, — ответил принц и дал команду трогаться в путь.

Дни пути с эльфами по их цветущему, ухоженному, мирному краю были истинным блаженством после долгих месяцев блужданий. Они не медлили, но и не гнали понапрасну. Вечерами эльфы пели — то хором, то в одиночку, и песни их, прекраснее которых хоббит никогда ничего не слышал, заставляли трепетать неведомые доселе струны его души; вместе с певцами он шагал в глубины столетий, слышал бранные крики оставшихся неизвестными Западу сражений, истории великих страстей, встреч и разлук, горестных побед и заставляющих сжимать зубы и еще крепче браться за меч поражений...

Постепенно местность менялась. Леса становились все гуще, просветы в них — реже; дубы уступали место смешанному чернолесью, густому и непролазному. Появились болота, черные застойные пруды, где в темной воде медленно гнили поваленные стволы деревьев; по взлобкам стлался вереск, на пнях алела налитая брусника. Все чаще и чаще темно-зеленые копья елей пронзали смыкающиеся кроны, трепещущие еще не успевшей пожелтеть листвой.

— Здесь наша граница, — отвечая на молчаливый вопрос хоббита, произнес Форве. — Великий Орлангур ничего сам не преобразует, не улучшает и не переделывает. Дикая природа — его мир; на нем сосредоточены видимые нам его помыслы, хотя кто знает, чем в действительности озабочен его всепроникающий разум? Приготовьтесь, пещеру Золотого Дракона тоже стерегут — его собственные детища, ужасные творения иномирового начала... Известно, что Великий Орлангур окружил ими свое жилище для того, чтобы его не беспокоили понапрасну: сильный духом все равно сможет пройти. Не бойтесь ничего! Посланцы Орлангура не убивают.

И, словно отзываясь на его слова, странная крылатая тень, распластавшись в стремительном и бесшумном полете, скользнула над головами и скрылась за вершинами деревьев. Фолко схватился было за лук, но Амрод удержал его руку.

— Нет нужды, — спокойно сказал эльф.

Ночью Фолко, не зная сна, вертелся с боку на бок на своем наспех устроенном ложе из папоротников. Он впервые всерьез задумался о том, с кем же ему придется говорить о своем ближайшем будущем. Рассказы о Духе Познания до последних дней оставались лишь удивительной, чуть жутковатой сказкой. И вот он сам идет к сверхъестественному, иномировому Существу; идет,

чтобы задать вопросы и получить на них ответы. Фолко не знал, откуда пришла уверенность в том, что именно он должен спросить, — просто ему на плечи легла еще одна незримая тяжесть.

Несмотря на предупреждения принца, ночь прошла спокойно. И наутро, когда они продолжили путь, с трудом продираясь через бурелом, лес вокруг них по-прежнему оставался безжизненным.

— Ну где же эти чудовища? — обратился Торин к Форве.

Эльф молча пожал плечами, но в глазах у него было удивление.