Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

— Не переиначивай моих слов, Рогволд! — Гнев сверкнул и в тёмных глазах Торина. — Мне не хотелось бы ссориться с тобой так по-глупому, но готовиться к худшему в моих устах значило лишь не отмахиваться от тревожных вестей, а стараться их по крайней мере проверить!

— Наместник проверил твои слова, не сомневайся, — тихо и зло сказал Рогволд и уже собирался добавить что-то ещё, когда растерявшийся поначалу Фолко бросился между стоявшими друг перед другом человеком и гномом.

— Друзья, что вы, что вы?! — Фолко умоляюще глядел снизу то на одного, то на другого. — О чём вы? Опомнитесь! Прекратите! Довольно!

Красный как рак Торин первым вздохнул и отвел взор. Умолк, опустив глаза, и Рогволд. Наступило неловкое молчание. Чувствовалось, что и гному, и человеку стыдно и неудобно.

— Наверное, мы все ждали слишком многого от этого разговора, и каждый из нас — своё, — выдавил наконец Торин. — Прости меня, Рогволд, мы оба погорячились.

— Ты вправе думать и поступать как считаешь нужным, — холодно пожал плечами Рогволд. — Но, Торин, сын Дарта, если ты хочешь сохранить нашу дружбу, остерегись впредь произносить неразумные слова о Наместнике. Они могут обойтись тебе очень дорого.

Ловчий стоял подбоченясь и гордо вскинув подбородок. Фолко с вновь ожившей тревогой заметил, как на скулах гнома заиграли желваки и отступившая было краска вновь залила его щеки.

— Я вновь предлагаю прекратить глупую ссору, почтенный Рогволд, — явно пересиливая себя, примирительно произнёс гном. — Как говаривал Гэндальф Серый, наша свара лишь потешит Мордор.

Надменное лицо старого ловчего смягчилось — незлобивость Торина, казалось, удовлетворила его чуть наивное старческое самолюбие. Он в свою очередь протянул гному руку:

— Хорошо, что ты понял это, Торин, сын Дарта, — торжественно произнёс он. — Забудем наш спор, так будет лучше. Но что же это я?! — Он внезапно схватился за голову. — Время уже за полдень! Мне надо спешить домой. Оддрун ждет…

Он торопливо поклонился и поспешно зашагал прочь, резко отмахивая левой рукой, очень озабоченный и немного смешной. Хоббит и гном проводили его долгими взглядами.

— Как он изменился здесь, в Городе, — со вздохом сказал Фолко. — Нет, Торин, по-моему, таким, как он, лучше бродить по лесам.

— Откуда ты знаешь, где он был настоящим: сейчас или тогда, на меже, помогая мне растаскивать дерущихся, — угрюмо буркнул гном. — Ладно, давай-ка зайдём куда-нибудь, а то у меня совсем в горле пересохло.

И вновь потянулись недели. Над Аннуминасом уже завывали первые декабрьские вьюги, По ночам в окна били снежные стрелы, специальные команды уборщиков принялись за вывозку снега с городских улиц. Фолко постиг все прелести игры в снежки, где он неизменно выходил победителем, благодаря своему меткому глазу; из-за холодов ему пришлось сшить себе сапожки. Уже сократился до нескольких часов светлый день, уже Рогволд представил им первых охотников, вызвавшихся идти с ними в Морию, а если понадобится, и дальше, когда с Фолко приключилась странная история.

За время, проведённое в Аннуминасе, он нашел немало лавочек, где торговали разными древностями, и стал их постоянным посетителем. Торговцы хорошо знали его и за небольшую плату позволяли иногда почитать ту или иную старинную книгу. Фолко особенно интересовался рукописями, относящимися к истории Предначальной Эпохи, а также ко временам основания Арнорского государства. Чаще других он заходил в расположенную в двух кварталах от их обиталища лавку, где у её хозяина, мрачного и неразговорчивого, можно было достать самые древние книги; у него попадались даже копии документов из архива, оставленного Великому Королю самим Элрондом.

В тот день Фолко, вернувшись с работы, стал собираться в свой очередной поход по книжным лавкам и вдруг с огорчением обнаружил, что застёжка на его тёплом плаще исчезла неведомо куда. После нескольких, неудачных попыток закрепить плащ на плече подручными средствами он внезапно вспомнил о найденной в лесу фибуле. Не долго думая, он полез в свой заплечный мешок, и его пальцы тут же нащупали небольшой твёрдый кругляш. Он вытащил фибулу, мельком глянул на неё, ещё раз удивившись её сложному, незнакомому узору, заколол ею плащ, взял свою сумочку с принадлежностями для письма и вышел, плотно притворив дверь. Торин ещё сидел в своей кузне, а Малыш, как всегда, дул пиво в каком-нибудь трактире.

Закрываясь плечом от сильных порывов колючего и холодного ветра, смешанного с жёстким сухим снегом, хоббит без всяких происшествий добрался до знакомой узкой двери, над которой, поскрипывая на цепи, раскачивался причудливо выкованный дракон.

В лавке царил обычный полумрак, лишь слегка разгоняемый несколькими свечами. Фолко привычно поздоровался с хозяином, привычно положил на прилавок заранее приготовленное серебро, хозяин столь же привычно протянул ему с полки толстый фолиант в деревянном переплете. Когда Фолко принимал книгу, ему показалось, что руки хозяина дрожат. Однако хоббит смотрел в этот момент на книгу и поэтому не видел лица торговца.

Устроившись в углу на своём обычном месте возле небольшого столика, Фолко скинул плащ и, предвкушая никогда не надоедавшее ему удовольствие, раскрыл книгу, сразу же погрузившись в сложные перипетии междоусобной борьбы в Арноре в середине Третьей Эпохи.

Он не заметил, как хозяин лавки осторожно подошёл к нему и склонился к плечу хоббита. Торговец казался чем-то очень взволнованным. Он быстро и тихо пробормотал почти в самое ухо хоббиту несколько неразборчивых, бессмысленных слов, что-то вроде: «Дэйл и Небесный Огонь!» Фолко оторвался от пожелтевших страниц и удивленно воззрился на лавочника.

— Что ты говоришь, почтенный Архар?

Тот вздрогнул, и на лице его появилось недоумение.

— Откуда у тебя эта вещь, почтенный хоббит?

— Нашёл в лесу, — кратко ответил Фолко. — Почему тебя это так волнует, почтенный Архар?

— Видишь ли, почтенный Фолко, это очень редкая работа. Ты знаешь, я собираю редкости, и у меня как раз подобрались сходные с нею вещи. — Он нырнул куда-то под прилавок и вскоре появился, держа в руках серебряную пряжку с похожим рисунком и тяжёлую крупную серьгу, бронзовую, с несколькими такими же, только небольшими, серебряными накладками. — Это определенный стиль, который занимает меня в последнее время. Скажи, ты сильно дорожишь ею? Не хотел бы ты продать её мне? Я бы заплатил столько, что ты смог бы купить себе, например, полные «Извлечения Герлада, сделанные им из эльфийских пергаментов, подаренных господину нашему, Великому Королю Элессару, Элрондом Полуэльфом, правителем Ривенделла»! А? Ну так как?

Фолко опешил. Обладать этой книгой было его давней мечтой, хозяин очень дорожил ею и гордился. И вдруг предлагает отдать её взамен какой-то застежки, пусть даже и редкой.