Кристианна Капли - Верни Мою Душу

Я жду тебя, мышонок…

Он вторгался в её маленькое убежище, напоминая о том, что скоро маленький мышонок снова окажется в когтях хищника. И Вероника отчаянно цеплялась за темноту, будто утопающий за соломинку. Еще немного отдыха. Еще чуть-чуть… Она же заслужила это!

Запомни, мышонок. Скоро мое терпение кончится, и твоему маленькому отдыху придет конец… Не советую затягивать с возвращением домой.

Упираться было бесполезно. Конечно, он дает ей передышку, но надолго ли хватит подобной щедрости? Вряд ли. Надо возвращаться. Или её силой вернут обратно. Show must go on. Она сама не раз слышала от Люцифера эти слова.

Темнота медленно расступалась — Вероника почувствовала, как ранее легкое тело начинает тяжелеть. Прощальные объятия мрака.

Мир вокруг ожил.

Шумно выдохнув, Вероника разлепила веки. И тотчас зажмурилась — яркий солнечный свет затопил комнату. Перед глазами плясали огненные мухи. Нос уловил запах цветов и сигарет.

— Я рад, что ты очнулась.

Раздавшейся голос заставил её вздрогнуть. Невольно Вероника стиснула пальцы в кулаки. Да так, что от впившихся в кожу ногтей остались красные следы-полумесяцы. Воспоминания о той ночи воскресли в памяти. Тело отозвалось на них резкой болью. Приглушенный стон сорвался с губ.

Её накрыла тень. Открыв глаза, Вероника увидела склонившегося над ней Люцифера. Такой же, как и всегда. Самоуверенный и властный. И во взгляде, не смотря на его сочувствующий, мягкий тон, ни капли жалости.

— Ты надолго меня покинула… Я даже успел соскучиться, — издевательские нотки вызвали новую волну мелких мурашек, пробежавших неприятной волной по телу.

Память по кусочком собрала картинку ночи Черного Волка, вплоть до тихой колыбельной, которую напевал ей Дьявол, укачивая умирающую девушку на руках. Вероника почувствовала, как в груди заклокотала ненависть. Это заметил и Люцифер.

— Я уже и подзабыл, как она приятна на вкус, — усмехнулся. Вероника поняла, что он врет.

Всё помнит. Такое не забывают.

— Сколько я проспала? — она с трудом приняла сидячее положение — всё тело ломило.

Мужчина, опустившейся на край кровати, сделал вид, что задумался.

— Здесь прошло пару недель… В твоем же мире, два-три месяца. Я не особо там за временем слежу. Меня больше беспокоило твое состояние, — Веронику передернуло от его слов. — Ты голодна? Могу принести тебе что-нибудь поесть.

Эта мнимая забота развеселила её. Невольно Вероника рассмеялась. А потом вслед за неконтролируемым весельем пришли слезы — комок подступил к горлу, влага обожгла глаза. Она закашлялась, тем самым пытаясь справиться со слабостью.

— Моя забота тебя настолько тронула? — насмешливо поинтересовался Люцифер, поднимаясь.

Прижимая ладонь к губам, Вероника кивнула.

— Никак не ожидала от тебя завтрака в постель, — приглушенно ответила.

Он улыбнулся кончиками губ.

— Ну, не всегда же на тебя волков спускать, — рассеянно обронил. — К вечеру ты уже придешь в себя. Тогда и встретимся. А сейчас отдыхай… Мне ты нужна полная сил, мышонок, — и оставил её одну.

Вероника откинулась обратно на подушки. И сразу же провалилась в беспокойный сон.

Сон держал ее в своих мягких объятиях, пока за окном не опустился глубокий вечер. Темный шелк небес, усыпанный мелкими звездами, легкий свежий ветерок и аромат крепкого кофе. Она как раз собиралась закурить, когда Люцифер снова посетил ее.

— Приятно видеть тебя в хорошем самочувствии. Одевайся. Я даю тебе пятнадцать минут.

— Зачем?

— Узнаешь.

— Я не хочу… Я не …

— Одевайся, — повторил Дьявол тоном, не терпящим возражений. Веронике ничего не оставалось, как подчиниться. Она выбрала черное платье до колен с v-образным вырезом на груди. Дотронувшись кончиками пальцев до белых тонких шрамом, поморщилась. Наверное, специально оставил напоминание о той ночи.

Когда Вероника спустила вниз, не было уже привычной кухоньки и гостиной. Та самая комната, где ей уже довелось побывать. Знакомый стол, снова накрытый на одну персону. Камин. А вот стеллажи с книгами и кресло она раньше не видела.

Стоило ступить на каменный пол, как и лестница за спиной исчезла. Ничего необычного. К чудесам Пустого мира Вероника успела привыкнуть.

— Ты хорошо выглядишь, — он сидел во главе стола, сложив руки на поверхности.

Вероника кивнула в ответ на комплимент. Опустилась на место напротив. От одного вида еды в глазах потемнело, и во рту разлился резкий металлический привкус. Вероника сделала глубокий вдох, чтобы справиться с накатившей дурнотой и потянулась к графину с водой. Люцифер внимательно наблюдал за ней.

— Тебе бы не помешало поесть.

— Я не хочу… — и сделала глоток прохладной жидкости. Стало немного лучше. — Может позже, — добавила тихо.

— Странно, — его взгляд скользнул к пляшущему в камине огню, — ты должна чувствовать себя хорошо. Даже шрамы остались. Почему ты противишься тому, чтобы тело быстрее заживало?

Вероника отодвинула от себя пустую тарелку. Сделала еще один глоток воды и заговорила:

— Потому, что я не игрушка, которую можно починить щелчком пальцев… — он ничего не сказал в ответ: лишь пожал плечами. — Зачем ты отдал меня им?

— Всё имеет вкус, мышонок. Абсолютно все. Надо только научиться это чувствовать. У твоей боли восхитительный вкус. Ты даже не представляешь, каких усилий стоит держать сейчас себя в руках. Знаю, что светлые души способны на самые яркие эмоции, но ты… Самая аппетитная из всех, — и хищно улыбнулся, заметив, как она вздрогнула и нахмурилась.

— Тебе что своих не хватает? — недовольно буркнула.

К её удивлению, тот отрицательно покачал головой.

— Откуда? Я создание Пустого мира. Здесь, как ты сама видела только страдания и зола. Ты прекрасная возможность почувствовать что-то еще, кроме привкуса пепла на языке.

— И так будет всегда, да? Ты будешь мучить меня? — процедила она сквозь зубы, разглядывая оранжевые отблески огня на скатерти.

Ненависть, свернувшаяся в кольцо где-то в глубине души, подняла свою треугольную голову, сверкнула бусинками-глазами.

— Ну, почему же? Я хочу попробовать разные твои эмоции. Боль, ненависть, гнев, нежность… Любовь, — добавил задумчиво.

— Любовь? А она-то тебе к чему? — насмешливо поинтересовалась у него Вероника.

— Любовь, мышонок, самое загадочное, что есть в этом мире. Я всё могу понять: гнев, боль, ненависть, ярость, отчаяние. Но любовь остается для меня нерешенным уравнением, — он встал и остановился возле камина, повернувшись к ней спиной. — Я хочу разобраться в столь сложном и многогранном чувстве. Мне кажется, это будет интересным.

И Вероника не сдержала смешка.

— Любовь нельзя распилить и разложить по полочкам, подписав кусочки, Люцифер. Это не сработает.