Кристианна Капли - Верни Мою Душу

Мама волнуется за меня. Говорит, что выгляжу неважно. Советует взять отпуск на работе. Может, она права. И это все от стресса на работе. Сейчас там непростой период.»

«Шестнадцатое февраля. Мы гуляли по торговому комплексу, и Люциус пошутил, что его имя похоже на имя Люцифера. Вроде и шутка, но все равно не смогла выбросить это из головы».

«Двадцать первое февраля. Взяла на работе отпуск за свой счет. Буду отдыхать. Чувствую себя не важно, наверное, подцепила вирус какой-то.

P.S. да уж, начинаю привыкать вести дневник».

«Двадцать третье. Слегла с температурой. Приехала мама, посидеть с больной дочкой. Позже приехал и Люциус. Проведать. Мама давно хотела с ним познакомиться, и вот сбылась ее мечта…

Он принес какие-то лекарства. А когда собрался было уходить, сказал: „- Выздоравливай, мышонок“.

Мышонок.

Мой маленький глупый мышонок.

Почему именно мышонок?»

«Двадцать четвертое. Мама осталась им довольна. Говорит, мне очень повезло с Люциусом. И надеется, что своего шанса я не упущу.

А я не знаю, как ей объяснить это смешанное чувство. Одновременно, боюсь и меня тянет к нему. Нет, не так… Слишком глупо и примитивно звучит.

Он ни разу не давал мне повода, но все равно, я чувствую эту острую нотку опасности рядом с ним. Идиотизм какой-то. Порой я его побаиваюсь, так сложно порой сказать, что творится у него на душе… но тем не менее, меня к нему тянет. Есть какая-то загадка, тайна.

Черт, пишу словами любовного романа. Бред сивой кобылы. Надо забыть об этом».

«Первое марта. Что-то я совсем забросила дневник. Болезнь отняла все время, и силы. Мама рассказывала, что температура была под сорок. Я бредила, звала Колю, Егора… Не помню ничего из этого.

Кто такой Егор?

Нет, не знаю.

Мама рассказывала, что Люциус часто нас навещал. Смутное порой в памяти что-то проскальзывает. Я помню, прохладные руки на своем лице, помню его глаза… Только почему-то мне они виделись совсем другого цвета. Прямо как запекшаяся кровь.

Помню… Будто он держит меня на руках, укачивая, как маленького ребенка. Помню, что как вытянулись тени на стенах и как они зашлись в диком и странном танце…

Знаю, бред сумасшедшего.

Хорошо, что я чувствую себя намного лучше. Скоро это все прекратится».

«Третьего марта. Люциус сказал, что ему нужно уехать на два месяца в Чикаго. По работе. Я не стала возражать. Поймала себя на мысли, что не знаю, кем он работает. И не помню, говорил он мне это или нет. Кажется, говорил…»

«Четвертое марта. На работе дел невпроворот. Люциус уехал. И это даже к лучшему. Небольшая пауза не повредит отношениям».

«Пятое марта. Мне больше не снятся те сны. Но вместо них появилось другое ощущение… Словно кто-то невидимый рядом со мной. Сложно объяснить. Вот, и сейчас», — Вероника отложила ручку, оглянулась на комнату через плечо. Острое чувство чужого присутствия снова дало о себе знать. Женщина была готова поклясться, что она не одна… Тряхнула головой, вернулась к дневнику. — «Скорее всего это усталость. Работа отнимает много сил. И времени. Под конец рабочего дня и не такое чудится будет».

Но то чувство не пропало. Порой она чувствовала легкое, чуть невесомое прикосновение к губам, волосам или спине. Будто ветер мимолетно коснулся ее кожи… Порой на тонкой грани сна и реальности, когда до пробуждения оставалось несколько минут, на губах оседал едва ощутимый поцелуй.

Вероника старалась не обращать на это внимания, но не особо получалось… Иногда невидимые пальцы пробегали по ее спине, вызывая россыпь мелких мурашек. Иногда касались груди, обводя аккуратно сосок, порой лица — очерчивая скулы и линию подбородка, скользили по щеке.

Лучше бы ей снились те страшные сны.

«Десятое марта. Рассказала коллеге по работе о том, что со мной происходит. Она посоветовала сходить к гадалке. И адрес дала. Сказала, что женщина мне поможет.

Даже не знаю, что и думать».

«Решила все-таки сходить. Хуже мне от этого не станет.»

Не смотря на свои сомнения, Вероника все-таки решила сходить. Один раз она уже была у подобной женщины. Когда в детстве мать привезла ее в маленький загородный дом, чтобы местная колдунья помогла девочке справиться со страхом темноты. Может, именно потому что в тот раз ей помогли, она решила: и в этот всё пройдет удачно.

Гадалка жила в городе. Недалеко от места работы, кстати. Обычная серая сталинка. Дверь подъезда со сломанным домофоном и заплеванная лестница. Вероника поднялась на четвертый этаж и позвонила в двадцать первую квартиру. Долго никто не открывал. Она позвонила еще раз.

Дверь распахнулась. На пороге замерла полная невысокая женщина. Ее светлые волосы были убраны под косынку, одета она была в выцветшее коричневое платье, сверху передник.

В ответ на ее вопросительный взгляд гостья произнесла:

— Я вам звонила днем. Меня зовут Вероника… — начала неуверенно Вероника, наткнувшись на ее недовольный взгляд.

«Ведьма» кивнула.

— Помню. Ну, проходи, — и посторонилась, пропуская ее.

Женщина сделала неуверенный шаг через порог.

— Чай будешь?

— Да, пожалуй.

Вероника разулась в тесной прихожей. Повесила пальто на свободный крючок и направилась на кухню. Тоже маленькую. Персиковые стены, светлый полоток. Из мебели только стол, три стула и стойка. На плите что-то бурлило в кастрюле. По маленькому телевизору, подвешенному в углу, шло какое-то ток-шоу.

— Зеленый? Или черный?

— Зеленый. Я вам не рассказывала по телефону…

— Да, погоди ты, — отмахнулась от нее хозяйка. — Еще успеешь пожаловаться, — она поставила чайник, взяла нож и, сняв с кастрюли крышку, потыкала в содержимое лезвием. — Хм… Не готово.

Пока закипала вода в чайнике, Валерия Константиновна занималась готовкой, Вероника сложив руки на столе, будто примерная ученица, рассеянно наблюдала за действиями хозяйки. В какой-то момент она окончательно уплыла в облака, и очнулась тогда, когда Валерия поставила перед ней чашку.

Вероника бросила взгляд на плиту — огонь был выключен. Валерия опустилась напротив гостьи и пристально на нее посмотрела.

— Моя проблема может показаться вам странной… — начала было Вероника, но замолчала в нерешительности.

Валерия сделала знак продолжать, и молодая женщина рассказала ей всё: и про свои странные сны, и про тревогу, связанную с одним знакомым, и про ощущения чужого присутствия, прикосновения…

— Вы сочтете меня сумасшедшей, — так она закончила свой рассказ, сделала глоток обжигающей жидкости.

Валерия нахмурилась.

— Мне не следовало пускать тебя за порог, — Вероника вскинула на нее удивленный взгляд, гадалка неохотно пояснила. — Не остыл еще на твоих губах поцелуй Дьявола… — и поднялась из-за стола.