Кристианна Капли - Верни Мою Душу

— Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, — внезапно вспомнила та. Она даже не заметила, что произнесла это вслух.

Князя это позабавило.

— Почти что. Я дух Пустого мира, мышонок. И это, — он сделал жест рукой, — лишь один из моих обликов.

— Какой же настоящий? — поинтересовалась у него Вероника.

Хозяин шагнул к ней. Стиснул холодными пальцами узкие запястья. Вероника неотрывно смотрела в его глаза, но всё равно пропустила тот момент, когда он исчез… Но не так, как исчезал обычно. Она чувствовала, что Князь рядом, стоит всё также напротив. Но не видела ничего, кроме окруживших её теней.

Одна из них шевельнулась. Легкое прикосновение к щеке, потом едва ощутимое касание к губам. Этот привычный жест, которым он провел по волосам ладонью. Невидимые пальцы заботливо заправили непослушную прядь за ухо.

Вероника протянула руку, пытаясь дотянуться до темноты, но ничего… Пальцы нащупали только пустоту.

— Ты первая, Вероника, кому я это рассказываю.

Его приглушенный голос даже звучал по-другому. Стал более глубоким, что ли. Вероника подумала, что это наверное, и есть голос Пустого мира. Голос этих теней и иллюзий.

Она попыталась представить себе существование Князя — вечное одиночество того, кому не дано испытывать чувств, и того, кто отчаянно ворует их крупицы у людей. И не смогла.

— Возможно ли найти умиротворение в Аду?

Вероника, вздрогнула, услышав за спиной голос, который никак не ожидала услышать в Пустом мире. Она сидела за столом и делала наброски будущего рисунка. Ей хотелось нарисовать море, эту капризную переменчивую стихию. Не особо получалось. Когда-то давно Вероника занималась рисованием, но уроки пришлось забросить из-за болезни Николая.

Она тотчас обернулась и не сдержала удивленного возгласа. На пороге комнаты стоял Странник. Егор облокотился плечом на дверной косяк, засунув руки в карманы джинс, и внимательно наблюдал за ней.

Вероника обняла сына, а когда отстранилась и посмотрела в его лицо, то с грустью отметила, что исчезли столь родные и близкие ей черты. Он стал Странником. Прежними остались только глаза.

Но радость от встречи тотчас прошла, сменившись колючей тревогой. Вероника стиснула руку сына и надтреснутым голосом произнесла:

— Тебе нельзя здесь находится. Если он узнает, что ты здесь…

Странник перебил её.

— Всё хорошо, Вероника. Я бы и не смог пройти сюда без его разрешения.

Вероника удивленно посмотрела на сына и спросила недоверчиво:

— Люцифер разрешил тебе прийти сюда? Правда?

— Правда, мышонок, — сам Хозяин уже сидел на её месте и внимательно рассматривал наброски Вероники. — Кто я такой, чтобы препятствовал воссоединению семьи? — усмехнулся и провел рукой по листу бумаги — линии карандаша зашевелились и лениво поползли навстречу друг другу, сливаясь в спокойную морскую гладь, вырастая в деревья, смыкаясь вверху небесным сводом, ложась тенями и тускнея светом.

Вероника кинула на него подозрительным взгляд. Ей-то, как никому другому было известно, что Князь ничего не делает просто так.

— Не буду вам мешать, — он поднялся из-за стола, направился к выходу. — Страннику еще многое предстоит рассказать, не так ли? — и бросил красноречивый взгляд на Егора — тот ничего не сказал в ответ.

Вероника и её сын остались одни. Внезапно женщина всё поняла без слов. Конечно, этим оно и должно было закончиться. Просто и логично. Одному необходимо уходить, другой же должен остаться, скованный долгом.

— Прости… — проговорил Странник мягко, — но я ничего не могу поделать. У меня не получится остаться. Ты и сама это понимаешь.

Вероника качнула головой. В глубине души она давно знала, что однажды Страннику придет время уйти, но надеялась, что её сын побудет с ней подольше.

— Ты вернешься?

— Вряд ли.

— Думаешь, мы еще встретимся?

Странник улыбнулся, заглянул в светлые глаза Вероники.

— Конечно. Если не в этой жизни, так в следующей. Мы с тобой связаны, Вероника. И это наша не последняя встреча. Можешь в этом не сомневаться.

Она обняла сына крепко-крепко на прощание, а потом наблюдала за тем, как он уходит: как неспешно идет к морю, как останавливается у самой кромки воды, оборачивается, смотрит на нее, улыбается и исчезает.

Мышонок медленно опустилась на своё место. Она должны была ощутить тоску и горечь от расставания с сыном, но женщина положила руку к груди — внутри была только звенящая, можно даже сказать пугающая пустота.

— Она ведь не знает, не так ли? — Странник замер в густой и вязкой тени. — Ты ей не рассказал?

Князь даже не посмотрел в сторону внезапно возникшего гостя.

— О чём? — поинтересовался с ленцой.

— О том, что он тоже здесь… — Егор шагнул под неяркий и бледный свет. Его взгляд скользнул по Князю — тот сидел на своем каменной троне, в ногах же лежал один из шакалов, чьи яркие глаза блеснули в полумраке. — Вероника имеет право об этом узнать.

— Нет, не должна, — Люцифер потрепал своего питомца по загривку. — Ей ни к чему эта новость. Мышонку и так хорошо.

Странник прищурился.

— Ей ни к чему? Или тебе?

Ответа на этот вопрос не последовало.

— Пора уходить, Странник, — холодно произнес Князь. — Тебя заждались другие миры.

Егор кивнул. Непродолжительный разговор можно считать оконченным. Но перед тем, как навсегда покинуть Пустой Мир, он осторожно произнес:

— Ты же помнишь, что светлые души не могут долго находится здесь? Они не созданы для Пустого Мира.

— Я этого никогда не забывал.

Его выздоровление все считали чудом. Николай и сам так думал. Он был почти что на пороге смерти, но старуха с косой внезапно отступила обратно в темноту, из которой уже было вышла ему навстречу. Наверное, бывает такое в жизни. Второй шанс. Еще одна попытка всё исправить.

А потом умерла Вероника. Абсолютно глупая и нелепая смерть, которая только могла случиться. Николай часто ломал голову над тем, почему именно она… И почему именно так. Вероятно, у судьбы действительно чёрное чувство юмора. Затем последовала недолгая жизнь вдовца и встреча с Лидией, которая показала ему, что всё продолжается. Смерть есть смерть, а жизнь всё равно течет вперед. На свет появились две хорошенькие дочки, но спустя лет десять вслед за матерью ушел и Егор. Их даже похоронили рядом. Мальчик был всегда к ней привязан.

Постепенно жизнь вернулась в мирное русло. Работа, семья, отдых летом, снова работа. Время неумолимо проносилось вперед, отражаясь в воспоминаниях темными или светлыми, или серыми размытыми моментами. Беспощадное и неумолимое оно неслось, без оглядки, пока вдруг не затормозило внезапно.