Владимир Мясоедов - Дальневосточный штиль

К счастью, погони не было. Видимо, чудовище, которое напуганный до трясучки оракул-самоучка вот так вот с ходу не мог опознать, очень медленно пробуждалось от своей летаргической спячки. Хватательный и жевательный рефлексы уже работали, а вот глаза пока еще не открылись. И следовало как можно скорее освободиться от пут и прикончить чудовище. Уподобляться героям просмотренных в родном измерении фильмов ужасов и сначала долго, с потерями среди личного состава, бегать от разбуженного монстра, чтобы потом начать пафосно превозмогать и таки завалить вражину, виделось очень глупым вариантом. Десяток изранен и нагружен добычей, быстро стрельцы бежать не смогут, а без них Олегу в крепости окажутся очень не рады. Кроме того, пройти по следу в зимнем лесу смогла бы и на редкость подслеповатая тварь, а сугробы станут тормозить скорее людей, чем ее. А еще чем крупнее и опаснее источник алхимического сырья, тем оно ценнее. Вполне могло так случиться, что сердце гноллоеда будет стоить больше, чем мясо всех октотавров в муравейнике. Ну а уж найти среди потрохов монстра те, которые фонят магией, целитель сумел бы и с закрытыми глазами. Оставались сущие мелочи. Придумать, как выкрутиться из этой ситуации.

Олег, как только слегка пришел в себя, принялся воздействовать магией огня на опутывающие его ремни, не обращая внимание на сохранность своей одежды и легкие ожоги. И потому освободился спустя каких-то две минуты. Если бы его накрыло обычной рыболовной сетью, процесс шел бы на порядок быстрее, однако гноллы определенно на совесть делали свои орудия ловли. Вот только когда он, прихрамывая на искусственную ногу и постоянно озираясь через плечо, дошагал до своих людей, то те внимания на командира почти не обратили. Были слишком заняты круговой обороной от мранов, которых стало даже несколько больше. Видимо, летавшие неподалеку твари собрались на шум. Парочка ворон-мутантов сунулась было и к боевому магу второго ранга, но у одной внезапно вспыхнуло оперение на голове, а вторая уже на подлете к цели получила в бок серьезный телекинетический пинок и врезалась в снег. А после оказалась разрублена палашом, который Олег хоть и не любил доставать из ножен, но по назначению применять все же умел.

— Вы до сих пор не смогли справиться с парой жалких галок-переростков?! Бар-раны! Чему я вас учил?! Легкораненые сидят и заряжают пищали! Ходячие их прикрывают. Помершие и те, кто думает, что помирает, лежат себе смирно, сцепив зубы, и не рыпаются, пока у меня руки не дойдут ими заняться!

Еще три мрана, видимо среагировав на громкие крики, кинулись к отдельно стоящему человеку, не успевшему вовремя создать боевые заклинания. Одного из них встретил клинок, отрубивший птице левое крыло начисто, но две оставшихся вороны-мутанта все же смогли успешно атаковать. Причем целились они в лицо, и лишь в последний момент чародей успел повернуться к монстрам той своей стороной, которая и без того была изрядно изуродована следами старых магических ожогов. Олег зарычал от бешенства, когда почувствовал, как острые когти глубоко вонзились в его плоть и попытались содрать с головы скальп, но проигнорировал эту угрозу. Глаза с той стороны все равно давно не имелось, а ядовитые жала представляли из себя куда более страшную угрозу. Одно из них он смог схватить кулаком и резким рывком просто обломил, вызвав каркающий крик боли у ставшего инвалидом мрана, а второе скользнуло по высокому воротнику форменной куртки, лишь чудом не достав до шеи.

— Сдохните, курицы поганые! — Страх и гнев придали Олегу сил, а потому птицы, терзавшие плоть чародея, с постепенно слабеющим клекотом попадали в снег. Усилием мысли боевой маг, несколько месяцев работавший на войне целителем, остановил им кровь. Всю кровь, которая только была в их пернатых тушках. А без переноса кислорода по телу этой алой жидкостью обладающие довольно быстрым метаболизмом мраны попросту задохнулись. Или, возможно, у них разорвались сердца и оказались травмированы мозги. Разбираться и устанавливать точную причину гибели крылатых мутантов как-то не было времени. — И вы тоже сдохните!

Последнее относилось к трем зомби, неуверенными конвульсивными движениями пытающимся подняться на ноги. К моменту атаки летучих чудовищ несколько псоглавцев еще оставались в достаточно живом состоянии, чтобы под действием магической отравы переродиться в живых мертвецов. И те, кто прошел данную трансформацию успешно, теперь могли игнорировать наличие у себя травм, несовместимых с функционированием организмов, накормленных свинцом и сталью. А вот волю находящегося на грани истерики мага — нет. Олег почувствовал, как по ауре немертвых расползается временно придающая им подобие жизни энергия… И сам не до конца понимая как, вытянул ее оттуда, на миг соединив свою протянутую руку и ходячие трупы бледно-зеленой молнией.

Сила, подчинившаяся ему, напоминала схваченного за шкирку злого дворового кота. Она буквально вырывалась из тисков воли чародея, норовя зацепить его и оставить на память о себе долго не заживающие раны, а потому и оказалась отправлена без замаха в короткий полет прямо к небесам. Внешне это выглядело как ударившая вверх волна плотного гнилостного тумана, что на высоте десятка метров будто взорвался и рассеялся. Кружащие над людьми мраны, попавшие под его действие, заметались туда-сюда, врезаясь в деревья и обдавая все под собой пометом. А потом с пронзительным карканьем рванули куда-то далеко, как и их оставшиеся невредимыми сородичи. Видно, обладающие неким подобием коллективного разума птички решили, что сегодняшняя победа обойдется им слишком дорого. Да и вообще, люди не имели привычки пожирать трупы, которые мутанты уже считали своей добычей, а следовательно, стая сможет попировать и позже, когда наглые разумные приматы уберутся восвояси.

— Ну вы даете, ваше ведьмажество!.. — утер заливающую глаза кровь Афанасий, который где-то умудрился рассадить себе лоб. — А оно того… раненых посмотреть еще сможете или прямо тут в снег и брякнетесь?

— Прямо тут, — подумав, констатировал Олег, когда колени его подогнулись. Чудовищной силы напряжение наконец-то оставило его, а потому целитель ощутил жуткий упадок сил — как магических, так и физических. Однако отключаться ему было нельзя. Интуиция буквально вопила о том, что в случае потери сознания очнется он в следующий раз уже в зубах окончательно сбросившего с себя оковы зимней спячки монстра. — Мой рюкзак сюда, быстро! Нет, стоп, отставить! Меня к моему рюкзаку!

— Зачем? — не понял стрелец. — Наоборот же проще!

— За стимуляторами и жертвоприношением! — Ответ заставил Афанасия шевелиться живее, вот только в неверном направлении. Солдат поспешил отойти подальше от чародея, по его мнению, явно утратившего адекватность и представляющего опасность для окружающих.