Bandileros - Гарри Поттер. Туда и Обратно [FB]

— Гаррисон, я не забыл, что ты сказал нам, но я попрошу тебя вернуть золото в сокровищницу. И остался вопрос его разделения.

Гаррисон, вопреки опасениям самых сварливых из гномов, достал сумку из-за спины:

— Пойдёмте в сокровищницу.

Все дружной толпой, к которой присоединился Бильбо, направились вниз. Сокровищница находилась в глубине горы, после длинного коридора.

Тауриэль с большим любопытством смотрела на окружающие пейзажи. Гаррисон взмыл в воздух и достав сумку, перевернул её. Из неё тут же начали выпадать монеты, которые аккуратно складывались в стопки. Одна к одной, точно, как в аптеке. Золотопад длился несколько десятков минут, пока гномы переговаривались и смотрели, как их огромная сокровищница наполняется золотом. Богатства — это тайная и явная страсть и слабость любого гнома. Однако, за годы кочевой жизни они привыкли к скромности, так что теперь были немного обескуражены. Кили уже думал, какой отстроит дом себе и Тауриэль — эльфийке вряд ли понравилось бы жить под горой, но есть же ещё город у Эребора. После разорения, учинённого драконом, беженцы из этого города основали озёрный город, теперь же путь обратно был свободен.

После высвобождения всех монет и камней, Гаррисон сконцентрировался на посохе и у Тауриэль затрепетали кончики ушей от мощного излучения сильмарилла — свет проникал в самые потаённые уголки сознания и наполнял душу эльфийской воительницы радостью и блаженством.

Гномы не были так подвержены свету древ — только бессмертные чувствовали его так чутко, но и им было приятно находиться рядом. После этого, Гаррисон скастовал великое очищение на сокровищницу и вернулся обратно, ко входу.

— Всё до последней монетки, — он приземлился перед Торином.

— Я верю тебе, — ответил Дубощит, — теперь это золото не кажется таким желанным… без проклятия. Теперь же я должен отблагодарить тех, кто участвовал в нашем походе, — он развернулся к собравшимся гномам, — каждому из вас принадлежит четырнадцатая часть всего этого золота. Свою я оставляю в казне Эребора, это богатство не моё, а моего народа.

Гномы расчувствовались и поголовно сделали то же самое. Отказались от награды, все кроме Кили. На него посмотрели недоумённо, но он пожал плечами:

— А что? Мне ещё семью кормить, а это непростое дело, знаете ли. Пять тысяч монет я себе оставлю, а остальное в казну.

Гаррисон неожиданно вмешался:

— Кили прав. Вам всем теперь нужно будет отстраивать дома, кормить семьи, налаживать быт и возможно, своё дело. А это не бесплатно. Конечно, четырнадцатая часть — это слишком много даже на одну семью, потратить их негде, но по несколько тысяч возьмите.

— Они все правы, — взял слово Торин, — каждый из вас сможет прийти сюда и взять столько золота, сколько захочет, в рамках своей доли. Но я не рекомендую сорить деньгами. Мы гномы, хозяйственность должна быть у нас в крови.

— Нам всегда говорили, что гномы жадные, — брякнула Тауриэль.

— Не жадные, — ответил ей Торин, — это, — он обвёл сокровищницу рукой, — не появилось здесь по волшебству. Это золото — результат непосильного труда моего народа. Гномы жили в шахтах, трудились с утра до ночи, месяцами не видели солнечного света и семьи, чтобы казна Эребора была завалена золотом, а народ процветал. Трудились в каменоломнях и кузнях, добывая камень и железо, создавая из него свои творения. Разбрасываться деньгами или творениями гномов, созданными с таким трудом… немыслимое неуважение ко всему народу. Само по себе золото — лишь жёлтый металл… Доспехов из него не сделаешь, да и ничего выковать не получится — тяжёлый и мягкий. Бесполезный. Разбрасываются деньгами те, кто ничего не создаёт и считает, что это легко…

Гномы оказались под впечатлением от речи своего короля.

Потом Гаррисон отвлёк всех:

— А как же Бильбо? Хоббит не уедет из Эребора с повозкой золота, да и гномьи доспехи ему ни к чему.

Торин с тёплой улыбкой посмотрел на застеснявшегося Бильбо и похлопал того по плечу:

— Друг мой Бильбо Бэггинс… Ты можешь выбрать всё, что только пожелаешь в Эреборе. Разве что кроме Аркенстона — он мне ещё пригодится.

Бэггинс оказался растроган:

— Правда? Ну, право слово, я не знаю, чего вообще мог бы пожелать… — он задумчиво посмотрел по сторонам, — золота я не возьму, да и ни к чему оно мне…

Торин оценил скромность Хоббита и ещё раз хлопнул того по плечу:

— Твой труд был ценен, и за него полагается справедливая награда. Тем более, что ты рисковал жизнью, пойдя с нами и сражался с орками на пустоши… что для хоббита вообще нонсенс. Я что-нибудь подберу. Останешься на свадьбу Кили, или отправишься сейчас?

— Было бы неуважением не поприсутствовать на свадьбе, — тут же ответил Бильбо, — так что я отправлюсь сразу после неё…

Мне вот стало тут интересно, какие будут дети у Кили и Тауриэль? Я подарил им флакончик зелья беременности, как раз на двоих. Так что уверен, ушастая залетит в первую брачную ночь. Кили и Тауриэль хорошо смотрелись вместе. Жаль только с годами гномы начинают напоминать клочок волос с ножками снизу. Думаю, ради своей ненаглядной Кили сделает исключение из традиций и не будет отращивать пышную бороду. Так что я ему ещё и бритву подарил, пригодится.

Пьянка была скромной — все ещё не отошли от большого пира в честь возвращения Эребора. Даже Железностоп пришёл, а гномы в это время уже обживали Эребор, растаскивали завалы. Мы с Гэндальфом выпили чутка, но немного. После чего все покушали десерта, Торин объявил Кили и Тауриэль мужем и женой, после чего была небольшая, но очень шумная пьянка. Часа на три — это даже не смешно, вечером Тауриэль и Кили, подвыпившие, ушли в выделенные им покои и, как я думаю, гномик не стал терять времени даром. Эх, даже завидно, мне б эльфийку какую, красивую… А то скука смертная, я даже взгрустнул.

Пейзажи средиземья и правда были мечтой фотографа. И я не стал тормозить — нашёл в своей сумке колдокамеру. Да, волшебные фотографии имели немало минусов, но всё же польза колдофото неоспорима. Особенно при создании крупноформатных фотографий. Начал я ещё с битвы пяти воинств, записывая на компьютер происходящее. Камера сняла очень и очень красивые виды, просто прекрасные. Словно постановочные сцены, даже фотошоп не нужен.

Наконец, я зафотографировал Эребор, с высоты птичьего полёта, сверху, сбоку, панораму долины Эребора с вершины горы, вход в гору и портреты каждого из участников похода. Это был мой прощальный подарок — трансмутировал аккуратные металлические рамки, неразбиваемое стекло, вставив в него внутрь фотографии, и передал каждому из гномов большую стопку фотографий. Они разобрали с большим удовольствием. Бильбо особенно понравилось — в отличие от всяких там золотых гор, фотографии украшали жилище и могли поднять авторитет хоббита перед гостями, которые так часто любили захаживать в его нору…