Ольга Соврикова - Рожденная жить

Как долго тянулось время, пока не закончились желающие нас поздравить, и как порадовало известие, что на праздничном ужине и балу нам присутствовать не обязательно.

Уводя свое сокровище из зала, я чувствовал, как она устала, ведь за время нашего знакомства я заметил, что моя девочка не любит большого скопления людей и устает от шумной и назойливой толпы.

Ну а впереди у нас брачная ночь, и я надеюсь, что у меня хватит умения, терпения, нежности и ласки, чтобы позаботиться о моей красивой и нежной жене. Сделать так, чтобы близость со мной была желанной для нее.

Айвенлин

Меня порадовало и успокоило, что, закрыв двери в наши покои, Кристиан не начал сразу тащить меня к кровати невероятных размеров. Он обнял меня, легонько прикоснувшись, поцеловал в губы и спросил:

— Устала, девочка моя? И честно признавайся, завтракала ли ты утром?

— Нет…

— Ну вот. И я тоже, как и ты, без завтрака и обеда. Значит, сначала мы с тобой снимем все официальные наряды, и я тебя покормлю, солнышко ты мое. На столике возле камина стоит вино, сок и много вкусных закусок. Нам срочно нужно поесть, иначе наших сил хватит только на пару поцелуев, а у меня совершенно другие планы, — произнес он с улыбкой, наблюдая за тем, как меня охватывает смущение.

Мгновением позже смущала его уже я. Чем? Количеством колющих предметов в моей прическе, наличием метательных ножей в ножнах, прикрепленных над щиколоткой, и тончайшим ажурным нижним платьем, при виде которого его глаза загорелись желанием. Но, видимо решив все-таки придерживаться своего плана действий, он закутал меня в халат и попросил минутку подождать. Скинув нарядный камзол и оставшись в брюках и рубашке, он подхватил меня на руки и, покружив по комнате, сел в кресло, усаживая меня на колени.

Заметив на столике одно из моих любимых блюд, я потянулась к нему, но мой молодой муж, улыбаясь, перехватил мои руки и, поцеловав ладонь, попросил:

— Позволь мне.

Следующие полчаса он кормил меня сам, отрезая маленькие кусочки и поднося к моим губам, одновременно даря им необыкновенную чувственную ласку. К тому времени, когда он начал поить меня соком, используя мой же способ, показанный ему в лесу, все мое тело уже начинало дрожать от желания. Горячая волна удовольствия прокатилась по нему, когда его губы настойчиво прикоснулись к тонкой шее, а руки огладили мою фигуру, изучая ее изгибы.

Довольно долго мы были всецело поглощены поцелуями и обычными ласками. Мне казалось, что мои руки живут своей жизнью: они зарывались Кристиану в волосы, расстегнув рубашку, оглаживали его шею и ключицы, несмело прикасались к его груди.

Я не заметила, как мой любимый освободил меня от одежды, только почувствовала легкое прикосновение теплого дыхания к своей груди, ласку его губ, нежность рук, почувствовала, как сильно он желает меня.

Лежа в кровати и наблюдая за тем, как принц снимает с себя последнюю одежду, на несколько мгновений я поддалась страху. Я знала все о строении людей и представляла, как должно происходить наше соитие, но все равно испытывала сильное волнение. Заметив это, Кристиан лег рядом со мной, обнял и продолжил не торопясь одаривать меня ласками, шепча на ушко признания в неотразимости и красоте, приучать к своим прикосновениям, возрождая мое желание, доставляя пьянящее удовольствие.

Ему хватило умения и силы воли, чтобы провести наше первое единение без испуга и напряжения. Я с удовольствием принимала его ласку и дарила ее в ответ. Теперь я полностью осознала, что значит быть единой со своим мужчиной душой и телом, почувствовала, как в моей душе загораются звезды от счастья, и поняла, что он действительно мой мужчина, только мой. Один единственный для меня, именно за ним я готова уйти за грань. Ради него готова жить и умереть.

Я всей душой оценила то, что именно обо мне и моих чувствах он думал в первую очередь этой ночью.

К утру, уставшая и безумно счастливая, я приняла решение: сделаю все от меня зависящее, чтобы маленький мальчик, живущий очень глубоко внутри моего мужа, не видевший в своей жизни любви и ласки матери, не чувствовавший раньше тепла любимой, обрел любящую семью, дом, друзей и был счастлив.

Целых два дня нас никто не беспокоил, только братья со смехом передавали нам горячие блюда и советовали моему любимому постараться оставить меня в живых.

Он же был самым нежным, самым ласковым, самым необыкновенным и стал для меня самым лучшим и любимым мужем, но нам пришлось выйти из покоев и направиться на встречу с королем. Нас ожидало напутствие монарха, сборы и дорога.

И вот мы уже в пути. Позади слезы, прощание с Жаком и Данелией, с любимым папочкой и не очень любимым дедушкой. Впереди чужая страна, чужие люди, чужие интриги и проблемы, а мне нужно решить, как правильно построить разговор с мужем, чтобы он не только не обиделся, но и поддержал мое решение перед своим папочкой.

Дело в том, что мы с Данелией, сплетая нашу магию воедино, поставили мне дополнительную магическую печать. Эта печать будет препятствовать зачатию, и только я смогу ее снять. Дело в том, что моему принцу вряд ли стоит об этом знать, тогда и его отец будет в неведении, а значит, принудить меня забеременеть они не смогут даже шантажом. Я не собираюсь рожать детей, пока не буду уверена в том, что смогу обеспечить их безопасность.

Прав отец: не всем нужно делиться с мужем.

Мы с Кристианом ехали в карете, виконты Деверли и граф Дали сопровождали нас на лошадях. Мой муж закутал меня в меха и держал на коленях, обняв. Так приятно прижиматься к нему, уткнувшись ему носом в основание шеи, вдыхать его запах и просто целоваться, но поговорить надо, и лучше до того, как мы приедем и его папочка начнет на него давить. Я решилась.

— Кристиан.

— Да, моя маленькая?

— Мне нужно кое-что тебе рассказать. Я думаю, что ты должен знать, хоть отец и не рекомендовал мне этого делать (прости, папочка, буду все валить на тебя), но я считаю, что у меня от мужа не должно быть секретов (пришло время постепенно приучать Кристиана к образу маленькой девочки, послушной мужу).

— Я тоже так считаю. А что, у тебя появился страшный секрет? Расскажи мне, я обещаю не рычать и не кусаться, — засмеялся он.

— Когда мне было десять лет и моему папе пришло известие о том, что король решил выдать меня замуж за тебя, то мой отец начал собирать сведения о твоей семье. К тому времени, когда мне исполнилось четырнадцать, в замок приехали несколько сильнейших магов. Недавно отец объяснил, зачем они тогда приезжали. Объединив усилия, они поставили на нас с Данелией временные магические печати для предотвращения беременности. Маг разума привязал печать к нашему подсознанию. Снять ее другие маги не могут, при попытке вмешательства рискнувший это сделать умрет. Но печать спадет сама, как только мое подсознание будет твердо уверено в безопасности меня и моих детей. Меня предупредили о непростом характере твоего отца, о том, что невестка ему нужна только для продолжения рода. Поэтому чем сильнее он будет на меня наседать и пытаться с помощью магии воздействовать, тем более не уверена я буду в своем будущем и тем сильнее будет укрепляться печать. Сначала я, услышав это, испугалась и обиделась на него, но потом подумала и решила, что папа прав. Мне всего семнадцать лет, если мы будем беречь друг друга, то у нас впереди еще как минимум сто пятьдесят лет совместной жизни. Из них в течение ста лет я могу родить ребенка, ведь физически я абсолютно здорова, а если мы в будущем решимся на брак единения в храме богини Лауры, то у нас впереди еще более долгая жизнь. Значит, прежде чем думать о детях, мы вполне можем подумать об их будущей безопасности. И у меня будет меньше шансов угодить в монастырь по велению твоего родителя. Подумай, пожалуйста, обо всем этом, а я пока посплю, а то у меня от этих дум уже голова болит.