Саша Готти - Влада. Перекресток смерти [litres]

– Черт, это на автомате, – с досадой поморщился Бертилов. – И за это прости, за фигню с бассейном… Сейчас уберу.

– Не надо, оставь! Пусть у меня будет твоя вещь, пожалуйста!

Это были их первые объятия без морока, янва и подвохов, честные и искренние. Егор так порывисто подхватил ее, что тапки слетели с ее пяток, и Влада повисла в его руках. Либо она похудела за последние дни, либо тролль был сильным, но держал он ее легко, словно невесомую пушинку. И нечего себя обманывать: неуловимая грань дружбы и любви была пройдена именно сейчас, а плохо это или хорошо, уже было совсем не важно.

Спустя несколько минут вокруг по-прежнему была та же кухня, запах пирога из духовки и то же мелькание бурана в темном окне. Зато страх и холод отхлынули так быстро, будто кто-то направил на нее огромный фен с горячим воздухом. Вот они, необходимые силы: окрепла, успокоилась, даже дыхание стало ровным.

Целоваться Егор не лез – просто зарылся лицом в ее волосы и молчал, пока она не услышала:

– Раз ты обещаешь мне свидание, давай оно будет завтра.

– Завтра – как мне нравится это слово! – отшутилась Влада, начав вырываться из рук тролля. – Очень нравится, это лучшее слово на свете…

– Конечно, и только попробуй отменить то, что наобещала! – улыбнулся Егор, выпуская ее из объятий с неохотой. Потом помрачнел и добавил: – Ладно. Раз решила – иди к нему.

Бертилов проявил верх мальчишеской заботливости: сам обул Владе ботинки, долго возился со шнурками, помог надеть куртку, застегнув молнию до самого подбородка.

– Странное на тебе платье, короткое какое-то слишком для зимы, – проворчал тролль, окинув ее тревожным взглядом. – Замерзнешь ведь.

– Во Тьме холодно, наверное, – пошутила Влада и тут же пожалела об этом – нельзя с такими словами расставаться.

– Ты береги себя, – прозвучали одновременно их голоса, и Влада рассмеялась, а Егор отчаянно закивал в ответ.

Они расстались на лестнице – ей долго не удавалось оторвать взгляд от взволнованного и перепачканного мукой тролля, который продолжал стоять в дверях квартиры. Потом Влада отвернулась и начала спускаться по ступенькам.

В общем-то еще за секунду до того, как дернуть на себя дверь подъезда и выйти на улицу, Влада была уверена, что сейчас увидит что-то вроде Дини Ливченко с веником в руках.

Причуды девчоночьего сознания: полностью верилось в то, что через два часа разверзнется Тьма, и не верилось, что Гильс Муранов приедет, чтобы забрать ее на свидание.

Но Гильс действительно ждал у подъезда, склонившись над стеклом черной машины: вампир протирал заиндивевшее зеркало рукавом кожаной куртки, и та скрипела на морозе.

На Невском проспекте сильно мело и отдаленно грохотало будто в конце декабря откуда-то надвигалась гроза. Небо летело над головой страшными обрывистыми клочками: стоило только засмотреться, и начинало казаться, что это не небо, а сам город стремительно бежит и спасается от чего-то. Уличное освещение терялось в кромешной пурге: световые пятна от фонарей дрожали в снежной круговерти.

Людей и машин на улицах было мало: редкие прохожие торопились по домам, обеспокоенно поглядывая вверх, тротуары были заметены так, что ноги утопли в снегу, а ботинки за несколько шагов зачерпнули снега, сразу став тяжелыми и влажными.

Влада содрогнулась, ощутив, как мороз пытается проникнуть под куртку, пощипывает колени и лезет в рукава. Сейчас ей было тепло благодаря усилиям Бертилова, но надолго ли этого хватит?

– А я уж думал – сбежала в очередной раз трепетная дева от кровавой темной твари, – обернулся к ней Муранов, и его взгляд остановился на ее коленях. – Это что на тебе надето в такую дикую погоду?!

– Платье для свидания, – Влада щурилась от летящего на ресницы снега. – Мне не холодно, честно. Егор приходил, сделал что-то вроде облака тепла вокруг меня. Мы помирились с ним, чтобы ты знал.

– Помирились, и хорошо, – впервые в голосе Муранова не слышалось раздражения, стоило ей упомянуть про тролля. – Хотя был шанс, что ко мне ты не спустишься, – добавил Гильс с полуулыбкой, делая шаг назад и распахивая дверь черного джипа.

Влада поспешила внутрь, обрадовавшись тому, что внутри жарко. Какая редкая предусмотрительность для вампира: подумать о печке и заранее нагреть салон.

– Это же Теркина машина, – Влада заметила фотографию Насти, приколотую к приборной панели.

– Да, я своего зверюгу пока бросаю, – Гильс указал на почти потерявшиеся в пурге очертания байка, который стоял всего в нескольких метрах. – А Терке его тачку завтра верну, мы договорились.

– Ух ты, – Влада радостно вздохнула. – Ну, у тебя тоже настроение ничего так, раз планируешь что-то на завтра. Куда мы едем?

– Свидание будет роскошное, как у принцессы, – Гильс подмигнул ей, подергал сиденье водителя, регулируя его под свой, более высокий, чем у Терки, рост. – Все начнем сначала, будто встретились в первый раз. Да?

Джип помчал по Невскому проспекту, Влада же промолчала в ответ.

«Роскошное свидание, как у принцессы, будто встретились в первый раз. Не то, что мне нужно, – она поежилась, чувствуя, как начали мерзнуть пальцы и колени, словно покой и радость бежали от нее, уступая место тревоге. – Снова игра во что-то под названием „будто“, а ведь нельзя же повторить то, что уже случилось».

Ехали непривычно медленно: Муранов даже утруждал себя останавливаться на красный свет, хотя раньше пролетал и пробки, и перекрестки через янв. Теперь же янва приходилось избегать, и Гильс время от времени бросал на Владу веселые взгляды, подмигивал ей и шутил, и ей приходилось улыбаться через силу и изображать ровное дыхание.

То, что сейчас творилось на улицах, уже не называлось метелью. Непогода превратилась в ледяной ураган, который выгнал с улиц всех людей, а машины, не в силах двигаться при нулевой видимости, стояли с включенной аварийной сигнализацией по краям дорог. Город застрял в пробках, и джип пробирался окольными путями по узким переулкам и тесным дворам.

Увидев поворот в сторону Дворцовой площади, Влада снова представила себе огромный зал, оркестр с музыкой, их с Гильсом медленный вальс, и хорошо бы без гостей и лишних глаз. Но нет – и этот поворот они проехали, продолжая петлять по центру.

Нервная дрожь била все вокруг: казалось, что трясется желтый свет в окнах домов, мечется поземка под колесами джипа, а мутно-багровое небо вот-вот рухнет на голову. Зато здесь, в Теркиной машине, даже слишком тепло, потому что на полную мощность включена печка. И это очень кстати – ботинки все-таки успели промокнуть насквозь.