Саша Готти - Влада. Перекресток смерти [litres]

Влада внимательно наблюдала за ним, тролль же тем временем заинтересовался беспорядком на столе, сосредоточенно мял в пальцах что-то, потом разжал ладонь и выпустил маленькую, слепленную из теста фигурку. Первое, что она сделала – ринулась штурмовать горы муки.

– И что это? – Влада, положив подбородок на руки, облокотилась на стол.

– Население деревни Бертиловка, где я вершитель реальности! – с готовностью подхватил Егор, потирая руки. – Смотри: сегодня деревню завалило новогодним снежком, и население кайфует, потому что у них все офигенно!

Оставшийся на столе комок теста вдруг подпрыгнул и разделился на кусочки: те принялись валяться в муке, вытягивать ручки и ножки, пока не получились еще две забавные фигурки.

Влада зажмурилась: на миг фигурки на столе показались ей живыми настолько, что в них легко можно было узнать тоненькую девочку и двух озорных мальчишек.

Один из них лихо вскарабкался на мучной бархан, помахал ручкой, хихикнул и съехал по муке вниз, влетев носом в банку джема. Только вот девочка, бросившись к нему, вовсе не собиралась его утешать. Высунув язычок, она принялась дразниться, забрасывая мальчишку комочками муки. Тот отвернулся, сел и беззвучно заплакал: плечики его вздрагивали, сквозь ладошки текли мучные слезы.

– Зачем это? – Влада, подняв на тролля глаза, неловко улыбнулась. – Я ведь не так с тобой.

– Вот как раз так! – едко рассмеялся Бертилов. – Тебе плохо и страшно, и через пару часов мы все в тартарары полетим, кто знает. А я даже обнять тебя не могу, потому что доверия ко мне ноль. Хотя, конечно, я за выходку с твоими родителями сам бы себя не простил…

– Простила я тебя, уже давно.

Стоило сказать эти слова, как девочка из теста кинулась к мальчишке, начав его утешать. Потом схватила за руку и потащила за собой. Третий присоединился к ним, и они весело принялись карабкаться на насыпь из муки, чтобы скатиться с нее, как со снежной горы.

Вот бы бесконечно наблюдать за смешными существами из теста, которые так счастливы сейчас в маленьком мире кухонного стола. Егор тем временем что-то увлеченно рассказывал, изредка кидая на Владу вопросительные взгляды. Кажется, это была сказка про что-то новогоднее, про злых троллей и обиженных принцесс, только вот Влада не слушала, и мысли ее были сейчас очень далеко.

Взгляд все время тянулся к часам – неумолимые цифры быстро менялись, приближая назначенное время.

– Вот такта сказка и закончилась, жил тот тролль в своем волшебном лесу и никогда больше не замерзал… – Егор провел рукой по лицу, оставив на щеке полосу муки. – Мне эту историю мама рассказывала, когда я пацаном мелким был и спать отказывался. Фантом или нет, а мать у меня классная была. Ты совсем меня не слушала?..

Влада очнулась от мыслей, заметив, что в мучных барханах происходит настоящая баталия: население Бертиловки с хохотом и визгом швырялось комочками муки, которые разлетались по всей кухне и пачкали Егору рубашку, оставляя на ней белые полосы.

– А про какой разговор ты говорил? – очнулась Влада, вдруг ощутив, как волна тепла обволокла ее, как невидимое одеяло. – Ты же сказал, что у тебя ко мне какой-то разговор.

– Мои умения и мои сказки уже не спасают тебя, – тихо ответил Бертилов. – Я держал тут что-то вроде облака спокойствия, но его слишком мало. Тогда я пришел сам. Теперь и это не спасает. Но осталось кое-что еще.

– Да?

– Мы ведь договорились с Мурановым вчера ну… насчет тебя.

Заметив, что Влада меряет его вопросительным взглядом и хмурится, недоуменно хлопая ресницами, тролль озадаченно вздохнул.

– Тебе всегда легче было, когда я рядом. Если ты захочешь… Я могу быть… совсем рядом.

– Но ты и так рядом… – Влада осеклась, вдруг сообразив, что речь не об этом. – Подожди. Ты… о другой близости?

– Ага, – Егор сглотнул с волнением. – Это может помочь тебе спастись, удержаться. Ты ведь гибнуть начала, потому что бросила меня и Муранова. Без нас у тебя не получится выжить. Удержать тебя в этом мире ведь может не только он. Ты забудешь про страхи, про Тьму, вообще про все. Я клянусь тебе, Владка, что ты забудешь.

– Подожди, не продолжай… – совсем растерялась Влада. – А Муранов, он что – знает об этом нашем разговоре сейчас?

– Мы пришли к соглашению, что твое спасение для нас важнее, чем все остальное, – нехотя выдавил тролль. – Вы с ним договорились о свидании, я об этом тоже знаю… Но ты могла ошибиться. И позвать его, например, вместо меня.

Из всех труднейших разговоров, которые происходят в жизни, вот такой – самый тяжелый. Впрочем, как и любовь к двум парням одновременно.

– Знаешь, – Влада подняла глаза на тролля. – Когда-то ты сказал, что я в тебя влюбилась, пока ты считался погибшим во Тьме, поэтому и сорвала бал. Тогда ты ошибался, но только в слове «влюбилась». Это не совсем так, потому что тебя я любила всегда. Еще с детства, когда мечтала, что встречу кого-то, кто будет на тебя похож. И та иллюзия с моими родителями и моей старой квартирой…

– Да прости меня уже за это! – со страданием в голосе взмолился Бертилов. – Ну, дурак беспросветный, хотел как лучше!

– Простила, я же сказала, – мягко улыбнулась Влада. – Вот после бала вспоминала про все это и думала: была бы другая жизнь у меня, прожила бы ее именно так. С тобой, не зная, что ты тролль.

– Это отказ? – Егор нахмурился.

– Ты, наверное, никогда не слышал отказы девушек, если понял это как отказ, – вывернулась Влада.

– Ни разу не слышал, – вдруг расплылся Бертилов в улыбке. – Но ты же не такая, как другие. С тобой никогда ничего не поймешь, хотя я в чужих мозгах копаюсь очень легко. То есть это не отказ. Владка, я не очень понял.

– Я сама не поняла, – Влада неловко заулыбалась. – Пойми, что с тобой я поступаю всегда плохо, я отвратительно поступаю… Не как твой друг, а как девчонка. Я не могу отказаться от тебя, отпустить не смогу никогда. Уменя тоже наследственность от отца, как и у тебя. Да, я ревновала тебя, даже при мысли, что ты вообще можешь найти себе кого-то вместо меня. Я боялась это увидеть и радовалась, когда ты ходил один… Это честно, Егор. – Влада сглотнула, переводя дух после откровенных слов, и продолжила: – А он, Муранов – это моя вечная боль. Боль все время, с первой минуты, как его увидела. И если сегодня меня что-то сможет удержать в этом мире, так это вы оба. Ты и он.

– Теперь понял. Ты вот что… поступи со мной плохо, – Бертилов сделал к ней шаг, и ее ладонь очутилась в его руке. Та была горячей и шершавой, обветренной зимними морозами, которые Егор так не любил. – Наобещай мне того, что завтра страшно будет выполнять. Что станешь моей, обещай.

– Обещаю, – Влада протянула руку, чтобы погладить тролля по волосам, как вдруг на запястье что-то мелодично и тоненько звякнуло: из ниоткуда появился и забренчал очередной золотой браслет с зелеными камнями.