Саша Готти - Влада. Перекресток смерти [litres]

– Съезжу к вампирам, нужно их поддержать, без меня не справятся… А потом на вокзал, – буркнул Уткин. – Да, совсем забыл передать. Дринка сказала, что они ждут тебя в Выборге, встретят, как только позвонишь. Тебе нужна еще моя помощь?

– Нет, Марик, огромное спасибо, что с Марой помог, – Влада вдруг поняла, каких слов сейчас ждет от нее упырь. – Ты так изменился, Уткин. Машину водишь здорово.

– Ага, – обрадовался Марик. – Давай, Огнева, ты сама-то тут не сиди, езжай подальше.

Конечно, после сказанных слов ободрения Уткин не мог не покрасоваться. С тех пор как он научился разваливаться на нетопырей, Марик обязательно делал это при наличии зрителей. С писком стая нетопырей пронеслась прямо у Влады над макушкой и ринулась в небо, просвистев крыльями над крышей Темного Департамента.

– Домовые когда наконец погрузятся? – отрывисто спрашивал Костя. – Проверяйте, что они с собой везут! Там ведь мест мало…

Поодаль Темного Департамента, на набережной Крюкова канала, около автобусов, бушевал кавардак. Создавали его домовые, которые вопили и толкались вместе со своими чемоданами, свертками и коробками.

– Вам же было сказано, что вещи брать можно только первой необходимости! – надрывался где-то в толпе старшекурсник Слава Шамаев. – Куда вы тащите эту тумбу? Мебель – запрещено! Эвакуация только с самым необходимым…

– Почему ты тут один?! – продравшись сквозь домовых, Славу схватил за плечо Герка Готти. – Что, помощников нет?

– Как видишь, – огрызнулся Слава. – Все вампиры заняты более важными делами, выдели сюда нормальных ребят, или сейчас автобусы до потолка завалят барахлом…

– Понял, – Герка схватил за шиворот одного из домовых, который впихивался в двери автобуса с объемистым рюкзаком. – Так, это что такое? Это что, вещи первой необходимости так звенят у вас?

Вампир, отобрав рюкзак, встряхнул его и на асфальт посыпались блестящие вещицы, до боли знакомые каждому студенту Носферона.

– Тролльское золото?! – возмутился Герка. – Спятили вы все, что ли? Мы от этой дряни Носфер освобождали, вурдалаки его закапывали, а вы тащите с собой?

– Вурдалаки его не закапывали, а продали нам за прокисшую еду, – проворчал домовой. – Я честно заплатил, это мое добро! И настоящее оно, это золото более настоящее, чем этот автобус…

– Выгружайте это безобразие сейчас же! – Герка отобрал рюкзак у домового, тряхнул его, и тот треснул по швам. На снегу зазвенели тролльские сокровища, сверкая и переливаясь. Домовой бросился сгребать их обратно, теперь уже не в карманы, а за пазуху.

– Так, или грузитесь налегке, или пошли все вон от автобусов! – зарычал на них вампир. – Все пошли вон, у кого в вещах такие же штуки, ясно? А ну выворачивайте чемоданы, живо! Сейчас будет досмотр каждого!..

Воззвав еще пару раз, Герка махнул рукой и взял двоих помощников, вместе с ними начав трясти домовые пожитки.

Чей-то чемодан, упав с багажника подъехавшего скрипучего «москвича», распахнулся и рухнул на толпу. Один из домовых взвыл, когда ему на ногу свалился десяток чугунных сковородок, мясорубка и железные гантели, не меньше пятидесяти штук. Водитель машины, юный домовой Эдик Грозный, вышел и открыл дверцу. Из салона выкатилось что-то похожее на орущую сардельку: Буян Бухтоярович, одетый в самый теплый тулуп, принялся прыгать и вопить, топая ножками.

– Подымайте уроненное, ироды!!! – орал домовой. – Все энто мое добро, не то что у нищебродов Ливченко! Чегой-то зыркаете?!

– Буян Бухтоярович, это в автобус грузить запрещено! – дипломатично начал уговаривать Герка. – Зачем вам чугун? Неужели это вещи первой необходимости?!

– Не твоевойного ума дело! – завизжал домовой так, словно того и ждал. – Злато не тяну морочное?! Не тяну, не надобно мне! А тяну то, чем от злосвета отшвыриваться, ежели надобно мене будет! Ты ли, что ли, вороний командирщик, мене защитишь, ась?!

Домовой вопил и бесновался, пока чемодан не втащили в двери автобуса. Перед тем как войти следом, он прокрутился вокруг своей оси и вдруг увидел стоящего неподалеку Фобоса Карловича Ливченко.

Издав вопль, Буян Бухтоярович подпрыгнул так, что свалился бы навзничь, если бы Герка не подхватил его за шиворот.

– Навострился ужо места наши занимать, проклятущий Ливченко?! – надрывался он, и домовое проклятие в виде манной крупы полетело в сторону завхоза Носферона. – Тьфу на тебя, только сунься в мои владения! Изничтожу, изведу, проклятий не оберешься! Тьфу на тебя…

– Да нужны вы мне больно со своими владениями, – огрызался завхоз, кутаясь в длинный пуховик и отворачиваясь от шквала манной крупы. – Пострашнее вас дела творятся, старый вы хрыч!

– Все, ругань прекратили! – приказал Герман, пока домовые не сцепились друг с дружкой. – Автобусам пора отъезжать, закрывайте тут все, – вампир зорко огляделся по сторонам. – Действуйте согласно приказам. По местам!

Эвакуация завершалась. Последние опоздавшие догоняли отъезжающие автобусы, слышались окрики вампиров. Тяжелые ворота Темного Департамента со скрипом закрылись. Воздух дернулся и на мгновение потемнел – армии нежити встали на защиту Темного Департамента.

Теперь набережная Крюкова канала выглядела привычно: без толпы нечисти, без нежити и всего того, что пошатнуло бы дневное право. Влада все еще медлила, хотя пора было ехать в квартиру на Невском, чтобы провести там последние часы. День уже сползал к сумеркам, и впервые в жизни она боялась наступающего вечера.

Сколько же имен звучало сейчас в голове! Какое беспокойство жгло при мысли о каждом, как хотелось всех защитить и уберечь!

Мара… Взбалмошная «внезапная мать», за которой приходится постоянно присматривать, как она устроится в Выборге?.. И что с ней будет, когда она вернется и обо всем узнает? Дрина и ее семья, бросившие свою уютную квартиру в Озерках. И Марик, который ринулся к вампирам, внезапно повзрослевший увалень. Рассудительный Герка. Как переживет верная Настя его потерю, если что? Диня Ливченко, который так мечтает о лучшей жизни, хоть бы он уже был где-нибудь далеко от беды! Алекс Муранов, вспоминать про которого было слишком болезненно, и Влада отшвырнула эти мысли от себя.

Жестокий Игнат, язвительный Холод и остальная свита Гильса, готовая ринуться ради нее в самое пекло, и можно не сомневаться, что так они и сделают. Даже о них сейчас тревожилось сердце, и Влада, сжав озябшие пальцы, вдруг очень захотела увидеть того, кто так рвался всегда ее отогреть.

На миг показалось, что в окне автобуса мелькнула зеленая рубашка, и Влада дернулась было следом, чтобы помахать рукой. Но сидящий в автобусе парень оказался не Бертиловым, а просто похожим на него молодым троллем в зеленой куртке. Тот пытался успокоить всех кикимор и троллих, создавая морок в виде пушистых зеленых котят, которых он раздавал направо и налево.