Ярослав Вал - Врата Су'тут. Книга 1 [CИ]

Артелион всю неделю прожил безучастный ко всему. Ел, когда напоминали родители, спал, никуда не выходил. Просто существовал. Все упреки и обвинения проходили мимо него. Его вина не нуждалась в постороннем подтверждении, поэтому все это было лишь назойливой, надоедливой болтовней. Так комар звенит возле уха. Бессмысленно, но раздражающе. Разумеется, такое поведение вызывало бурное недовольство со стороны родни Сатеники и сильное беспокойство родителей самого юноши. И как бы ни было горько Артелиону, с каждым днем он все больше хотел сбежать из этого кошмара. От сочувствия и участия родителей, от упреков убитых горем родных Сатеники. Побыть одному, погрузиться во что-нибудь с головой, только чтобы не думать, не вспоминать случившееся.

- Прав был сержант стражи: поможет только время. Время и другие заботы.

Ветерок трепал аккуратно стриженые волосы Артелиона, неподвижно застывшего перед входом в вербовочный пункт. Артелион мысленно прощался с привычной жизнью, с детством, которое, как ему казалось, прошло у него уже давно. Вспоминал прогулки с Сатеникой, вспоминал ее улыбку, смех и то беззаботное счастье, которое она дарила ему. Вспоминал их наивные планы на будущее. Свадьба, дети, собственный домик. Вспоминал случайное и такое нелепое знакомство. В глазах стояли слезы, но он не плакал. Он просто заново переживал счастливейшие моменты своей жизни.

- Я не сумел ее уберечь. Не сумел.

Юноша изо всех старался мыслить трезво, подавляя терзающую душу скорбь, исступленную ненависть, скрывающуюся за каменным выражением лица.

- На ошибках учатся. - Тихо прошептал он. - Пора приступать, Тэл.

Сколь циничны были эти слова по отношению к Сатенике, столь и безжалостны они были к самому себе. Встряхнув головой, Артелион отогнал все посторонние мысли и сосредоточился на вербовочном пункте.

- Письмо родителям написал, вещи собрал, решение принял. Вперед.

Юноша твердым шагом поднялся по ступеням крыльца и толкнул дверь под вывеской щита и меча. Дверь, отворяясь, противно скрипела, будто ругаясь, что потревожили ее покой. Внутри царил прохладный полумрак, пахло горечью, какой отдают старые грязные половики. Артелион, окинул помещение скептичным взглядом. С улицы он попал в небольшую тесную прихожую. На полу лежал вонючий коврик, а на голых стенах помимо крюков для одежды ничего не было. Прихожую отделяла занавеска не стиранная, наверное, с самого Изгнания. Сквозь нее был виден кабинет: широкий стол, стоявшая рядом тумбочка и что-то искавший в ней человек. На скрип двери он не обернулся.

- Лачуга, и та понаряднее будет. Суровая реальность жизни во всей своей красе.

Брезгливо отодвинув занавеску, Артелион громко произнес:

- Я хочу записаться добровольцем на службу.

Мужчина в черном мундире с позолоченными пуговицами замер и медленно повернулся к вошедшему. Взгляд его темно-зеленых глаз выражал крайнее недоверие, а тонкие бледные губы сложились в слабое подобие приветливой улыбки, больше напоминавшей гримасу человека, целиком съевшего лимон. Несколько мгновений он разглядывал Артелиона, после чего медленно двинулся в обход стола к своему месту.

- Мне долго ждать? - С возрастающим недовольством поинтересовался юноша.

- А куда ты торопишься, мальчик? - Усмехнулся мужчина, усевшись в потрёпанное кресло.

- Мальчик? Артелион фас Тори. - Холодно представился в ответ почти новобранец. - Обращайтесь ко мне так. Ваши звания и заслуги мне неизвестны и особо меня не интересуют. И ваш пренебрежительный тон неуместен.

По мере того, как Артелион говорил, улыбка медленно сходила с лица собеседника, а под конец появилась снова. Только теперь, вместо снисходительной, стала елейной и... мстительной?

- Господин фас Тори. - Заговорил мужчина. - Можно так обращаться к вам?

Он старательно подчеркивал эти слова, продолжая улыбаться. От его улыбки Артелион начал подозревать, что перегнул палку с дворянским высокомерием. А вспомнив, что представился он как фас Тори, окончательно убедился, что слегка свалял дурака.

Приставку фас носили все жители Фасгана, не отличавшиеся знатностью происхождения. Дворяне же красовались в своих именах приставкой ла. Отступать было поздно, поэтому юноша не меняя выражения лица и не обращая внимания на дурацкую улыбку вербовщика, ответил:

- Можно.

- Теперь уже слишком поздно отступать. Я идиот. Определенно.

- Простите мою назойливость, господин фас Тори. Не повторите ли вы, зачем сюда явились?

- Я хочу стать защитником Каньона. - Терпеливо, будто разговаривает с умственно отсталым, повторил Артелион.

- Разговор явно не задался. Будь проклято мое высокомерие. Хотя, ладно, насладимся видимостью уважения. Несомненная польза от этих глупостей.

На мгновение на лице вербовщика проступила борьба с едва сдерживаемой яростью, но елейная улыбка вернулась вновь. Она стала еще слаще и противнее.

- Отрадно слышать. - Закивал головой вербовщик, взяв перо и начав постукивать им по столу, стараясь унять бешеное желание убить наглеца на месте. - В наше время трудно найти добровольцев в такое место.

- Представляю.

Немного успокоиться ему удалось с великим трудом. Манера держаться этого выскочки, что и говорить, указывала на наличие образования. С такими людьми надо вести себя крайне осторожно. Не будь парень добровольцем, а обычным призывником он бы отправил его прямо к Вратам и на первый ярус - там всегда требовались люди. Слишком велика была смертность. Но предложи вербовщик такое, тот бы сразу отказался, заявив в этой проклятой дворянской манере, что доброволец волен сам выбрать место службы в Каньоне. Побарабанив пальцами по столешнице и сохраняя приторно сладкую улыбку, вербовщик продолжил:

- Куда господин желает попасть?

Артелион задумался.

- А куда можно? Мне не знаком порядок назначения на места в Каньоне.

- Добровольцу можно хоть куда, но, увы. - Не очень убедительно огорчился вербовщик. - Свободны места только на первых двух ярусах в пределах тысячной отметки. Сами понимаете, недавний прорыв увеличил там число свободных мест. Вербовщик тактично умолчал, что мест на стенах цитаделей всегда было полно, и добровольцы могли попасть хоть куда, вплоть до Поперечной стены.

Артелион немного подумал, прикидывая в голове, что может со своим аховым опытом, сделать на первом ярусе. Выходило, что только красиво умереть в первой же серьезной заварушке. Месть местью, но для того, чтобы "как следует" мстить, необходимо хотя бы чему-нибудь научиться.

- Второй ярус на тысячной отметке. - Твердо ответил юноша, словно и не было никаких раздумий. - Пусть будет так. А правильно или нет я поступаю, будет видно дальше.

Вербовщик постарался скрыть радость, что парень не потребовал показать списки свободных мест, хотя и имел такое право. Прикидываться дворянином и быть им, разные вещи, удовлетворенно подумал он.