Ярослав Вал - Врата Су'тут. Книга 1 [CИ]

- Вставай, Хай. Нужно уходить. - Эверстен сидел рядом с ней.

Девушка открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо телохранителя. Оно слабо освещалось все тем же пузырьком с алхимическим раствором.

- Долго я? - Спросила Хайнерни, делая слабую попытку встать.

На лице Эверстена отразилось облегчение. Он переживал, что Каменное сердце сработало не так, как должно было, и его ученица добывала силу уже просто на голой воле, оборвав Нить. Все обошлось.

- Я успел прибраться. - Улыбнулся телохранитель, помогая девушке подняться. - Как ты себя чувствуешь?

Хайнерни послушно попыталась прислушаться к себе. Еще не открыв глаза, она поняла, что что-то в ней изменилось. Она вся была как будто в грязи. Будто она уронила свою душу в сточную канаву, а потом вынула, и вернула на место. Поганое ощущение никак не хотело проходить. Но с ним соперничало и другое чувство - чувство наполненности и какой-то завершенности. Попытка вспомнить, что же произошло не принесла результатов. Перебежки по ночным улицам, спуск в подвал, свертки, белая ткань, а дальше ничего. Вспомнив последнее, что она видела перед тем, как сознание ее оставило, Хайнерни взглянула на свои руки. Они были чистыми и слегка влажными.

- Я их вымыл. - Эверстен сам того не подозревая разрушил начавшуюся было зарождаться в душе девушке надежду, что все это ей почудилось. Хайнерни потеряно поглядела на свои руки, попыталась осмотреть свою одежду, но костюм разведчика был скрыт плащом, и, наконец, посмотрела в полные сострадания глаза телохранителя. Следующие несколько сотен ударов сердца, Эверстен успокаивал бившуюся в истерике ученицу. Хайнерни содрогалась в его объятиях, словно безумная дикая птица. Она то вырывалась, то вновь приникала к твердой груди верного телохранителя. А он лишь гладил ее, сам стараясь сдерживать слезы - так больно ему было за свою воспитанницу. Выпавшие на ее долю мучения сломали бы кого угодно, и было не понятно, что позволяет ей до сих пор держаться.

- Все будет хорошо. - Скороговоркой повторял Эверстен, поглаживая вздрагивающую девушку по голове. - Ты молодец, ты справилась.

Хайнерни кивала головой, но понимала, что нет ей оправдания за свой поступок. Нет, и быть не может. Она мысленно обещала себе, что больше никогда не спустится в этот подвал, больше никогда не взглянет на записи деда! Но жалость и горе продолжали давить. Слишком много переживаний выпало на ее долю в последнее время. Слишком сильны были страхи за свою судьбу. Больше всего на свете она была благодарна Эверстену, который помог ей пережить этот кошмар. Что был рядом всегда, когда ей была необходима поддержка. И сейчас он рядом.

- Пойдем. - Тихо шепнул телохранитель, когда заметил, что ученица начала успокаиваться. Несколько мгновений они просидели молча, а потом Хайнерни неуверенно кивнула. Она боялась думать, пытаясь сосредоточить все свои мысли на окружающих деталях. На промокшей груди Эверстена, на жестком полу под коленями, на боли в голове от слез. Только бы не вспоминать подвал. Но память все так же молчала, пряча в своих недрах страшные картины безжалостного ритуала над животным.

- Ты в порядке? - Спросил Эверстен, перед тем, как покинуть жуткий особняк.

- Нет. Но дойти смогу.

- Тогда идем. У нас еще много дел.

Двумя бесшумными тенями джелийцы скрылись в ночи, растворившись в черных лабиринтах улиц. На чердаке, Хайнерни была вынуждена просить помощи у Эверстена, чтобы раздеться. Она закрыла глаза и тихонько дрожала, пока он снимал с нее окровавленную одежду. Потом он аккуратно стер небольшие потеки крови, оставшиеся чуть выше локтей, на шее и только потом разрешил ученице открыть глаза. Сам он уже оправился от пережитого потрясения и теперь думал о том, что Каменного сердца не хватит, если так пойдет и дальше. Эверстен не раз думал взять это грязное дело на себя. Мучить живых существ на алтаре все-таки даже для бывалого разведчика занятие непростое, а уж для молодой девушки просто смертельное. Его останавливала лишь нехватка времени. Древесная обитель перешла к активным действиям, и теперь будет переворачивать город вверх дном.

23 ноября 521 г. от В.И.

Илиас Леорро давно не испытывал страха. Он привык, что одно его имя вызывает страх у людей, и это всегда предавало ему сил. Он верил в свою исключительность, в непобедимость, как доверенного лица Келеано Анга. Но сейчас Илиас испытывал это незнакомое чувство в полной мере. Тало Элгорон лежал бледный на кровати и мучился от боли в сломанных ногах. Поднятый по тревоге лекарь как смог обследовал личного секретаря Келеано, но причину перелома выявить не сумел. Сейчас бедняге спешно накладывали фиксирующие повязки. В одно мгновение немолодой, но все еще сильный и крепкий человек превратился в жалкого калеку.

Илиас нервно хмурил брови, глядя, как его пусть и не особо уважаемый коллега, приходит в себя после приема зелья сна. Он тихонько постанывал от боли - два открытых перелома ног - дело серьезное. И как венец - вердикт целителя о том, что ходить на своих двоих Тало сможет только через пару недель. Лекарь был далеко не самый искусный, а целителей ждать еще очень долго.

- Вам не хорошо, господин? - Спросил он.

- Все со мной нормально. - Отрезал палач.

Да, Илиас недооценил противника, и вот во что это вылилось. Кто же мог подумать, что этот дряхлый старик сумеет подбросить им такую жирную свинью. Непонятно, что он сделал, но результат налицо. Был всплеск энергии, и вот спустя почти полтора месяца Тало лежит со сломанными ногами. Осмотр малефиков ничего не дал. Они нашли лишь слабый след проклятия, но установить в точности ничего не смогли. В другой ситуации Илиас бы лишь презрительно усмехнулся над беднягой, но вот уже почти две недели, как он сам почувствовал неизвестные ощущения внутри. Сначала казалось, будто все кости, вдруг обрели чувствительность. Илиас просто чувствовал, где находится каждая косточка в его теле, хотя раньше, ничего подобного не замечал. Он отметил, что каждые три дня чувствительность становилась сильнее. Теперь палач точно мог сказать, что это за ощущение. Легкий зуд, будто кто-то постоянно провидит легким перышком по костям. По всем сразу и со всех сторон. Илиасу с трудом удалось справиться с первоначальным ужасом, охватившим его. Проклятие! Никогда он не чувствовал себя таким беззащитным и беспомощным. И вот три дня назад произошло очередное усиление. Сейчас терпеть усилившийся зуд стало довольно трудно. Он пытался почесать руки, ноги, остервенело чесал ребра, но кости оставались глухи к его потугам. Тогда палач решил терпеть. Стиснуть зубы и терпеть. Сколько хватит сил. Илиас вдруг ясно осознал, что его дни сочтены. Бедняга Тало сломал себе ноги, а он мучается ужасной чесоткой.