Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

Но, снова вернусь назад во времени, путём дальнейшей расшифровки нюансов этих записей. Посмотрев на всё это сквозь призму логики и малой доли скепсиса, мы всё таки обнаружим, что основатель Бохая принёс им некий великий Артефакт, судя по всему дарующий многие блага. И многие народы, жившие вокруг, так же возжелали овладеть немыслимым по значимости Даром богов. На Империю начались многочисленные, как мелкие набеги, так и крупные нападения врагов. — это зафиксировано очень четко и недвусмысленно!

— Конечно — либо напали, либо нет.

— Точно. И правители Бохая, понимая, что оборонять Храмовую гору где хранился Талисман, до бесконечности невозможно, приняли мудрое решение — огородить себя неприступной стеной, пролегающей через окрестные горные хребты. В течение нескольких десятков лет, они возвели огромную стену вокруг своего государства. — Чтобы навечно оборонять, великую Реликвию.

— Прямо как Китайцы. Не всё они подделки делают, но когда то и за ними повторяли — предпринял попытку пошутить Николай, но нарвался на очень серьёзное выражение лица Сёмы.

— А, вот тут то ты, друг мой — в корне не прав! Современные историки, спустя много столетий, эту Великую стену назовут Китайской. Но это не так. Китайцы тут были в качестве догоняющих!

— Да ну!

— Да, да. Я навёл справки у знающих людей. — Почему-то, эти самые ученые тактично стараются не замечать, что на самых древних и чудом не разрушенных, а нынче откопанных участках стены, к которым ещё не успели протянуть руки «реставраторы» — боевые башни и бойницы лучников в ней, были направлены в сторону Китая, а не наоборот. — Факт!

Конечно же, Первая Великая стена, после загадочного падения царства Бохай тысячу лет назад, была разрушена, и перестроена новыми хозяевами этих земель — Китайцами. Они, из её кирпичей и каменных блоков выстроили себе новую стену, уже под свои нужды. Но, как и бывает в жизни, всю правду скрыть конечно же не удалось и древние, самые первые участки Стены, до сих пор попадаются в неприступных отрогах Сихотэ-Алиня.

— Преклоняюсь перед твоей проницательностью. Такие истории, это… эээ… Это как бальзам на душу!

— А, то! В самой Поднебесной империи, тогда были достаточно суровые условия для жизни. И Китай, в те времена был далеко не так силён, как в современности. Китайцы всегда стремились нападать на более благополучных и мирных соседей, у которых к тому же был такой замечательный климат и прекрасные условия для жизни, а за счет чего это всё происходило, им так же было хорошо известно. — Это всё приписывалось реликвии, хранимой в Храмовой горе, находящейся в центре Бохайской империи.

— А, ведь, после того, что ты сейчас рассказал, и я что-то стал припоминать. Что-то, из прошлых моих мыслей, которые у меня возникали в бытность моих давнишних научных изысканий. Это было тогда, когда я мечтал заняться будущей диссертацией. Ведь у меня были в своё время смутные вопросы, которые со временем исчезли, под корень выкорчёванные критикой моих старших коллег.

Я вспомнил, как мне в универе один старый профессор рассказывал, что в районе 3-й рабочей в тридцатые годы шел этап первичной реконструкции и последующей застройки. И вот там то и нашли древнее захоронение. Они датировали его эпохой царства Чжурчженей. Но вся фишка была в том, что множество найденных предметов из могил, было классифицировано именно культурой средневекового монгольского периода и ещё такие, что даже видавшие виды профессора репы чесать стали.

Тогда, этому не нашли логического объяснения и всё списали на торговые отношения. Дескать чжурчжэни, как люди разумные и культурные, менялись товарами с монголами и вообще со всем миром. Ага, как же, подумал я тогда — менялись, и об этом нигде нет сведений? И ещё, тогдашние владыки этой части света — Ханы, в благородных позывах, отдавали доспехи, оружие, украшения, боевую конскую сбрую и острейшие наконечники стрел? Между прочим, со слов того самого профессора — эти наконечники оставались острыми спустя восемьсот лет после их обнаружения. Так какими же они были в свою бытность?

— Вот-вот, начинаешь просекать суть исторически сложившихся вещей! Но, вот за делами сиюминутными, к моему глубочайшему сожалению, уследить не можешь. Ай яй яй…

— Каюсь, исправляюсь сиюминутно! — Девушка, можно нам светленького пиваса. Пожалуйста повторите, но обязательно светленького и прохладного. Кстати, мы уже созрели и до повторения ваших чудных колбасок. И картошечки тогда ещё добавьте, гулять так гулять!

Гуляли в этот вечер друзья ещё долго. Были и споры, и догадки, и разоблачение исторических «фактов». Всё это действо продолжалось далеко за полночь. И когда пенный напиток был готов уже выливаться из ушей, Николай сказал, что пора бы и честь знать.

Но, к слову сказать, честь знать и так бы пришлось, так как на следующий день они вместе собирались идти выкупать ту самую редкую японскую монету. Монету, которую Сёма всё-таки заложил, по причине того, что наступил момент, когда вся имеющаяся в наличие денежная масса, попросила «долго жить».

В сей момент Семён, которому стало «море по колено», по старой дружбе предложил в залог свою драгоценную монету администратору бара, в счет их гулянки. К тому времени которая переросла из разряда относительно дешёвых колбасок в непозволительную, но очень вкусную роскошь, такую как разные свеженькие морепродукты и сочненькие стейки. Вспоминать одно удовольствие — прямо мёд на душу…

…Проснулся Коля рано утром, от того, что было очень холодно снаружи и очень муторно внутри. Вокруг простиралась туманная дымка. И непонятно было, то ли она в глазах, то ли в реальности. К тому же, ужасно хотелось пить и было вообще очень неудобно лежать. Всё тело затекло и представляло из себя сплошной синяк.

— Опять, блин горелый, кровать забыл расправить и даже не разделся. Вот ведь, по-свински то как… Зачем было так нажираться? Никогда в жизни больше не буду пить с Сёмой… Вообще, больше в жизни пить не буду…

Наконец, все же окончательно раскрыв глаза, он обнаружил себя лежащим под каким-то забором в непонятном месте. И вот, что характерно, он лежал действительно в одежде и на матрасе. Судя по запаху, на этом матрасе не один бомж успел переночевать… И хорошо, если только переночевать…

Рядом с ним лежала большая собака, редкой породы — двортерьер. И с первого взгляда, можно было сделать однозначный вывод, что эта собака была очень довольна сложившимся положением вещей. Она лежала с крайне довольной мордой и дышала высунув язык, явно показывая, что ей очень нравится новый сосед по матрасу.

Вглядываясь, чуть далее, можно было обнаружить написанное на соседнем заборе неприличное словосочетание, относящееся к органам внутренних дел и о том, что Цапля-чмо. А по соседству, даже такой секретный факт, что Цой всё-таки жив. Хотя Коля, до сего торжественного момента был уверен, что это должно относиться к Элвису. Но, в таких щекотливых вопросах можно и ошибиться, особенно в нынешнем состоянии.