Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

— Ааа, все прямо-таки. Такие сурьёзные тут сидят. И пошутить уже нельзя стало. Но, Колян и вправду молоток. Развлёк нас по полной. Профессиональных, так сказать, гидов уделал по полной программе. После этого, их всех поувольнять надо.

Вот вернусь домой и в министерство туризма напишу. Если такое у нас есть, конечно.

— Нее, ты сразу Пан Ги Муну — в ООН напиши. Он поймёт. Всех сразу же поувольняет. К едрене фене.

После дружного одобрительного гоготания, Николай произнес: — Всегда к Вашим услугам, мадам!

И после этого, галантно, как он себе это представлял, сделал попытку раскланяться. С его точки зрения, это должно было выглядеть так, как это всегда делается в фильмах про «Галантный век». Получилось, конечно же не очень.

В попытке прослыть галантным кавалером, он ногой зацепился за торчавшую из земли корягу, и не удержавшись на ногах, чуть было кубарем не свалился на их палатку. В последний момент, каким-то чудом сменив траекторию падения, и свалившись вместо палатки — в кусты. Которые к счастью, оказались без острых сучков, крапивы и тем более, без крайне колючей, особенно если лететь в неё неприкрытой физиономией — лесной малины.

Будь иначе, и вышло бы полное фиаско для их совместного, и пока, что «безоблачного» похода.

— Так, хорош. Этому типу — больше не наливать.

— Глаза то, хоть целы? — раздались дружные возгласы сестёр.

И убедившись, что со здоровьем «кавалера» всё в порядке, Дарья продолжила: — Всё, аут. Вот тебе спальник, и укладывайся неподалёку от входа. Чтобы нас волки ночью не утащили. Пусть они лучше тебя утащат. Я чуть заикой на всю жизнь не осталась, после твоего «полёта валькирии».

— Да, в палатку мы тебя не пустим. А то, ещё приставать начнёшь. Галантный кавалер нашёлся.

— Да ладно вам уже причитать — прямо как бабки у подъезда, охают при виде рваных джинс. Мы Смольных институтов не кончали. Посему, нам не грех и ошибиться в реверансах да расшаркиваниях. Ещё заклеймите меня на всю жизнь позором, от такого конфуза. Как я с этим жить то дальше буду? Придётся, прям отсюда вниз — со скалы бросаться.

— Давай, давай — бросайся. Погорюем, конечно. Но, зато будет новая легенда. Про «Чёрного ловеласа».

— Ну всё, хорош уже, не смешно. Ещё накликаешь чего. А теперь, всё же спать. Кто где, а я с сеструхой в палатке. Жентельмен, как и было ранее сказано — в спальнике. На коврике у входа.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Йод точно не нужен? — сказала со страшно серьёзным видом Шварц, и сделала жест, как будто стучит судейским молотком по столу.

После этого, все разошлись для подготовки ко сну. Кто по кустам, а кто к ручью — для вечернего умывания.

После того как девчонки улеглись в палатке, Николай устроился в тесном спальнике. Но, несмотря на дискомфортную обстановку, спал он, как ни странно очень крепко. И хоть и видел сон, но сон этот был никакой не пророческий, а вполне обычный.

Хотя, если судить строго, то не совсем обычный. А если приглядеться повнимательнее, то очень даже необычный. Судите сами.

…Снилось Николаю, как он пробирается через лесные дебри, усыпанные лианами дикого винограда и лимонника. Повсюду вокруг, и даже где-то вверху, над головой, слышались какие-то таинственные вздохи, ухания и шорохи. Откуда-то из далека, даже доносилось унылое завывание. То ли волков, то ли собак. Сразу и не разберёшь. Тем более, что Николай понятия не имел, чем в действительности отличается волчий вой от собачьего.

— Очень надеюсь, что это не Серые песни поют, а собаки в посёлке на луну воют…

После этой мысли, на небе образовался рваный разрыв, и сквозь тучи показалась луна. Показалась во всей своей красе, — желтая и очень большая. Точно такая-же, как показывают в голливудских фильмах про супергероев и оборотней.

Но, хоть на лесной тропинке и стало гораздо светлее, при виде этой желтой луны стало наоборот, гораздо страшнее. Даже, чем в самой непроглядной темноте. Деревья и кусты стали отбрасывать жуткие тени. Буквально каждый, днём совсем невзрачный пенёк, теперь стал казаться жутким монстром.

Хотелось, как можно скорее вырваться из этого места. Хотелось бежать всё быстрее и быстрее. Но, лес был как будто бесконечным. От чрезмерного напряжения всех сил, и от состояния неизвестности, предательски подкрадывалось липкое чувство нарастающего страха. Дыхание было на грани срыва.

Затем, началась предательская одышка, что ещё больше подстегнуло чувство, накатывающегося волнами ужаса. Ужаса, начинающего стремительно перерастать в настоящую панику.

— Ещё немного, ещё чуть-чуть… Последний бой он трудный самый… Не сдаёмся. Бежать надо, как бравые американские морские пехотинцы в кино…

Да, ключевое слово — кино, а здесь вам не кино… Здесь вам не равнины, здесь климат иной… Не тот, что под нами. Такой… сякой… Мы в горах, если что… Прорвёмся к речке… — Прямо на бегу, в голову лезли различные дурацкие фразы. Николай старался подбадривать сам себя, невпопад произнося вслух то, что первое на ум пришло.

Вдруг, возникло необъяснимое чувство, чего-то неизбежного. Это чувство, всё ближе подкрадывалось, надёжно укореняясь в сознании. К своему несказанному счастью, чувство страха при этом, стало пропадать. Оно постепенно сменялось, приятным ощущением того, что ты вот-вот придёшь к пониманию, чего-то очень важного. Но, вот чего именно важного, ещё даже и не догадываешься. И вот сейчас, в этот самый момент. Это понимание, бултыхаясь в голове, вперемешку с остатками всё ещё накатывающих волн страха и паники, давало гремучую смесь странных и неописуемых чувств. Это становилось в чём-то даже приятно. Чертовски приятно… Но, надо бежать.

Почему-то, мысль о том, что надо куда то бежать, являлась доминантной аксиомой. Законом, не требующим оспаривания и дурацких раздумий. — беги и всё тут. Так надо.

Однако, наконец-то впереди, тропинка неожиданно оборвалась. Оборвалась в том месте, где секунду назад клубился непроглядный, серый туман. Туман куда то исчез, и из пустоты показалась пещера с довольно широким арочным входом. Внутри пещеры мерцал тёплый огонёк костра. Самого костра ещё видно не было, но Коля почему-то был абсолютно уверен, что это был именно костёр, а не лампа или прожектор. От него шли волны, то ли тепла, то ли уюта. Это чувство, было очень приятным и манящим. Теперь стало абсолютно ясно, куда бежать дальше. В одно мгновение, пропали все оставшиеся неприятные ощущения, и с ними заодно, исчезла смертельная усталость и одышка. Появилась настоящая эйфория, схожая с той, что когда-то возникла в Долине. Когда он, буквально взлетел на гору.