Рэйда Линн - Волчье время

Олрис осторожно обернулся и отыскал Мясника глазами. Как и следовало ожидать, Нэйд был уже в седле, справа от короля, которому он держал стремя всего несколько секунд назад. Краем глаза Олрис видел, как Мясник ударил свою лошадь пятками, и все вокруг пришло в движение. Гвардейцы пришпорили лошадей, выстаиваясь привычным порядком, и на дворе взметнулись целые клубы сухой серо-желтой пыли. Конь Дакриса, которому Олрис как раз заканчивал подтягивать подпругу, рванулся вслед за остальными, так что мальчик еле успел шарахнуться в сторону. Олрис посмотрел, как за кавалькадой закрываются тяжелые ворота Марахэна, и припомнил, как несколько дней назад в кухне шептались, что айзелвиты из Лисьего Лога осмелели настолько, что устраивают засады на дорогах и нападают на людей чуть ли не в нескольких ардах от замка. Хорошо бы выехавший из крепости отряд попал в подобную засаду. Айзелвитов слишком мало, чтобы вступить в бой лицом к лицу, так что они наверняка начнут стрелять из-за деревьев. Если повезет, то какая-нибудь из пущенных им стрел попадет в Рыжебородого. Олрис представил, как Мясник падает с лошади и остается лежать на земле, уставившись на небо неподвижными остекленевшими глазами. Картина казалась такой яркой, будто он увидел ее наяву.

Олрис воровато оглянулся, будто кто-то из дозорных или слуг мог догадаться, о чем он задумался. Опыт подсказывал ему, что надо поскорее смыться, пока его не заметили и не надумали припрячь к какой-нибудь работе. Олрис с самого рассвета выполнял чужие поручения, и полагал, что теперь вправе позаботиться и о самом себе. Он свистнул Локко и двинулся в сторону конюшни, служб и кузницы, на ходу вытаскивая из-за пазухи припрятанную с вечера лепешку. Для сохранности лепешку пришлось завернуть в не слишком чистую салфетку — Олрис заворачивал в нее самую разную еду, от украденных на кухне сладких пирожков до куска курицы или обрезков ветчины. Локко задергал носом, но, поняв, что ничего особо аппетитного ему не предложат, потерял к Олрису всякий интерес и отстал, разнюхивая что-то на земле.

Олрис вздохнул. Еще пару минут назад он с удовольствием бы огрел Локко хворостиной, лишь бы от него отделаться, но сейчас общество щенка было бы кстати. Без него мальчик почувствовал себя довольно одиноким.

Если повезет, Нэйд будет отсутствовать пару дней, но рано или поздно он все же вернется — разумеется, если его и правда не подстрелят айзелвиты. Конечно, лучше всего было бы прикончить Нэйда самому. Но об этом нечего было и думать. Шансов убить Нэйда у него было не больше, чем у Локко — справиться с матерым волкодавом. Даже будь Олрис на пять-шесть лет старше, Нэйд бы только посмеялся над таким противником. А сейчас и подавно. Иногда, когда Нэйд напивался со своими дружками или был особенно не в духе, так что обходился с его матерью еще грубее, чем обычно, Олрис отворачивался к стене, затыкал пальцами уши и почти всерьез раздумывал о том, чтобы дождаться, пока Нэйд заснет, и перерезать ему горло. Своего ножа у него не было, но, вздумай он и правда раз и навсегда покончить с Мясником, можно было бы утащить нож с кухни и припрятать его у себя под тюфяком, чтобы он постоянно находился под рукой. Но Олрис слишком ясно понимал, что это далеко не главная проблема. Даже будь у него подходящий нож, он не решился бы осуществить задуманное.

Когда он раздумывал об этих планах, в животе у него становилось холодно и пусто, и все волоски на теле поднимались дыбом. Олрис, не задумавшись, подбил бы глаз любому из мальчишек в Марахэне, который посмел бы обвинить его в слюнтяйстве или нерешительности, но после визитов Нэйда и мучительных полночных размышлений он все время ощущал себя последним трусом.

Жуя на ходу, мальчик неторопливо обошел конюшню и заметил Ролана, устроившегося с кружкой на коленях в самом незаметном углу двора, возле поленницы. Мгновение спустя Олрис заметил с ним рядом Ингритт — ее было практически не видно, потому что она устроилась прямо на земле спиной к поленнице, и опиралась о нижние бревна, как о спинку кресла. Олрис задумчиво прищурился. Ингрит — ладно, эта мерзкая девчонка вечно сует нос во все углы, но Ролан-то что здесь забыл? Его место в кузнице, а у конюшен ему делать нечего.

Ролан держал кружку большими костистыми ладонями и что-то тихо говорил своей соседке, а Ингритт слушала его с таким вниманием, что Олрис удивленно сдвинул брови. Будь на месте Ролана его младший подмастерье, шестнадцатилетний Фрейн — тогда другое дело, но зачем Ингритт понадобилось прятаться по углам с хромым увечным стариком и ловить каждое его слово чуть ли не с открытым ртом — этого Олрис, сколько ни раздумывал, уразуметь не мог.

Конечно, можно было направиться прямо к ним и помешать их разговору. Олрис едва не поддался искушению поступить именно так — просто потому, что это явно досадило бы Ингритт, а ему уже давно хотелось как-нибудь сбить спесь с этой девчонки, обращавшейся с ним так, как будто бы ему лет семь.

Его остановила мысль, что, если Ролан с Ингритт заметят его, он потеряет шанс узнать, о чем у них шла речь. А это вполне могло оказаться чем-то крайне любопытным. Люди вряд ли станут прятаться от посторонних глаз, чтобы обсудить что-нибудь такое, о чем можно говорить на кухне или в прачечных. Чуть-чуть подумав, Олрис юркнул за поленницу, втиснулся в щель между стеной и бревнами — слишком узкую, чтобы в ней поместился взрослый человек, и слишком темную даже для Олриса — и начал осторожно продвигаться к Ролану и Ингритт. Старик говорил совсем негромко, так что Олрису пришлось немало постараться, чтобы различить сперва отдельные слова, а после этого и фразы.

Ролан говорил:

— …И тогда государь наш Тэрин сказал тем, кто оставался в Лисьем логе — обещайте, что будете охранять моего сына. Если я погибну, как погибли мои братья, то когда-нибудь он станет вашим королем.

Олрис в своем укрытии весь превратился в слух.

— Гвины хотят, чтобы все думали, будто они убили маленького принца, когда вошли в Лисий лог, но это ложь, — продолжал Ролан так спокойно, будто сообщал своей соседке всем известный факт, а не повторял крамольнейшие слухи, за которые вполне можно было поплатиться головой. — На самом деле, когда они жгли Древесный город, сына Тэрина там уже не было.

— Да-да, я знаю, айзелвиты говорят, что сына Тэрина забрал с собой великий чародей, который обещал, что однажды король вернется в Эсселвиль и восстановит справедливость, — Ингритт тихо, но сердито фыркнула. — Я даже слышала, что этот чародей унес наследника в волшебный замок Лейривалль, где живут Вальды… или Альды?.. Да неважно! В любом случае, этот ваш маг — такой же вымысел, как и король, которого вы ждете.