Рэйда Линн - Волчье время

Они действительно поймали Сивого!

— …Ты совершенно обезумел, — глухо сказал Князь, выплюнув на пол сгусток крови. — Вся твоя теперешняя ярость — просто способ убежать от собственного страха. Ты как сумасшедший, который мечется в разные стороны, пытаясь поразить воображаемых врагов, а попадает исключительно по самому себе.

— По самому себе? Неужто?..

Олварг размахнулся и нанес еще один удар, почувствовав на своих пальцах что-то теплое и липкое. Ну, а теперь под дых!… Еще?! На, получи еще!! Скосив глаза, Интарикс увидел неправдоподобно-алые брызги на полу и на своей одежде. Он почувствовал резкую боль в костяшках кулаков, но это было сущей мелочью в сравнении с пьянящим ощущением освобождения. Подобного он не испытывал уже давно — и пленники, и их беспомощность давно уже ему приелись, а однообразие подобных сцен вгоняло в скуку. Но нынешний случай был особым. Перед ним стоял не просто пленник… и даже не его личный враг, которому он собирался отомстить, а Сивый.

Сивый!!

Князь пошатнулся, но цепи, тянувшиеся от его наручников к скобам в стене, не дали пленнику упасть.

— Зря ты убил Галахоса, — выдохнул Сивый через несколько секунд, сумев восстановить дыхание. — Он был тебе необходим.

Олварг до такой степени не ожидал, что пленник вспомнит о его помощнике, что на секунду даже растерялся. Но потом ему отчетливо вспомнилось перекошенное от бессмысленного ужаса лицо Галахоса с трясущейся нижней губой и лезущими из орбит глазами — и он опять почувовал тяжелый, безысходный гнев. Олварг не помнил, когда он в последний раз испытывал такую же ярость, как тогда, когда наведался в Галарру и узнал, что Эвеллир был там — и смог уйти живым, еще и прихватив с собой Шоррэя.

— Необходим?.. — повторил он — Этот маг всю жизнь был бесполезным, жалким трусом. Он упустил Эвеллира, хотя мог его убить.

Князь пристально взглянул на Олварга. Бесцветные, как легкий серый пепел, волосы падали ему на лицо и липли к окровавленному лбу.

— Уверен, ты не хуже меня знаешь, что твой маг ни при каких условияхне смог бы убить Рикса. Думаю, тебе будет непросто обходиться без Галахоса. Все эти годы он служил для тебя ширмой, за которой ты пытался прятаться от силы Темного Истока. А теперь, когда Галахоса не стало, она будет пожирать тебя еще быстрее.

Олварг ощутил знакомый ужас и до хруста стиснул зубы. Откуда он знает?!

— За меня не беспокойся, — с ненавистью сказал он. — Лучше уж подумай о себе. Мне всегда было интересно — люди наподобие тебя когда-нибудь задумываются о самом худшем свойстве вашей Тайной магии?.. Она всегда предает вас как раз тогда, когда вы больше всего в ней нуждаетесь. Вы ждете ее помощи, надеетесь на нее, а в ответ — ничего! Полная тишина!.. А хуже всего то, что вы даже не знаете, в какой момент останетесь одни, лицом к лицу со всей своей беспомощностью… Ну совсем как ты сейчас. Жалкое зрелище, не правда ли?!

К досаде Олварга, его тирада не произвела на пленника особенного впечатления — он продолжал смотреть на собеседника все с тем же раздражающе спокойным выражением лица. Хотя, пожалуй, сейчас этот самоуглубленный взгляд плохо вязался с густеющей кровью на губах и рассеченном лбу Седого.

— Тайная магия не всесильна, это для меня не новость. Когда дети по твоей милости умирали от «черной рвоты», их родители всегда надеялись на чудо… ждали его с такой страстной силой, которую ты едва ли в состоянии представить… и при этом очень часто никакого чуда не было! Так неужели ты действительно считаешь, что я должен чувствовать себя обманутым из-за того, что Истинная магия позволила мне оказаться здесь, вместо того, чтобы в одиночку перебить всех твоих адхаров?.. Ошибаешься. Я на такое вовсе не рассчитывал.

— Ну, значит, ты еще глупее, чем я думал! Зачем служить магии, которая слишком слаба, чтобы тебя спасти? — осведомился Олварг, презрительно скривив губы.

Князь поморщился.

— Ты не поймешь. Все твои представления о магии основаны на том, что ты узнал, имея дело с Даром или с силой Темного Истока. Но Тайная магия — не господин и не слуга… она, скорее, друг или союзник. С ней не нужно торговаться — она и без этого сделает все, что в ее силах, ничего не требуя взамен. Но надо понимать, что в мире были, есть и будут вещи, которые Истинная магия способна сделать только с нашей помощью. А пока Смерть и Солнце обладают равной силой, в мире будет существовать то, с чем мы не сможем справиться даже совместными усилиями. И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не сумеем уничтожить сами Темные Истоки.

— Ну и кто же сможет уничтожить Темные Истоки? — насмешливо спросил Олварг, с трудом сдерживая клокотавшее в нем бешенство. — Ты уже мертв, старик… Тайная магия, как мы только что выяснили, совершенно бесполезна… а ваш Эвеллир ничуть не подготовлен к своей миссии. Могу представить, каково тебе об этом думать! У тебя ведь было столько лет, чтобы все ему объяснить, но ты решил, что он — совсем не тот, кто тебе нужен. То-то ты, наверное, кусаешь локти, вспоминая про упущенное время!

Князь едва заметно усмехнулся.

— Судишь по себе, не так ли, Тар?.. У тебя было столько случаев, чтобы его убить — а ты вообразил, что он не тот, кого тебе следует опасаться. Да, ты прав, мы с тобой совершили одну и ту же ошибку. Но боюсь, что тебе она обойдется несколько дороже.

Олварг медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь овладеть собой. Продолжать этот разговор было бессмысленно. Пожалуй, с Сивым у него выходило даже хуже, чем с «дан-Энриксом» в Кир-Роване… Интарикс потянулся к перевязи и медленно вытащил из ножен длинный обоюдоострый нож. Лезвие составляло почти две мужских ладони, а витая рукоять была украшена головой фантастического зверя с двумя головами. Олварг усилием воли растянул губы в улыбку.

— Посмотри сюда, старик. У меня в Марахэне служит некий Ролан… айзелвит… кует ножи не хуже лирских оружейников. Вот этот я даже забрал себе. Но у меня пока не было случая опробовать его на практике.

Он медленно провел острием по щеке пленника. В первую секунду казалось, что прикосновение железа к коже было таким легким, что не оставило после себя следа. Но через несколько секунд на лице Сивого стал быстро наливаться кровью тонкий алый порез. Улыбка Олварга сделалась шире.

— Рыжебородый говорит, что это двухголовое чудовище на рукояти — какой-то древний гвиннский оберег, который должен охранять хозяина от порчи. Забавно, да?.. Я правлю идиотами и дикарями, а Адель с ее книгохранилищами и Лаконской академией по-прежнему принадлежит моему братцу.

— Каждому свое, — откликнулся Седой. — Жаль только, что от Истока тебя никакие обереги не спасут.

— И все же на них иногда бывает любопытно посмотреть… Во всяком случае, я бы на твоем месте не отказывался от такой возможности. Через пару минут, когда я выколю тебе глаза, ты ничего такого больше не увидишь.