Артур Дойль - Собрание сочинений в 12 томах. Маракотова бездна.

— Если они едут по дороге, мы их нагоним, — заявил Эзра. — Веди она хоть прямо в ад, я не остановлюсь, пока не догоню их.

— Мы с вами, сэр! — воскликнул сержант, заражаясь упрямым упорством своего спутника. — Если лошади выдержат, то мы нагоним их еще до рассвета. А вон и огонек в окне дома!

Дорога в этом месте изгибалась дугой, в конце которой слабо мерцало желтое пятно света. Когда они с ним поравнялись, то обнаружили, что это открытая дверь; на ее пороге стоял с трубкой во рту коренастый бур, заложив руки в карманы штанов.

— Добрый вечер, — сказал сержант, и маленький отряд остановил взмыленных коней. — Кто-нибудь проезжал по дороге до нас?

— Много тысяч человек проезжало по ней до вас, — ответил бур и вынул трубку изо рта, чтобы удобнее было смеяться.

— Сегодня вечером! — раздраженно крикнул сержант.

— Да, одна компания проехала тут меньше чем час назад. Три человека. И гнали они своих лошадей так, будто решили их доканать.

— Хватит! Вперед! — крикнул Эзра, и они вновь помчались по широкой белой дороге.

Они миновали Блуотерс-Дрифт в два часа ночи, а в половине третьего были у фермы ван Хейдена. К трем часам Модер остался далеко позади, в четверть четвертого они уже неслись по главной улице небольшого городка Якобсдала, но с боков их обессилевших лошадей срывались хлопья пены. На улице им встретился полицейский патруль.

— Тут кто-нибудь проезжал? — крикнул сержант.

— Три человека четверть часа назад.

— Они поехали дальше?

— Да. Не останавливаясь. Но лошади у них были совсем измучены.

— Вперед! — властно крикнул Эзра. — Вперед!

— Четыре лошади почти падают, сэр, — сказал сержант. — Они больше и шагу не ступят.

— Так обойдемся без них!

— Может быть, прихватим патрульных? — предложил сержант.

— Нам надо будет прежде сообщить об этом в участок, — сказал якобсдальский полицейский.

— Поменяйтесь с ним лошадьми, сержант! — крикнул Эзра. — До участка он и на вашей доедет. Ну а уж мы с вами их непременно догоним. Вперед, в галоп!

Они снова поскакали бешеным карьером, и мирные бюргеры Якобсдала просыпались от дробного перестука копыт.

Когда городок остался позади, преследуемых и преследователей уже ничего не разделяло. Последние не сомневались, что увидеть беглецов им мешает только темнота, и эта мысль придавала им новые силы. Сержант на свежем коне скакал во главе отряда, пригнувшись и наклонившись вперед, чтобы не замедлять бег лошади. Прямо за ним несся Эзра на своем благородном сером жеребце, и окровавленный платок трепетал и бился на его волосах. Он сидел, выпрямившись в седле, и губы его были сложены в злобную улыбку. В правой руке он держал револьвер со взведенным курком. Ярдах в ста позади двое отставших полицейских изо всех сил работали шпорами и хлыстом, чтобы заставить своих изнемогающих лошадей продолжать скачку. На востоке разгоралась розовая полоска, предвещая утро, и над степью разливался серый свет. Внезапно сержант придержал коня.

— Кто-то едет нам навстречу! — крикнул он.

Эзра и полицейские остановили задыхающихся лошадей. В призрачном свете они разглядели приближавшегося к ним одинокого всадника. Сначала они предположили, что кто-то из беглецов решил повернуть назад, но вскоре убедились в своей ошибке. Никто из них прежде не видел этого человека. Однако пропыленная одежда и хлопья пены на боках усталой лошади яснее всяких слов говорили, что он проехал за эту ночь немало миль.

— Вы не видели трех всадников? — крикнул Эзра, едва он приблизился.

— Я даже разговаривал с ними, — ответил незнакомец. — Они обогнали вас примерно на полмили.

— Вперед! Вперед! — закричал Эзра.

— Я везу важное известие из Ягерсфонтейна… — начал было незнакомец, но Эзра перебил его, яростно повторив «вперед», и лошади, напрягая одеревеневшие ноги, вновь пошли тяжелым галопом.

Эзра и сержант опять ускакали вперед, а двое полицейских кое-как следовали за ними. Внезапно в тишине они различили впереди глухой топот, напоминавший щелканье кастаньет.

— Это они! — воскликнул Эзра, и полицейские сзади крикнули «Ура!», показывая, что и они поняли значение этого звука.

Крутом простиралась дикая, безлюдная местность — равнина здесь была лишена даже обычного скудного покрова зелени. Там и сям из бурой земли вздымались гранитные скалы, словно в незапамятные времена природе в этом краю были нанесены тяжкие раны и до сих пор из них торчали ее обнаженные кости. Когда Эзра и сержант полиции миновали крутой поворот дороги, они увидели впереди трех беглецов, окутанных облаком пыли. И почти в ту же минуту позади них раздался крик и послышался глухой удар. Оглянувшись, они увидели на дороге бесформенную кучу: лошадь полицейского упала от утомления и придавила всадника. Его товарищ остановился помочь ему.

— Посмотрите, не ранен ли он! — крикнул сержант.

— Вперед! — потребовал Эзра, который при виде грабителей вновь впал в исступление. — Ни шагу назад!

— А вдруг он сломал шею? — проворчал сержант, беря в руки карабин. — Держите револьвер наготове, сэр. Мы нагоним их через несколько минут, и они, наверное, окажут сопротивление.

Однако нагнали они беглецов даже раньше, чем предсказал сержант. Фаринтош понимал, что им не уйти, и, когда преследователей осталось всего двое, решил прибегнуть к хитрости. Ярдах в ста впереди дорога снова круто поворачивала — воспользовавшись этим, он и его товарищи спрыгнули с лошадей и залегли в кустах. Когда Эзра на сером коне и сержант на гнедом вылетели из-за поворота, их встретил треск частых револьверных выстрелов из кустов, и серый конь с глухим ржанием упал на колени, смертельно раненный в голову. Эзра тотчас вскочил на ноги и бросился к засаде, а сержант, которому пуля царапнула щеку, спрыгнул с лошади и последовал за ним. Бурт и Фаринтош встретили их плечом к плечу со всем англосаксонским мужеством, которое обычно сопутствует англосаксонской жестокости. Бурт кинулся на сержанта и ударил его в шею ножом. Фаринтош выстрелил в полицейского, но получил пулю от Эзры. Бурт, увидев, что его товарищ упал, проскочил между нападающими, сильно пнув Эзру в бок, прыгнул на лошадь сержанта и умчался прочь — ни одна из пуль, которые посылал ему вслед сержант, не достигла цели. Что касается Уильямса, то в самом начале схватки он ничком упал на землю и теперь, извиваясь от страха всем тощим телом, молил о пощаде.

— Кончено! — злобно сказал Эзра, глядя вслед беглецу. — Гнаться за ним нам не на чем.

— Еще немного, и со мной тоже было бы кончено! — ответил сержант, вытирая кровь, струившуюся из раны, которая, правда, была не столько опасной, сколько болезненной. — Он меня сильно зацепил.

— Ничего, мой друг, вы внакладе не останетесь. А ну, вставай, мерзавец! — добавил Эзра, обращаясь к Уильямсу, который все еще корчился на земле.