Николай Трой - Ночной Охотник

— Обойдусь.

— Но без света…

— Надо будет, — с упором ответил, — освещу дорогу пожаром. Лучше скажи, где я сейчас нахожусь, и куда идти.

Рауль кивнул. Я видел в его глазах тревогу, он то и дело косился куда-то за мою спину. Речь стала торопливей.

— Мы намерено выбрали это место. Для раскопок, имею в виду. Это Сизая башня, третья из пяти башен Аухэнна. Все окружают донжон, мы на самом его верху. Не знаю, был ли у нашего властелина склад, сокровищница или схрон… но, если и был, значит, — он в самом низу.

— Ободряюще.

— Откажешься? — Рауль взглянул с надеждой.

— Держи карман шире… а теперь уходи.

Рауль сглотнул. Отступил в кабинет.

— Буду ждать тебя у выхода из башни. Возвращайся, Дарк.

Не дождавшись ответа, командор развернулся. Свет лампады исчез намного раньше, чем растворился звук его шагов.

«Ну, что ж… поехали!»

Медленно, практически наощупь, двинулся вниз. Звук шагов казался просто оглушающим, да и бой сердца словно мог услышать каждый в такой тишине. Никогда раньше не бывал в такой… как в космосе! Ни звука!

Спуск занял минут десять. За это время десять раз успел облиться потом, вытирал лоб. Душно, но при этом холодно. Взор никак не привыкнет к темноте, что и не темнота вовсе, а нечто зловещее.

Босая ступня повисла над пустотой. Я покачнулся, схватился за стену. Согнулся, нащупывая пол. Сошел. И понял, что лестница закончилась. Вновь пожалел, что отказался от света, но почему-то уверен, что все равно лампада не помогла бы.

Я повертел головой, словно намереваясь учуять, куда идти дальше.

Меня всего осыпало морозом. Темнота не была преградой для Ночного, но эта тьма особенная. Липкая, как смола, она напоминала черную болотную воду, где в глубине ворочает туловищем опасный спрут.

Молчание и полная потеря ориентации в пространстве действовали угнетающе.

Где-то неподалеку скрипнула дверь.

Я ощутил, как волосы на затылке начинают шевелится. Чужой, явно нечеловеческий взгляд был так же явственен, как укол ледяной иглой!

— Кто здесь? — позвал я.

И устыдился, насколько слабым и дрожащим прозвучал голос.

Тишина.

На меня смотрели из глубокой, непроницаемой тьмы, смотрели и видели, изучали брезгливо, а я беспомощно топтался на месте. Спина задеревенела от напряжения, в желудке словно оказалась глыба талого снега. Впервые в жизни я чувствовал животный страх, и он обессиливал!

— Кто здесь?! — прорычал я, стремясь не напугать врага, а хотя бы частично вернуть себе смелость.

Рывком выдернул меч из ножен, перехватил двумя руками.

Медленно, словно ленясь, со стороны невидимой мне двери послышались шаги!

Спина взмокла, сердце затарахтело!

Кто-то шагал неторопливо, подволакивая ноги. Затем…

«Боги!!!»

Вторая пара ног! Третья!!!

Я отступил, держа перед собой меч. А ко мне направлялись не меньше десятка таинственных существ! Обходили по кругу, схватывая в клещи. И кроме шагов — ни звука!

— Именем… — начал было, и слова застряли в глотке.

Шестым чувством ощутил, что навстречу рванулись. Я истово ударил, вкладывая куда больше сил, чем надо. Лезвие рубануло что-то, напоминающее кусок мороженной туши, завернутую в жестяную пленку.

С ужасом понял, что клинок застрял. Волосы на руках вздыбились, из глотки вырвался полу-стон, полу-крик. Я ударил ногой, уперся во что-то, рванул клинок. Тут же саданул вправо. Заскрежетало железо, но врага отбросило.

Инстинктивно я понимал, что переходить в режим невидимости нельзя, я у врагов как на ладони. А потому метался на месте, используя всю скорость Ночных, описывал клинком такие зигзаги, что ежесекундно рисковал выронить его.

Полоса моей стали с жутким свистом пронизывала воздух. Я рубил, кромсал, протыкал, бил ногами, когда меч в ком-то застревал. Слышался треск гнилых костей, чавканье рвущейся ткани, от скрежета железа закладывало уши.

Быстро появился дурной запах, от которого вскружилась голова. Это была вонь гниющей плоти. Я старался не думать, что это чавкает, отчего босым стопам так сколько на камне: гнилая кровь ли, или гной вперемешку с трупными соками?!

Вокруг падали, вновь поднимались. Под ногами попадались куски отрубленной плоти. На лицо из-под ударов часто брызгало влажным и дурно пахнущим, царапало кожу осколками кости.

Рукоятка меча стала липкой и скользкой, пот заливал глаза. Меня теснили, я чувствовал, что не справляюсь. Принялся отступать. По затылку что-то ударило, аж искры из глаз брызнули. Я упал на одно колено. Сверху навалилось тяжелое, жаркое, в лицо дохнуло гнилью. Чьи-то крепкие, как камень, пальцы вцепились в плечо. От тупой боли я зарычал. Отмахнулся мечом, показалось, что лезвие вонзилось копьем в чей-то рот, с хрустом кроша зубы и раздирая плоть. На меня плеснуло одуряющей вонью, и отвращение было столь сильно, что я одним прыжком вырвался, опрокидывая того, кто пытался добраться жадной пастью до моей шеи, отступил, молотя мечом.

Но круг врагов сомкнулся до предела. Меня хватали, пытались повалить, дергали за одежду, словно черти тащили грешника в пекло ада.

И все молча! Без криков! В кромешной тьме!!!

Давление усилилось, за волосы рванули так, что из глаз брызнули слезы. Могучим ударом едва не сломали ключицу, чьи-то челюсти вонзились в голень, пытаясь прокусить штанину и перемолоть кость.

Я ударил уже из последних сил. Меч застрял, а враг отшатнулся. Я с ужасом ощутил, как из ослабевших пальцев выскальзывает рукоять, даже оплетка не могла, а меч исчезает где-то во тьме. С тем же успехом мой клинок мог отправиться в другую вселенную!

— А-а-а-а!!!

Я и сам не узнал своего рыка!

Оттолкнувшись обеими ногами, прыгнул назад. В спину ударила стена, я услышал, как хрустнули кости того, кто повис на шее. Давление спало. Извернувшись молниеносно, рванул магический посох.

— Нахрен!!! — заорал, уже не думая о том, что именно ору.

Тупая сила, не облаченная в форму заклинания, тугой волной выплеснулась из груди, пульсацией рванула наружу. Как слепой, у которого обостряются все чувства, за неимением зрения, я почувствовал, что врагов разметало.

Ударив посохом в камень, вцепился в древко так, что из-под ногтей от напряжения брызнула кровь.

Попытался вызвать в сознании интерфейс Книги заклинаний, но паника напрочь вычистила память. Зато образ чего-то горячего и сминающего пульсировал ярче желания жить.

Лицо обожгло, сжигая брови. Нестерпимый жар взвился прямо из ниоткуда. Выламывая из пола квадратные пластины камня, разнеслась по кругу волна гудящего пламени, освещая адски багровым.

Врагов я так и не увидел. Лишь переломанные очертания кого-то человекообразного, кто в мгновение ока сгорал до пепла в лютом огне.

Пол затрясся от могущества сорвавшейся с поводка силы. Стены вспыхнули, выгнулись наружу, грозя обрушить потолок. Сверху посыпались горящие потолочные переборки, обломки и раскаленная труха.