Мария Баринова - Цена клятвы

— Что здесь происходит? — вопрошал огромный бритый наемник.

— Развлекаюсь. Вас не смутило, что дверь была заперта?

— Мы услышали шум и звук стали! — воскликнула женщина в строгом платье.

Артанна безуспешно отряхивала перепачканную грязью рубаху и, наконец, оставила попытки привести себя в порядок.

— Успокойся, Тарлина, — сказала она. — Да, мы подрались. Но никто не собирался доводить до убийства. Ведь так, Джерт-энниец?

— Так точно, командир! — бодро согласился Джерт.

— Я не… А, к черту.

Ваграниец наградил Джерта гневным взглядом и, кивнув громиле, двинулся на эннийца. Джерт не сопротивлялся, когда они заломили ему руки, вероятно, полагая, что это остановит его, пожелай он по-настоящему причинить кому-нибудь вред. Ваграниец, впрочем, давил с особой ненавистью.

— Может ты все же объяснишь, что случилось? — не унималась Тарлина.

— Этот человек рассказал мне много интересного о вчерашнем вечере. А еще он попросился в «Сотню».

— И ты решила устроить смотр прямо здесь?

— Лень спускаться во двор, — Артанна пожала плечами и огляделась в поисках выпивки. — Кажется, мы разбили все бутылки. Скверно.

— Так что с ним делать? — спросил ваграниец и еще сильнее заломил Джерту руку.

— Да отпустите его уже. Он не будет делать глупостей, — Сотница повернулась к эннийцу. — Ведь так?

Джерт сладко улыбнулся:

— Это не в моих интересах, командир.

— Хороший мальчик. Все, отцепитесь от него.

Ваграниец и великан одновременно разжали руки, причем ваграниец сделал это нехотя и на прощание словно невзначай пнул гостя под колено, так что нога подогнулась. Джерт едва не бухнулся на пол, но сохранил равновесие, схватившись рукой за стол. Все-таки в солнечное сплетение Артанна ему врезала хорошо. Впрочем, судя по нескольким уже начавшим распухать ссадинам на лице, наемнице от него тоже крепко досталось. Эннийца не переставал беспокоить вопрос, как эта женщина, пусть она и была ростом с мужика, смогла достойно продержаться в поединке после выпитого на его глазах кувшина вина.

— Отдайте ему оружие, если он его сдавал. Накормите, если голоден, и отправьте восвояси, — Артанна наблюдала за тем, как энниец вооружается, задержала взгляд на ятагане и уважительно кивнула, отметив простой, но изящный эфес. — Мне нужно подумать, стоит ли принимать твое предложение, рыжий.

— Меня зовут Джерт, командир. Неужели я тебе память отшиб? Вроде не сильно бил, — с ухмылкой проговорил наемник и поймал полный ненависти взгляд вагранийца. — Завтра днем я снова к тебе приду и принесу кое-что. Это окончательно убедит тебя в том, что я еще пригожусь.

Артанна скривила губы в усмешке:

— Посмотрим, энниец. Теперь проваливай.

Уже в дверях Джерт на миг задержался и повернулся в наемнице.

— До завтра, командир. И спасибо за хорошую драку.

Двери ворот поместья с грохотом захлопнулись за спиной эннийца. Часовые не спускали с него глаз, буравя спину — даже сейчас сохраняли бдительность. Видать, Артанна их здорово натаскала.

Солнце почти село, к городу лениво подползал сизый туман. Здоровенный дуб у поворота зловеще вырисовывался на фоне лысоватого поля. Джерт глубоко вздохнул и удовлетворенно улыбнулся: все прошло даже лучше, чем он надеялся. Он вышел из этого дома живым, заставил женщину думать в нужном направлении и, что самое главное, был уверен, что на следующий день его примут в «Сотню». Если эта Артанна нар Толл, разумеется, не дура. Эксцентричная пьяница, способная одной левой вырубить крепкого бойца — да. Но не дура. Кажется, он даже ей понравился. На то и был расчет.

Джерт умел нравиться людям и часто пользовался этим. Неважно, какими методами ты пользуешься, если достигаешь результата, — уверял его господин. А господин был мудрым человеком.

Энниец еще раз оглянулся на оставшееся за спиной поместье: в покоях Артанны горел слабый свет. Видимо, командир «Сотни» нашла еще один кувшин. Джерт улыбнулся и засунул руку в карман.

Браслет из серого металла тускло заблестел, когда он раскрыл ладонь, изучая находку. Все, как и говорил лекарь: простая, но искусно сделанная вещь, украшенная странным полупрозрачным синим камнем. Единственная драгоценность вагранийки, которую Джерт исхитрился снять прямо с руки владелицы во время драки.

Энниец аккуратно притронулся к единственному камню с неровными. Забавная вещица. Пока что все складывалось относительно удачно. Совершенно не по плану, ибо его не проинформировали должным образом об окружении Сотницы, но пока что Джерту удавалось выполнять задуманное.

Он достал из кармана кусок тряпицы и бережно завернул браслет, стараясь не касаться камня. Завтра Джерт вернет его хозяйке, и Артанна нар Толл будет трижды идиоткой, если откажется принять в свою «Сотню» такого вора.

— Зачем ты устроила этот цирк? — Веззам помогал ползавшей по полу Артанне собирать черепки и куски битого стекла. В небольшой комнате царил такой хаос, словно по ней прошелся знаменитый хайлигландский ураган.

— Почему нет? — наемница нырнула под кровать и вытащила ножку от разбившегося бокала. — Этот Джерт, хоть и самоуверенный болван, очень ловок. Нам бы такой не помешал.

— Но он энниец.

— А мы — всеми нелюбимые вагранийцы. Что на это скажешь?

— Нам не доверяют — вот что скажу. И никогда не примут по-настоящему.

— Эннийцам тоже не доверяют — от этом наставники воют на каждой проповеди. И знаешь, что? В таком случае мы с этим Джертом похожи гораздо больше, чем готовы признать, — усмехнулась Артанна. — Рианос тоже был из Эннии, и это не помешало ему ходить в любимчиках у всей «Сотни». Разумные люди судят по поступкам. Кстати, рожа у этого Джерта совершенно не эннийская.

— Согласен, не похож. И он мне не нравится, Артанна. Не знаю, как это выразить… — Веззам аккуратно высыпал собранные осколки в ведро. — Понимаешь, Рианос внушал доверие. Он был простым, спокойным, предсказуемым. Я всегда знал, чего от него ожидать.

— Еще бы. От лекарей обычно ожидают, что они будут лечить. А этот — просто убивает за деньги. Как и все мы.

— Почему ты его защищаешь?

— А ты ревнуешь?

Ваграниец поднял на Артанну глаза. Он чувствовал потребность высказать ей все, что вертелось на языке, но нечеловеческим усилием заставил себя промолчать. Ревновал? Разумеется. К каждому драному столбу. Осуждал? Трижды. Или она забыла, что своим счастливым спасением из рундского плена была обязана именно ему? Что это он бинтовал все ее раны после пыток. Что ради нее стал дважды изменником, когда помог ей бежать. И что любил ее вопреки здравому смыслу.

Как быстро она выкинула из головы, что дожила до этого момента лишь благодаря его, Веззама, стараниям? Неужели после всего этого он не заслужил хотя бы старого-доброго дружеского перепиха? Хотя бы и спьяну. О большем Веззам, проводя ночи в компании правой руки, уже и не мечтал. Ну что ей стоило просто опуститься на колени и потратить на него несколько минут своей жизни?