Мария Баринова - Цена клятвы

В залитой тусклым оконным светом каморке царил хаос: сваленные пустые короба, беспорядочно разбросанные снопы соломы, ряды горшков на полках. На полу валялись тряпки и наполовину истлевшая ветошь. Посреди этой роскоши, в тени здоровенного покосившегося шкафа, высокий крепкий мужчина, опираясь на шатавшийся стол, сосредоточенно предавался акту любви с хрупкой златовласой женщиной. Смуглая ладонь грубо впилась в рот любовницы, не давая той громко кричать. Прервавшись на мгновение, мужчина выпрямился в полный рост, и Артанна узнала знакомую рыжую голову.

— Твою ж мать, Джерт! — в сердцах выругалась наемница. — С латанийкой? Еще бы баронессу отпялил!

Любовники застыли. Через мгновение девушка коротко взвизгнула и отскочила в сторону.

— Вон отсюда! — рявкнула Артанна на латанийку. — И помалкивай. Распустишь язык — укорочу одним ударом.

Златовласая девушка юркнула за спину эннийца и быстро накинула платье. Старательно закрывая лицо, она пробежала мимо наемницы и скрылась в коридоре.

— Привет, командир! — энниец растянул губы в широкой улыбке. — Не думал, что ты зайдешь настолько далеко, когда обещала не спускать с меня глаз. Желаешь присоединиться?

— А не макнуть ли тебя башкой в колодец, чтоб охладить, кобель заморский? — убедившись, что девушка отошла достаточно далеко, Артанна плотно закрыла дверь в комнату.

— Да ладно, командир. Иногда и тебе нужно выпустить пар. А я не против.

— Я слыхала, эннийские висюльки отличаются весьма скромными размерами. Кроме того, сегодня мне нужны другие твои таланты, Медяк.

— Ну, раз ты все равно спугнула мою женщину, придется направить страсть в иное русло, — энниец сокрушенно вздохнул и медленно прошелся по комнате, демонстрируя белый огузок.

Артанна поддела мыском сапога валявшиеся штаны и метнула их в наемника:

— Прикрой срам, уж будь любезен.

— Ханжа. Голых задниц не видела?

— Твоя меня смешит, а сейчас не до шуток. Прикройся, это приказ.

Медяк хохотнул и принялся одеваться.

— Так зачем я тебе понадобился, раз ты умудрилась отыскать меня даже в этом закоулке?

— Как у эннийских наемников обстоят дела с пытками? — перешла к делу Артанна.

Наглая улыбочка вмиг сползла с лица Джерта.

— Это праздный интерес?

— Нет, просто в голову пришло во время утренней молитвы, — раздраженно бросила вагранийка. — Одну важную шишку в замке чуть не отправили к праотцам. Поймали четверых подозреваемых, но, как водится, все молчат. Нам приказано их разговорить.

— А почему я? Есть же хваленое «вагранийское милосердие» и тому подобные милые способы вести беседу.

— Знаешь что-нибудь о «Благословении Дринны»?

Медяк резко замер и перевел удивленный взгляд на Сотницу.

— Это сильный эннийский яд, излюбленное оружие аристократии на моей родине, — ответил он. — Хочешь сказать…

— Вот видишь, ты в курсе, — прервала его Артанна. — Посла Латандаля отравили этой дрянью. Девка оказалась крепче обычного, а может ей просто повезло.

— А, так ты об этом. Я слышал про историю с послом. Златовласая нимфа нашептала. Видишь, какая она полезная, а ты ее прогнала. Но эннийский яд… Этой подробностью она не поделилась.

Сотница прошлась по комнате, поднимая сапогами пыль.

— Теперь понимаешь, почему я пришла с этим к тебе? Логично привлечь к допросу человека, который разбирается в деле и может обсуждать его предметно. За это будет отдельная плата. Герцог щедр.

— С каждым днем ты меня все больше удивляешь, командир, — Джерт снова натянул беззаботное выражение лица и обулся. — Надеюсь, это веселье будет стоить звона в шарах. Между прочим, латанийки у меня еще не было, и я окучивал ее с момента прибытия в замок. А ты вот так запросто разрушила мою мечту!

— Так возьмешься за дело?

— Давненько не приходилось заниматься такими вещами, — признался Джерт. — Но ты умудрилась настолько испоганить мне отдых, что я готов порезать на ремешки не только узников, но и тебя саму.

— Ну наконец-то, — усмехнулась Артанна. — Оказывается, и тебя можно хорошенько взбесить.

Медяк наградил вагранийку ледяным взглядом.

— Не советую, командир. Не советую.

— Ты опоздал, — гневно прошептала леди Эльтиния. — Где тебя носило? И выглядишь, как простолюдин. Почему ты не надел дублет, который я прислала?

Вдовствующая герцогиня взяла сына под руку и торжественно проследовала к центру огромного бального зала. Несмотря на обилие роскошных тканей и драгоценностей, выглядела она ослепительно элегантно.

— Я чертов имперский казначей. По-твоему, у меня есть время думать о тряпках? — прошипел ей на ухо Демос, продолжая раздавать гостям улыбки.

«Знала бы ты, сколь захватывающее путешествие мне пришлось пережить».

— Чем старше ты становишься, тем несноснее себя ведешь.

— Готов утверждать о тебе то же самое.

«Семейные ценности. Это так мило».

— Хотя бы сейчас оставь свою бессмысленную браваду и поприветствуй гостей, — отрезала мать.

Демос призвал остатки самообладания, вежливо улыбнулся матери.

«После смерти отца при дворе ходили робкие слухи, что его безвременной кончине поспособствовала матушка, воспользовавшаяся услугами эннийских отравителей. На его месте я бы с радостью выпил любой яд. Она совершенно невыносима».

Немногим позже, сославшись на духоту, Демос поспешил ретироваться на свежий воздух. Левый висок угрожающе разнылся, ознаменовав приближение нового приступа мигрени. Широкая терраса, украшенная мраморными статуями полуобнаженных дев с кувшинами на плечах, пустовала. Вдалеке слышался звонкий смех прогуливавшихся по саду гостей.

Демос сел прямо на ступеньки узкой боковой лестницы, что спускалась к рукотворному садовому ручью, достал курительные принадлежности и принялся аккуратно заталкивать табак в трубку. Он знал, что Ихраз наблюдал за ним, но понять, откуда, не мог. Реши они поиграть в прятки, энниец не оставил бы ему ни единого шанса на победу.

Распорядитель празднеств снова удивил. Маленькие свечи в стеклянных подсвечниках были подвешены к крыше террасы на тончайших проволоках, создавая иллюзию парящих в воздухе огоньков. Здесь, в окружении уютного сияния, Демос чувствовал себя гораздо комфортнее, чем в ярко освещенном многолюдном зале.

«По крайней мере, можно ненадолго спрятаться».

Прием вымотал Деватона окончательно. Герцог поднес лучину к одному из огоньков и прикурил трубку, но наслаждался тишиной недолго — позади него послышались приближающиеся шаги. Мужчина и женщина вели оживленную беседу по-гацонски. Демос узнал низкий голос самого короля Энриге, но не дал себе труда подняться на ноги, чтобы поприветствовать его величество согласно этикету.