Галина Гончарова - Дороги судеб

Вывернуть плащ наизнанку. Был темно-грязно-синий, стал черный, но с синей подкладкой. На руки – новшество, перчатки без пальцев. Сама лично сделала. Купила у старьевщика кожаные перчатки, нашила на них медные бляшки, обрезала пальцы…

Чего уж, силы нет, так хитрость будет!

Если правильно ударить кулаком в такой перчатке, есть возможность лишить врага глаза. Или нанести ему несколько болезненных порезов. А лицо – место сложное, любые повреждения на лице обильно кровоточат, лишая человека уверенности.

Пальцы!

Убрать полотенцем следу грима с пальцев.

Все?

С Богом!

Можно с Арденом, но она на любого согласна.

Описывается преображение долго, а на деле…

За те десять минут, которые потребовались Алаис, никто и не заглянул за мусорную кучу. Зашла бабка, вышел парень, и пошел по городу, закинув за плечо гаролу, к которой для удобства был привязан крепкий шнур.

Идти было сложновато.

Женщины ходят более грациозно, раскачивают бедрами, привлекая внимание к определенной части тела, ноги ставят достаточно близко. А у мужчин нет вихляний бедрами, если это не мужчины определенного сорта. Движения мужчин более линейные и размашистые, прямые и четкие.

А если рассматривать человеческое тело, как маятник, мужчины, шагая широко, больше раскачивают его плечами и руками, для равновесия. Вправо-влево.

А женщины, за счет движения бедер и коротких шагов качают его же вверх-вниз. Алаис приходилось тщательно следить за своей походкой, и это ее еще спасал опыт жизни в джинсах. Местные женщины штанов не носили, а если носили, то выглядели в них… неестественно. Она же шла типичной 'моряцкой' походкой, слегка утрируя раскачивания, но это никого не удивляло.

Гарола отвлекала на себя внимание, широкий плащ помогал скрывать часть движений, как и мешковатые штаны с рубахой. Так что до нового жилья Алаис добралась без происшествий.

В новом жилище на Алаис посмотрели без интереса.

– А, ты что ли… бабкин внучек?

– Я.

– А звать как?

– Алекс.

На стойку перед Алаис лег здоровущий ключ размером с ладонь.

– Комната третья по коридору.

– Благодарствую.

Алаис развернулась спиной и уже собралась уходить, как…

– Слышь, парень, а игрушка у тебя для красоты?

– Для игры, – отозвалась Алаис. – А чего?

– Сыграй чего хорошего? Цельный день сижу, скучаю…

Алаис на миг задумалась.

Проверка?

Очень может быть что проверка. Но тогда отказываться нельзя, никак нельзя…

Гарола сама скользнула в руки. Она устала лежать в лавке старьевщика, она соскучилась по теплу человеческих ладоней, и сейчас дерево доверчиво, словно котенок, льнуло к пальцам. Цеплялось струнами за подушечки, уютно устраивалось в изгибе тела…

– Только дяденька…

– Какой я тебе дяденька? Говори, господин Агилар.

– Хорошо, господин Агилар. Только коли не понравится не бейте, ладно?

– А что так сразу-то?

– Да я не так, чтобы очень опытен. Сам сочиняю, сам пою…

– Ну-ну…

И Алаис, мысленно благословив Владимира Высоцкого, коснулась струн.

– Баллада о любви.

Когда вода всемирного потопа…

Отзвучали последние строки, Алаис красиво завершила дело аккордом, и взглянула на хзяина. Тот сидел, полуприкрыв глаза.

– Красиво. Непривычно, но красиво. А еще что-нибудь знаешь?

– Знаю, господин Агилар.

– Такое же?

– Да нет… Баллады знаю, сказки разные, чуток стихи складываю…

– Откуда так?

– Батяня научил. Он мастером был, хоть на гароле, хоть на флейте, хоть в барабан постучать, а меня Арден не сподобил. Так, струны чуток дергаю…

– А еще что-нибудь спой?

Алаис было не жалко. 'Катюша' вполне подошла для современных условий. Разве что пограничье поменяли на заставу, а так все один в один. И цвет яблонь, и девушка.

Господин Агилар слушал серьезно.

– А баллады знаешь ли?

– Знаю. Но исполнять долго.

Аргумент был принят.

– Надолго ты к нам?

– Бабушка сказала дней на десять. Потом или дядька смягчится, или мне где местечко найдут…

– Не хочешь пока у меня в трактире подработать? Серебрушку за вечер я тебе заплачу, не обижу, ну и что сверх накидают – твое будет.

Алаис подумала. Вообще, условия были неплохие – на первый взгляд. Но!

– Вечер – это с какого часа и по какой?

– Указом короля кабаки в полночь закрываются, так что… с восьми до первых петухов.

– Я постоянно должен что-то играть?

– Да нет. Это ты пальцы в кровь сотрешь. Но скучать люди не должны.

– А если кому песня не понравится? Кто меня у толпы отбивать будет?

– Вышибала у меня есть. Шепну словечко, но ты и сам не плошай. Квартал здесь не самый тихий, всякое бывает.

Алаис кивнула.

– День можем попробовать, если подойдем друг другу – дольше поработаю. По рукам?

– Этот вечер?

– Да.

– По рукам.

Рука Алаис утонула в руке мужчины. Господин Агилар засопел, перевернул ладонь Алаис тыльной стороной вниз и вгляделся в тонкую кожицу.

– Ишь ты, руки у тебя какие…

– Отец говорил – у всех музыкантов руки изящные, если они тренируются с детства.

– И маленькие потому?

– Я же еще расту!!! – возмутилась Алаис насколько могла искренне. – Да и батя из благородных был!

– Ишь ты… из благородных?

– Говорил – незаконный сын барона! Мож, и сбрехнул, только у него тоже ручки маленькие были, что у девки.

– Ну-ну… Иди тогда, отдыхай. Поесть в комнату принести?

– Если не в тягость.

– Служанке скажу.

– Благодарю.

На стойку легли деньги за десять дней, не считая оставленного 'бабушкой' задатка.

– Если подольше задержаться придется, еще добавлю.

Господин Агилар посмотрел, сгреб деньги, вытащил из горсти одну серебряную монету и протянул Алаис.

– На…

– Вперед денег не беру.

– Ишь ты…

Но в голосе мужчины слышалось уважение. Алаис пошла по лестнице наверх, слыша, как мужчина призывает служанку и на ходу перебирая песни, которые хранились в ее памяти. Выходило много…

Надо посмотреть, подумать… может, 'конька-горбунка' им сбацать под бряканье? Или сказки Пушкина?

Самая та аудитория.

А привыкать надо, еще как надо! Лучше потренироваться здесь и сейчас, чем спалиться там и потом.

Вечером Алаис, не без трепета душевного, переступила порог маленького трактира 'Посох и свинья'. Огляделась из-под ресниц.

Неплохо, очень неплохо.

Трактирчик не из тех, что только для чистой публики, но и не полное дно, где на стол облокачиваться опасно, потому как прилипнешь.

В одном углу – стойка, весьма похожая на современные, только за ней не батарея бутылок, а несколько бочек. Разумно, стекло здесь недешево. Одна драка – и годовая прибыль перейдет в убытки. Может, и есть тут бутылки, но спрятаны получше. А глиняные кувшины – товар дешевый. Хоть десятками закупай.