Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга седьмая

— А вопрос с демонами? — прогудел Фарг. — Приехала Высшая, сказала, что поставлена Алексом поселение делать. Стойбище демонов в наших землях!

— Дядька Фарг, решим это, — ответила Зула.

— Да что решим?! — вспылил орк. — Мы не для того свои земли отстаиваем, чтобы добровольно их демонам отдать!

— Никто ничего не отдаёт, — процедила Зула.

— Давайте-ка поедим, — зычно сказал Хисий. — На пустой желудок и разговоры не те.

— А я что говорил? — подал голос Зибенский.

— Намин, скажи Варваре, пусть обед подают, — попросил Идар рейнджершу. Та кивнула, поднимаясь.

Просыпался я рывками. Первый раз пришёл в себя буквально на несколько секунд. Только для того, чтобы почувствовать боль, даже не осознавая её источника, и тут же провалиться в чёрную бездну беспамятства. И сном-то это не назовёшь. Какое-то пограничное состояние, когда трудно отличить реальность и сон.

Вот и сейчас, лежу в мягкой кровати, на правом боку. Вполне удобно, но почему-то сильно замёрзла именно правая сторона тела. Причём левой руке тепло, даже очень, а вот правая рука и нога ну просто пристыла. Сползло одеяло? Но тогда замёрзла бы верхняя часть тела, то есть — левая. И вот это журчание воды просто бесит!

Но ещё более бесит тихий, надоедливый голос в моей башке.

«…Восстановление нейронных связей зоны пять проведено…»

«…Тестирование моторики пятой группы мышц, отказ…»

«…Потеря структуры нейронных связей зоны восемнадцать, восстановление невозможно…»

«…Критическое повреждение межзонных связей…» — и бубнит, и бубнит. Встать бы да врезать этому умнику, чтоб заткнулся.

Но, с другой стороны, не скучно, да и привык уже. Хоть есть за что зацепиться сознанием, а иначе просто бы растворился в небытии.

И всё-таки, что же так бок-то замёрз? Нужно посмотреть. Пытаюсь открыть глаза. У меня есть веки, значит тут голова. Резкая боль в области глазниц… Ничего-ничего, терплю, медленно пытаясь разомкнуть веки. Вот! Вот так. Есть!

Приоткрыв глаза, с удивлением увидел прямо под самым носом камень, который огибала вода. Я что, в реке или на пляже? Не-ет, этот придурок, Ишвар, чем-то долбанул меня и выкинул из своего дворца. Значит, не пляж. А тело замёрзло, потому что я в воде лежу. Нужно бы отползти из воды. Нет, шевелиться не могу. Чувствую тело, но оно как бревно, не пошевелишь. Я даже не знаю, как это делать, ну в смысле — как шевелиться. Нужно же мышцы напрягать? Но как? Пробую.

Не получается! Ну и фиг с ним, полежу в воде. Зато от жажды не умру. Хотя, пить ну совершенно не хочется. И вообще, что я суечусь? Не так уж и холодно, и боли как таковой нет. Ну, почти.

«…Критичные повреждения зоны тридцать два, восстановление невозможно…»

«…Частичное восстановление нейронных связей зоны тридцать восемь. Выполнено…»

Нет, всё-таки, когда смогу встать, врежу придурку, чтоб на ухо не бубнил! А сейчас посплю.

Да, точно! Нужно поспать…

Время — категория субъективная, в этом убеждаюсь каждый раз, когда организм в критическом состоянии. Как сейчас. Я ведь иногда чувствую, как болит левая нога, или свербит в носу, или тот же холод. Значит, я жив. Нужно просто подождать, организм регенерирует, и всё будет «в шоколаде». Вот только сколько времени это займёт? По ощущениям, я несколько часов лежу. Хотя в реальности могло пройти несколько суток.

Нет, ну что за бесцеремонность?!

Я чувствовал, как меня за шкирку куда-то тянут. Причем тянут чуть ли не за волосы, чем-то острым, впившись в трапециеидальную мышцу в области шеи. Может, меня кто-то ест? Приятного аппетита!

Меня это рассмешило. Всё-таки нужно глянуть. Открыл глаза, через боль, через жуткую боль. Блин, как песка в глаза насыпали. Ну вот так. Что имеем?

Утро или день. Не ночь, это точно. Потому что светло. Вижу склон. Высокий, с мелкими камешками. Их еще называют осыпью. А внизу речка, и горой лежит туша животного. Похоже, это животное слетело с этого самого склона. Значит, осыпь подвижная. Что ж оно, глупое, полезло в такую опасность?

Вокруг этой туши медленно кружат волки. Значит, меня спасают от съедения, так что мои предположения были недалеки от истины. Спасибо, мой спаситель. Моя голова бессильно мотнулась, резкая боль в затылке, тошнота и опять темнота…

Опять сон… Или явь?

Приоткрываю глаза. Темно, наверное, ночь. Нет, утро. Вон как птички наяривают.

«Трип-тип-тип-тау! Трип-тип-тип-тау!»

«Фьин-фью! Фьин-фью!»

И тепло. Классно! Просто замечательно! Ничего не болит, тепло, уютно, лёгкий ветерок обдувает лицо и… Так, понятно! Я голый. А-а, неважно. Кому я тут нужен? Никому. Был бы нужен, уже бы и укрыли и одели.

Пахнет псиной и ещё чем — то тошнотворным. Передо мной сидит что — то большое. Сфокусировался. Как же неудобно смотреть против солнца. Может, это собака пастуха? А что? Очень может быть. Вот нашла и стережёт. От кого? От Ишвара? Ха-ха-ха. Юморист я, однако. От волков, вот от кого. Не зря же там стая кружила. Хорошо, что собака мою тушку успела утащить, а то съели бы меня волчары заодно с бедным животным.

Кое-как настроил зрение. Блин! Если это собака пастуха, то пастух великан. В нескольких метрах от меня сидела псина, серого цвета, ростом с кобылу. Волк? Да ещё такого размера?!

На душе стало тоскливо. Как же паршиво, что пришлось сгинуть вот так бездарно. В Диком лесу выжил, а тут… Нужно пошевелиться, отогнать, испугать зверя. Куда там! Я не знаю, как шевелиться. Похоже, кроме как открыть и закрыть глаза, других движений я сделать не могу. Но ведь я чувствую тело, и запахи, и слышу гомон птиц!

Ну и что? Голова целая, а вот что с остальным телом — неизвестно. Возможно, оно вообще непригодно для жизнедеятельности, а моя регенерация не даёт умереть мозгу, наплевав на всё остальное. Очень может быть. Ну тогда, волчок, приятного аппетита! Интересно, я в каком теле? Если в теле зверя, то может быть и побрезгуют. Хвост! Нужно попробовать пошевелить хвостом. А как? Как же им шевелить? На меня нахлынуло отчаянье безысходности.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть, как меня будут рвать на куски. Боли не чувствую, видимо, мозг отключил болевые ощущения. Это значит, что повреждения действительно обширны, и не важно, какого тела.

Ага, судя по шорохам, зверь приближается. Я внутренне сжался. Хоть больно и не будет, но неприятно осознавать, что тебя сейчас начнут жрать.

Вместо этого я ощутил на лице что-то шершавое и влажное. Ну почему нужно начинать с лица? Ну и начал бы с ног! Хотя… Какая разница?

«Стоп, он меня не ест. Вылизывает, что ли?» — в голове начали роиться мысли, вселяя надежду.

Открыл глаз, и тут же закрыл. Точно, этот волчара вылизывает мне лицо. Как же неприятно-то. Фух, перестал.