Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга седьмая

В основной же своей массе гномы жили в уютных посёлках, раскиданных по долинам и склонам предгорий. Исключение составляли горные гномы. Это те, которые из поколения в поколение работали в рудниках.

Из империи исправно поступали заключённые на исправительные работы. В большинстве своём назад из них никто не возвращался. Были, конечно, случаи, когда вносился выкуп и каторжанина отпускали, но это было настолько редко, что их можно было по пальцам пересчитать. Гораздо чаще заключённых выкупали богатые семьи гномов для работы на семейных предприятиях или дома.

Рудник по добыче ассанитиса имел особый статус. Из него никто никогда не возвращался. Да и сбежать было совершенно немыслимо. Магия в этом руднике не действовала, да и механизмы работали со сбоями. Вот и приходилось рубить породу и вывозить её из шахты вручную. Попасть сюда означало верную смерть. Сюда ссылались заключённые из разных государств. Как душегубцы, приговорённые к смертной казни, так и представители сословий, ставшие неугодными действующей власти.

Группа заключённых, прибывшая из Империи сразу после праздника Равновесия, была разношёрстной. Были тут и седые старики, и безусые юноши, и почтенные матроны, и молоденькие девы. Всех их объединяло хорошее воспитание и манеры. Кроме того, одежда выдавала их дворянское происхождение.

Смотрители рудника догадывались, кто это и откуда, но предпочитали помалкивать, дабы не навлечь беды на свою голову.

Распределили всех быстро и привычно. Мужчин в силе — в забой. Юнцов — им в помощники. Женщин в силе — ездовыми, тягать вагонетки. Почтенных матрон, да молодых дев в кухонные — готовить еду, разносить воду да выносить нечистоты.

Так как света Ясмина в шахтах не видно, распорядок дня задавал Белоголовник — старший в смене от гномов. По его сигналу начинали работу, делали перерыв на обед, ложились спать.

Старожилы шахты быстро обучали новичков премудростям быта и работы. А тех, кто сопротивлялся, отправляли в нижние забои, в клеть, посидеть-подумать. Темнота и пещерная живность быстро делали сговорчивыми самых строптивых.

Двух молоденьких девиц определили в водоносы, куда обычно ставили совсем мальцов. И это было не от недостатка молодых ребят, а по особому распоряжению. Белоголовник Вендал был не особо доволен, что на его шахте кто-то там распоряжается. Но когда ему сказали, что это рекомендация короля, Вендал поумерил свой гнев, определив девиц по назначению и выделив им отдельную клеть для ночлега.

Для Ксин, фрейлины принцессы империи, всё происходящее казалось кошмарным сном. Она никак не могла поверить, что это всё на самом деле. Ещё не отойдя от событий на поляне Королевской охоты, она воспринимала окружающую действительность как через туман. Но нужно отдать ей должное, держалась она гораздо лучше своей подруги по несчастью. Та совсем скисла. Всё время плакала, на вопросы не отвечала, ничего не ела. Ксин с трудом убедила Старшего, что её подруга заболела и не может выйти на работу. Тот дал два дня на выздоровление.

Ксин сходила на кухню за ужином. Кухня была пещерой на верхнем уровне, и идти туда было не близко. Когда вернулась, её подружка всё так же сидела на нарах, обхватив колени руками и положив на них подбородок, смотрела перед собой.

— Ваше высочество, нельзя же так, — участливо проговорила Ксин. — Нужно жить.

— Зачем? — голос прозвучал тихо и глухо, как из бочки.

— Нас освободят. Обязательно! Это ошибка, они разберутся и освободят, — проговорила Ксин, сама не веря в то, что говорит.

— Нет… — не согласилась собеседница, посмотрев на подругу. — Ты сама знаешь, что это не так…

— Ваше высочество…

— Не называй меня так, — в голосе принцессы появилась стальная нотка. — Я — Викари. Это трудно запомнить?

— Простите… Викари, — сникла Ксин, по щекам которой потекли слёзы. — Я… я… не знаю… что делать, — всхлипнула девушка. — Я весь день носила воду… Там… Я многих знаю… Я видела брата в забое… Его били… Папа очень стар… За мной никто не придёт…

Веста посмотрела на плачущую Ксин, встала с нар и, подойдя к девушке, обняла её:

— Ты права, нам нужно потерпеть, — отстранившись, она заглянула в глаза подружке. — Знаешь, что я подумала? Когда Алекс попал в Дикий лес, ему ведь тоже было страшно. Но он нашёл в себе силы не сдаться… — принцесса хлюпнула носом. — И он выжил. Понимаешь? В Диком лесу. Один на один с огромными тварями! Нельзя сдаваться. И он придёт за мной… За нами. Вот увидишь!

— Правда? — в голосе Ксин было столько надежды, что принцесса, проглотив слезу, твёрдо ответила:

— Да. Как только узнает, что они с нами сделали, обязательно придёт! Нужно немножко подождать.

Поляна, где проходили реабилитацию драконы, постепенно обживалась. За неделю на краю поляны мужики из соседнего Бояково поставили сторожку. Поначалу местные жители ходили смотреть на живых драконов, а потом каждодневные заботы взяли вверх, и к необычном соседству стали относиться спокойно. Разве что вездесущие мальчишки всё еще тайно пробирались к поляне, чтобы самим посмотреть на драконов.

Су Ракал Адх много лет был Смотрящим и уже подумывал передать эту обязанность кому-то из молодых. Но Мать Природа распорядилась по-своему. Раны, полученные Смотрящим в последнем бою, сделали его инвалидом. Друидка по имени Жизнемира сделала почти невозможное. Она фактически подарила Су Ракалу вторую жизнь.

Позже, гораздо позже, Смотрящий осознал тяжесть своих ран и оценил целительские умения друидки. Она сумела заживить ужасающие раны и придать обрубку, оставшемуся от крыла, не такой страшный вид. Но она — не Мать Природа, чтобы вырастить новое крыло, и Смотрящий это понимал.

Часто Жизнемира приходила просто так, поговорить, повспоминать прошедшую войну, в которой они оба принимали участие. Именно там, на поле боя, Жизнемира впервые врачевала драконов, познавая все тонкости этого искусства. Когда друидка предложила Су Ракалу остаться в имении, дракон серьёзно задумался над этим. Даже если ему удастся вернуться домой, в Огненные горы, то жить в стае он не сможет. По той простой причине, что без крыла он просто не сможет добраться до Гнезда. Это значило остаток жизни провести в Долине Рождения, присматривая за детьми живородящих и Новой Жизнью, обучая их воинскому ремеслу и мудрости жизни. Вот только таких, как теперешний Су Ракал, там было много. Драконы живут долго, а последняя война многих сделала инвалидами.

Генвас О'Лак появлялся на поляне время от времени. Его врачеванием занималась Алина, жена местного графа, или наложница — Смотрящий так и не понял. Тоже весьма искусная ведунья, но, конечно, не такая, как Жизнемира.