Кэмерон Джейс - Цирк

— Что происходит? Кто такая Мэри Энн? — спрашиваю я у него. — И как она приведет нас к кролику?

— Ты серьезно, не знаешь? — он смотрит мне прямо в глаза, будто я знаю. — Я поначалу не понял, но я удивлен, что и ты тоже. Я думал уж кто-кто, а ты знаешь книгу Льюиса Кэрролла наизусть.

— В книге упоминается Мэри Энн? — спрашиваю я, когда меня внезапно осеняет. Обыденная фраза в главе Белый Кролик, деталь, которую все упускают из виду. — Теперь и я поняла. — Я словно в тумане.

— Когда Белый Кролик впервые встречает Алису, он по ошибке принимает ее за кого-то другого. Кролик говорит: «Мэри Энн, что ты здесь делаешь?»

— Мэри Энн — это я? — это звучит как вопрос, но в глубине души, я знаю, что так и есть. Не могу сказать, почему я так уверена, на сей счет. — Вся эта игра только затем, чтобы я узнала, что это Я? Зачем?

Я ужасно, безумно, глубоко растеряна.

— Сейчас уже не имеет значения почему, — отвечает Пиллар. — Важнее всего, что за секреты ты хранишь, которые помогут отыскать кролика.

— Я устала от всех этих игр. — Воображаемый туман вокруг меня становится лиловым. У меня возникает ощущение, что земля вот-вот уйдет у меня из-под ног. — В чем смысл всего этого?

Пиллар не дает мне упасть.

— Понятия не имею. Тебе нужно быть сильной, Алиса. Уже 9:52. У нас осталось чуть больше часа. Загляни в себя, Алиса. Это странно, но решение каким-то образом сокрыто в твоих воспоминаниях.

Прежде чем я способна вымолвить хоть слово, нас охватывает минута молчания. Момент, который кажется вечностью. Я понимаю, что существует большая вероятность того, что я окажусь никем. Быть может, меня просто удочерили, оставили на ступенях церкви, когда я была младенцем. Быть может, меня вырастили в джунглях, среди обезьян и слонов. Быть может, я пришелец с другой планеты и просто не знаю об этом. Я говорю все это, потому что и правда, не знаю, кто я такая. Алиса, которой все так одержимы, просто не может быть мной. Я просто не ощущаю этого больше.

Я бросаю затуманенный взгляд на татуировку на руке. Что тот бездомный имел в виду, когда спросил меня о ней?

— И? — говорит Пиллар.

— И что?

— Я и понятия не имею, каким будет следующий шаг, — говорит он. — Тебе просто необходимо помочь мне поймать кролика.

Я не имею ни малейшего понятия, о чем он говорит. Начиная с тех самых пор, как я покинула лечебницу в поисках ответов, я нашла еще больше вопросов. Я так и не узнала, кто я и что произошло в автобусной аварии. И уж точно не знаю, что происходит сейчас. Я пытаюсь думать о своей Тигровой Лилии, о Джеке и хоть какой-то капле силы, что осталась внутри меня. Интересно, что заставляет людей двигаться вперед. Что помогает людям оставаться в здравом уме среди всего этого безумия? Я не знаю.

Но, внезапно, воспоминание настигает меня, словно молния.

— Думаю, я, кажется, знаю следующий шаг, — неохотно говорю я.

— Отлично! — радуется Пиллар. — И какой же?

— Это зависит от того, как быстро мы сможем вернуться обратно в Оксфорд.

— Оскфорд?

— Да, в дом, где я предположительно родилась и выросла.

Психиатрическая Лечебница Рэдклифф.

Доктор Том Тракл разглядывает конверт.

Приглашение от Королевы Англии.

Серьезно?

Он достал карточку из тесненного золотом конверта и напряженно вчитывается. Королева приглашала его на то, что сама называла Событием.

Изобретательно, подумал он. Послание было коротким, требующим соблюдения официального дресс-кода, прибытия во время и строжайшей секретности.

Том Тракл широко улыбнулся. Самое важное событие, на котором ему довелось побывать, это его собственный развод, даже родная дочь не приглашала его на свой день рождения.

Но почему он? Чего Королева Англии хотела от него? Знала ли она, кто он на самом деле?

Конечно же, нет , мысленно шикнул он на самого себя.

Тогда зачем приглашать жалкого врача психушки?

Он снова посмотрел на приглашение, думая, стоит ли ему идти на Событие. Он пробежал глазами, пока не нашел свое имя на приглашении только за тем, чтобы это не было для него шоком.

Доктор яростно стиснул зубы, размышляя о том, что это будет за событие. Имя в конце приглашения провоцировало его как ничто другое. Он недоумевал, почему Королева Англии хотела пригласить именно этого человека, и откуда они знали друг друга.

Здесь что-то не так. Причем очень.

Наверху, дом Алисы Уандер, Фолли Бридж 7, Оксфорд, 10:56 утра.

Словно обезумевший воришка, я карабкаюсь по водостоку, ведущему к моей комнате в доме, в котором я, предположительно, жила в прошлом. Пиллар поджидает меня на углу улицы, чтобы удостовериться, что никто меня не увидит.

Две трети пути, я продолжаю спрашивать у самой себя, кто я такая на самом деле, и что, во имя всего святого, твориться вокруг меня. Когда я едва не срываюсь и не падаю, я забываю обо всем и понимаю, что порой все на что мы способны в этой жизни — это продолжать карабкаться дальше, даже когда все теряет смысл. Полагаю, это некого рода защитный механизм выживания для тех, кто понятия не имеет какого черта делать со своими жизнями.

На верхушке водостока, я смотрю вниз на Пиллара, чтобы убедиться, что я вот-вот попаду именно в свою комнату. Он кивает и достает бинокль. Он начинает следить за передвижениями моих сестер внизу, пока я нахожу полуоткрытое окно в свою комнату. У меня очень мало времени. Около десяти минут.

На подоконнике моей комнаты красуется горшочек тигровых лилий. Они напоминают о Джеке. Но прямо сейчас я не могу позволить себе вспоминать о том, что произошло с ним в ресторане Жирная Утка. Отодвигаю лилии и стараюсь беззвучно проникнуть внутрь.

Я здесь по причине зацепки, оставленной Шляпником. Если я предполагаемая Мэри Энн, согласно главе о Белом Кролике в книге «Приключения Алисы в Стране Чудес», тогда мне стоит достать перчатки и веер.

По книге Мэри Энн должна быть домработницей, а Белый Кролик, приняв Алису за Мэри Энн, говорит следующее:

— В сию же минуту беги в дом, принеси-ка мне пару перчаток и веер! Скорей, сейчас же!

Все это может показаться надуманным… безумием, мягко говоря. Но у меня нет иного выбора, кроме как ухватиться за тонкую нить подсказки, в надежде остановить бомбу.

Я снова дома…, если он когда-либо был моим.

Я выдвигаю ящики и заглядываю под кровати, ища пару перчаток и веер, пока Пиллар следит за тем, чтобы мои несносные сестры не застукали меня.

Теперь, на все про все у меня осталось девять минут.

Эта комната ничего для меня не значит. Ничего. Я ничего здесь не помню. Не помню, как спала на этой кровати или играла в этих четырех стенах. Не помню, как мать укладывала меня на ночь в кровать, не помню даже, как я играла с сестрами.