Кэмерон Джейс - Цирк

— Еще кое-что, доктор, — говорю я. — Я бы хотела Вас о кое-чем спросить, прежде чем уйду.

— Прошу, спрашивай.

— Как психиатры докатились до упоминаний терминов Льюиса Кэрролла вроде Кроличьей Норы? Я имею в виду, разве Льюис Кэрролл не был Викторианским писателем, что написал детскую книгу?

— Интересный вопрос. Ну, у Льюиса Кэрролла был нездоровый интерес к душевным заболеваниям.

— Правда?

— Конечно. Это задокументировано, — отвечает он. — Также Льюис страдал от ужасных мигреней, которые предположительно и стали причиной его заикания. Порой из-за мигреней он был без сознания несколько часов кряду, возможно видел свои истории во сне.

— Что? — Я знала, что Льюис заикался. Я сама это видела. Но я не знала, что у него были настолько сильные мигрени.

— Он вынужден был принимать большие дозы наркотических средств, но мигрени не проходили, — рассказывает доктор. — Он пытался исцелить себя с помощью ужасных орудий для пыток.

— Что Вы хотите этим сказать? — сержусь я.

— Быть может, Льюис Кэрролл был просто чокнутый, — отвечает он, — как и ты.

Цирк — Шесть Часов Пополудни, Город Мадфог, Лондон. Воскресенье, 8 утра.

Часом позже, шофер Пиллара подбрасывает меня к так-называемому месту преступления. Воскресное туманное утро, семь тридцать. После сеанса психотерапии, я потеряла сознание от одного только своего изувеченного вида в зеркале. Очнулась я уже не калекой. Вальтруда сообщила, что меня снова увозят для «психологической консультации». На этот раз, моя безжалостная надзирательница весьма подозрительна, но вмешиваться ей не дозволено.

Шофер забирает меня у входа в лечебницу. За всю поездку, в карете скорой помощи, что он угнал еще в наше прошлое приключение из Оксфорда на окраинах Лондона, он не сообщил мне ничего полезного, только то, что я нужна Пиллару. Кажется, появился новый Монстр Страны Чудес.

Оставшуюся часть поездки я созерцала, как шофер бешено ведет машину и время от времени приглаживает свои усики, слушая сирену скорой помощи и песню «Белый Кролик» группы Jefferson Airplane по радио. Я отвернулась и продолжила перевязывать израненные руки. Когда я уже, наконец, научусь этой «Чепу Хе»?

И вот, я стою перед старым красно-бело-черным цирковым шатром. Цирк, если так можно назвать рухлядь окруженную гравием и песком. В поле зрения нет ни домов, ни построек. Полиция повсюду рыщет в поисках преступника. Я и, правда, не знаю, что я здесь делаю.

— Возьми это. — Шофер вынимает пропуск и передает его мне.

— Эми Ватсон? — читаю я, нахмурив брови. — Ассистент директора Движения по Правам Животных «Белый Кролик» в Лондоне?

— Приколи это к куртке, — требует шофер без объяснений. — Тебе нужно пройти через полицейских.

— Что конкретно мне следует искать, как только я пройду?

— Своего босса, Профессора Корнелиуса Дрессироу, конечно же. — Шофер приглаживает усики. — Единственного и неповторимого. — Подмигивает он.

Стоя, я наблюдаю, как он немедленно срывается с места, словно испорченный богатенький мальчик на папочкиной тачке. Теперь мне удалось завоевать внимание полицейских.

— Алиса…, то есть Эми Ватсон. — Я показываю свой пропуск и осторожно приближаюсь к ним, держа в руке свой волшебный зонт. — Движение по Правам Животных «Белый Кролик». — Я понятия не имею, что я несу.

— Полагаю, Вы ищете Профессора Дрессироу. — Вздыхает молоденький полноватый полицейский, ухватившись руками за ремень.

Я киваю.

— Что эти ребята забыли на месте преступления? — Он тыкает в меня пальцем и рычит на другого офицера. — Это же место преступления. Что здесь нужно организации по правам животных?

— Место преступления? — переспрашивает высокий долговязый офицер. Он уже все облапал меня взглядом. Он симпатичный, но слишком высок, словно метла. Я хмурюсь, странно. В отсутствие Джека я привлекаю к себе случайное внимание незнакомцев? — Это и местом преступления не назовешь, тела-то нет. Кроме того, убежал белый кролик. Я знаю, что большинство людей волнуются из-за бомбы. А вот другие больше волнуются за кролика. Проходите, Мисс Эми. — Он ослепительно мне улыбается. Такую фальшивую улыбку используют большинство парней, чтобы впечатлить девушек. У меня же на это нет времени. Мне не следует проявлять интерес к парням. Я не знаю, какого черта происходит.

Отвожу взгляд и замечаю Пиллара в нескольких шагах от циркового шатра. Он делает вид, что он дирижер перед несколькими детишками, которые, кажется, были в цирке, когда произошло преступление. Он поет:

— Лондонский Мост падает. Падает…

Дети с энтузиазмом повторяют:

— Падает, падает, падает!

— Какой приятный молодой человек. — Подмигивает мне девяносто — девятилетняя старушка, показывая на Пиллара.

— Уверена, так и есть, — бормочу я. Молодой человек? Я подавляю желание закатить глаза. Куда бы я ни пошла, все, кажется в восторге от Пиллара. Если бы только они знали, что он тот еще фрукт.

Я приближаюсь к нему и детям.

— Ватсон! — Приветствует меня Пиллар в своей обычной театральной манере, словно это счастливейший день в его жизни.

— Профессор Дрессироу. — Киваю я, убрав руки за спину, играя свою часть. Имя «Ватсон» напоминает мне о Шерлоке Холмсе. Не знаю преднамеренно или нет, это наводит на некие сходства между тем, как мы раскрываем преступления, к тому же Пиллар, как и Шерлок, много курит. — Что ты здесь делаем? — спрашиваю я, надеясь, наконец, прояснить для себя ситуацию.

— Сбежал белый кролик. — Он извиняется перед детьми и родителями. — Ты ведь знаешь, как у меня сердце разрывается из-за бездомных животных, — говорит он довольно громко, чтобы его услышали все. — Бедный белый кролик, брошен на милость жестокого человечества. — Он тащит меня к цирку, пока я фальшиво улыбаюсь полиции, родителям и их детям.

— Извиняюсь за то, что ты услышала, как я пою эту ужасную песню, — шепчет он, когда мы заходим.

— Извиняетесь? Почему?

— Да кому только в голову взбредет петь «Лондонский Мост падает» маленьким детям? — отвечает он. — Крайне депрессивная песня.

Я пытаюсь игнорировать тот интересный факт, что мы, наконец, вошли в цирк. Внутри цирк настоящая грязная дыра. Дешевка. Я бросила взгляд на объявление, что вход бесплатный. Я не удивлена. Внутри слишком мрачно. Манеж посреди усыпан белым песком, и все же он пуст. Цирк, фактически, заброшен. На огромной вывеске наверху сказано «Самое Сумасшедшее Представление на Земле». Пока ничего не указывает на то, что это дело рук Монстра Страны Чудес.

— Так что здесь произошло? — спрашиваю я у Пиллара, теперь, когда мы одни можно уже не притворяться.

— Человек, именующий себя Шляпником, весь прошлый месяц устраивал здесь бесплатные представления, — рассказывает Пиллар, медленно передвигаясь при помощи трости и осматривая место. Разглядывая его одеяние, я понимаю, что Пиллар как никто другой подходит к этому месту, его по ошибке можно принять за циркача. Безумного конферансье, быть может. — Прошлым вечером, так-называемый Шляпник показал фокус, где с помощью волшебства ему удалось заставить белого кролика проглотить часовую бомбу.