Билли-Боб Торрентон - Золотая рыбка в мутной воде [СИ]

Услышав шорох, караульный начинает оборачиваться в мою сторону, глаза его расширяются, но нож уже входит в кадык.

Руки парня разжимаются, винтовка с тихим стуком падает на песок, следом оседает он сам, обливаясь кровью. Подтаскиваю его к предыдущему покойнику и накрываю тем же плащом. Теперь в дом? Нет, кто-то возится в сарае, у которого привязаны лошади. Сначала туда. Нельзя, чтобы кто-то удрал под шумок. Обхожу дом сзади, чтобы пересечь двор кратчайшим путем, а не по диагонали перед окнами.

В сарае еще один тип в такой же униформе, возится с сеном. Самозабвенно так возится, ничего не слышит. Он даже не понимает, что с ним произошло. Этого бойца я просто вырубаю и устраиваю в сене так, чтобы его нельзя было разглядеть снаружи.

Минус четыре, из них трое окончательно. Это значит, что с лейтенантом маг и еще двое "плащей". И неизвестно, на чьей стороне сейчас хозяин хутора. Если вообще жив, конечно.

Едва успеваю вернуться к дому и нырнуть под бортик, ограждающий крыльцо, как открывается дверь и появляется мордатый верзила с сержантскими нашивками и револьверным ружьецом вроде того, что Менален подобрал в мертвом городе. Я вижу его в щель между досками бортика. А вот он меня — нет. Верзила крутит головой, кого-то высматривая.

— Вехтар! Где ты уже заныкался?

Вехтар, надо думать, это тот тип, который должен был стоять у крыльца… Или тот, что обходил дом? Верзила-сержант делает шаг, второй, дверь за ним закрывается, лязгнув задвижкой. Еще шаг…

Мда, а великоват-то противник. Без шума не вырубить…

На мою удачу сержанта заинтересовал караульный у ворот, точнее, его вопиющее отсутствие на своем посту. И он поворачивается ко мне спиной. — Эй, Бринел! Ты где спрятался, сучонок?! Ты у меня сейчас строевым шагом весь периметр перемеряешь! И попробуй только с шага сби… Ответа сержант не получает — ржавый, но от того не менее тяжелый и прочный железный прут, оставшийся от сгоревшей фуры, с тихим свистом совмещается с его башкой, защищенной лишь негустой копной волос и шапкой, мало похожей на каску. Прут пришелся в самый раз, деревянный приклад винтовки мог и не пережить такое столкновение. Хоть и трофей, а жалко использовать в качестве примитивной дубины. Верзила умолкает на полуслове и валится на землю, выронив оружие. Подхватываю и его, и винтовку, не удержать, так хоть шума избежать. Кажется, верзила жив. Минус пять. Осталось еще трое. Или сколько? Так, четверо рядовых и сержант выбыли из игры. А ведь и пяти минут не прошло. Вот как, оказывается, полезно полежать в могиле. Сразу жить хочется. В оставшейся тройке — офицер, маг и кто-то еще. Рядовой или еще один сержант. Причем, возможно, этот кто-то отдыхает — у караульных должна быть смена. Возможно, тип, которого я встретил у крыльца, не стоял на посту, а просто вышел по нужде, прихватив с собой винтовку на всякий случай. То есть, двое караулили, двое отдыхали. Еще вопрос — если отдыхает, то где? Неужели в доме? На сеновале? Но в сарае вроде никого не было, кроме конюха. Да и этот, получается, в дом возвращался… Ладно, бегать туда-сюда по двору уже поздно. Оттаскиваю сержанта к стене дома, чтобы его туша не была видна из окон и тому, кто высунется в дверь, но не спустится с крыльца. Связываю ему руки за спиной его же ремнем, ноги — ремнем от винтовки, в рот запихиваю его же шапку — не задохнется, но орать не сможет. Больно здоров лось, чего доброго, может очухаться раньше времени. Накрываю его плащом, чтобы не привлекал к себе слишком много внимания..

Хм, а что же господин лейтенант и приданный ему колдун? Неужели ничего не чувствуют? Я-то полагал, что на такой службе любой человек должен быть немного параноиком. Ладно, что гадать-то? Поднимаюсь на крыльцо, держа взведенным ружье, позаимствованное у верзилы-сержанта. Толкаю дверь. За ней оказывается большая прихожая, где могли одновременно поместиться человек десять. По левой стене — две невысокие двери, похоже, кладовки или что-то вроде этого. По правой — что-то вроде гардероба, крючки для верхней одежды и подвешенная над ними полка для шапок. Прямо — еще одна большая дверь, вроде той, через которую я вошел. Нажимаю на рычаг, запор с лязгом поднимается, дверь начинает открываться от меня.

— Ну что там, сержант, все тихо? — слышится из все расширяющейся щели чей-то голос. Надо думать, это лейтенант Сунгир. Голос молодой и явно привычный больше к командным интонациям.

— Надо думать, тихо, — с негромким смешком отзывается другой голос. Бархатистый и… какой-то скользкий. — Вряд ли сержант Банген стал бы так аккуратно открывать дверь, если бы у него был повод поднять тревогу.

Из-за двери несет чем-то жареным, какими-то специями, ноздри щекочет запах спирта. А они весело проводят время, однако. Дверь отходит дальше. Вот уже видна печь, возле нее застыла женщина лет пятидесяти. Судя по всему, открывающееся глазам помещение — большое, выходящее окнами на двор позади дома — это и кухня, и столовая, и гостиная для не слишком важных или просто многочисленных гостей. За столом прямо напротив двери сидят двое. Справа — лысоватый, невысокий и не слишком широкий в плечах, но все же плотно сложенный и прямо-таки излучающий какую-то скрытую силу мужичок с аккуратно подстриженной бородой, одетый в… балахон не балахон, но все же мало похожий на военную форму костюм. А уж взгляд-то какой колючий… Совсем не вяжется с застывшей на губах добродушной улыбкой. Маг? Наверное, потому что слева сидит молодой — точно не старше меня — офицер в мундире Красной Стражи. Все-таки, что в такой глуши делает военная контрразведка? Да, приграничье, но ведь не ближнее, и гарнизонов в округе нет…

Маг дергается, сжимает губы, но я-то был готов. Ружье дважды, прервавшись на щелчок провернувшегося барабана, плюет огнем. Одна пуля входит магу в висок, другая в грудь, чуть выше сердца. Ствол поворачивается к лейтенанту, но тот уже поднял руки — его портупея вместе с оставшимся в кобуре револьвером висит позади него на спинке стула. И он понимает, что дотянуться я ему не дам. Из боковой комнатушки выскакивает тот самый последний боец Сунгира, заспанный, взлохмаченный, полуодетый, лязгает затвор его винтовки, ствол доворачивается в мою сторону. Только мне-то сделать тоже самое легче — ствол у "револьверки" короче, да барабан уже провернулся. Грохот выстрела, дым. Несостоявшийся герой заваливается назад, винтовка с тяжелым стуком падает на пол. Лейтенант все-таки решается добраться до револьвера, но решимость его запоздала — ствол ружья упирается ему в висок.

— Не надо геройства, господин лейтенант. Не война ведь. Сидите спокойно — и никто больше не умрет.

Он медленно кивает, стараясь показать, что понял. Конечно, как тут не понять.