Александр Шапочкин - Поле боя

– Не волнуйся, Озур… «Ифрит» уже дал своё принципиальное согласие… нам же остаётся только обеспечить ему прикрытие. И это будет моя победа! Не его! Ты понял?

– Желаю этого всем сердцем, бей беев! – слегка ошарашенный словами приятеля, искренне ответил парень. – Но ты должен был сказать мне это в первую очередь!

– Я хотел увидеть твоё удивлённое лицо, – улыбнулся Доган. – Смотри, посему мы будем действовать так…

За прошедшие три дня игра в «солдатиков» мне изрядно поднадоела. Если в первые сутки я даже получал удовольствие, делая тройное «ку» перед всеми, кем нужно, и чётко следуя недавно прочитанному уставу, то вчера уже изрядно пресытился пресмыкаться перед вконец оборзевшими «отцами-командирами», на два-три года старше меня. Сегодня же за завтраком я и вовсе обложил по матери наехавшего на меня «офицера» в чине «младшего лейтенанта», доходчиво объяснив, что орать на кого бы то ни было – права ему никто не давал. И если ему что-то от меня нужно, если не хочет лишиться зубов, он должен подойти, поинтересоваться, не занят ли я, и вежливо изложить свою просьбу. А я подумаю, хочу я заниматься его проблемами или нет.

Третьекурсник, видимо, свято уверенный в своём праве делать всё, что ему заблагорассудится, взбрыкнул и даже попробовал махать кулачками, вследствие чего был отправлен в глубокий нокаут. Естественно, что подобный инцидент не мог остаться незамеченным. Меня попробовали скрутить дежурные «офицеры», потому как поднимать руку на старшего по званию было преступлением, и я, разозлившись, оприходовал уже их.

Минут через десять, когда я сидел в столовой палатке и под дулами автоматов хмурых, переминающихся с ноги на ногу патрульных спокойно доедал успевший остыть завтрак, ко мне подошла девушка-штабист. Зрелище, наверное, было забавное, для всех, кроме отправленных чуть раньше по мою душу бойцов. Сидит такой перец, наворачивает за обе щёки тушёную картошку, от которой плевались остальные аристократические детишки, а вокруг него полукругом с автоматами наизготовку выстроились пять пацанов, которым приказали взять меня под арест. И за всей этой мизансценой, заставляя нервничать не понимающих, как им исполнить свой долг, курсантов, с интересом наблюдает молчаливый осназовец КГБ.

Гостья, подойдя прямо ко мне, действительно очень вежливо попросила немедленно явиться пред светлы очи командующего. Отказывать ей в такой малости, да ещё после лёгкого поклона, я не собирался, а потому, отставив тарелку в сторону, встал, заставив патрульных отшатнуться. Попросив девушку проводить меня, я предложил ей руку, и она, к моему удивлению, с готовностью взяла меня под локоток. Так, вместе, мы и вышли из-под тента столовой, а за нами уже потянулся так и не выполнивший приказ наряд.

В кабинете, обустроенном в одной из двухкомнатных квартир, меня встретил не выспавшийся молодой человек, пятикурсник, в фуражке и длиннополом мундире, чем-то напоминающем шинель, с золочёными эполетами вместо погон. При моём появлении он оторвал усталые глаза от монитора ноутбука, который держал в руках, и медленно осмотрел с ног до головы. Некоторое время мы буравили друг друга взглядами.

– Рядовой Ефимов, я так понимаю? – слегка хриплым голосом спросил он.

– Кузьма Ефимов, – поправил его я.

– Да хоть Вася, – поморщившись, зло процедил командующий. – Рядовой, вы понимаете всю тяжесть своего проступка? Нападение на старшего по званию, рукоприкладство, неподчинение приказам… вам светит трибунал. Упрощённый, по законам военного времени, с приговором к высшей мере – расстрелу!

– Ну так рискните здоровьем, – нагло ответил я, чувствуя, как вновь закипает в душе раздражение. – Вас, уважаемый, не знаю, как там по имени-батеньке, в этом случае ждёт очень большой сюрприз. Начальство в полисе точно не оценит подобного достижения.

– Хм, – он усмехнулся и перешёл на «ты». – Думаешь, справишься… даже со мной?

– С тобой? – я не остался в долгу, быстро всмотрелся в собеседника, оказавшегося только-только получившим первую квалификацию Ауктором, и заглянув ему прямо в глаза, без тени улыбки ответил: – Легко.

– Ты нахальный парень, Есаул… – Кажется, мой собеседник даже немного проникся. – Странно. Первоначально на тебя была очень хорошая характеристика… в которую никак не вписывается нападение на офицера.

– Я за всё это время здесь только одного настоящего офицера и видел, – ответил ему я. – Майора Вердина, с которым мы совершали разведвыезд сразу после прибытия. А остальные так называемые «офицеры» на это гордое звание не тянут. Так, охреневшее от мнимой вседозволенности быдло, которое немедленно принялось разводить форменную дедовщину и заниматься рукоприкладством. Вроде как им всё теперь можно?

– Прямо перед наблюдателями? – вздёрнул бровь мой собеседник.

– Как академические часы заканчиваются, так вашим «офицерам» словно крышу срывает, – чуть спокойнее ответил я. – До сих пор удивляюсь, как их всех ещё народ терпит…

– В том-то и дело, что уже нет… – со вздохом ответил командующий. – Кое-кого уже даже убили свои же солдаты.

Он положил ноут на столик, а сам, заложив руки за спину, подошёл к закреплённой на стене карте. Остановился и несколько секунд рассматривал её, правда, у меня сложилось впечатление, что он размышляет. Продолжать этот разговор или нет.

– Понимаете ли, какая ситуация, Ефимов, – вновь перешёл он на «вы». – Всё дело в том, что на данный момент младшего командного состава, как минимум в этой группировке, просто-напросто нет! А Вердин… он да, один из немногих под моим командованием, кто может с честью носить почётное звание офицера. Но им все дырки не закроешь. Так что, скорее всего – эту игру мы сольём всухую, как бы ни старались.

– И это как так получилось? – нахмурился я. – Здесь в основном первый-второй курс и такие же субчики из Корпуса, да ещё, оказывается, без царя в голове. Зачем вообще таким составом было куда-то ехать?

– Выбора не было. А получилось всё очень просто, – он резко обернулся и посмотрел на меня. – Вы уже, думаю, в курсе, что в колледжах отсутствуют каникулы, а есть небольшой отпуск. Две недели в августе.

– Да.

– Так вот, кандидаты на выделение в офицерский состав определяются прямо перед отпуском, из курсантов, окончивших второй год обучения. А после первого сентября начинаются ускоренные курсы подготовки младшего командного состава. Так что в этом году у нас есть всего лишь рядовые, которым сказали, что они «офицеры», но быть ими не научили. Власть бьёт в голову, и хотя вразнос идут далеко не все – но бывает. Весь вопрос в том, что обычно, в прошлые годы, все «Военные игры» начинались в конце декабря… Опять же потому как у нападающих – те же проблемы, что и у защищающихся. Система-то стандартная.