Вячеслав Чувашов - Наследие Мрака

Пятидесятый всем сердцем любил Эль, но их социальное неравенство, условия воспитания давали о себе знать. Вся жизнь некроманта проходила в строжайшей дисциплине, любая ошибка сопровождалась непременным наказанием, чаще всего оставляющим синяки и ссадины. Его учтивость и скромность умело прятала стыд и внутреннее осуждение своих братьев и сестёр, чьи руки давно были по локоть в крови невинных.

- Почему, ты не на празднике? - всё это время Эль бесшумно шла сзади.

- Это не мой праздник и не мой дом.

- Не важно, главное, что теперь показав себя, мы войдём в узкий круг доверенных лиц, - улыбнулась она.

- Угу.

- Тебя что-то тревожит? - Они остановились у подножия холма, где тысячи ступенек вели в роскошный дворец ЕГО величества.

- В другой раз, - отмахнулся эльф и неожиданно растворился. Увиденное ошеломило Эль-А-Нур. "Когда это он научился мерцать?" - призадумалась Эль, даже не догадываясь, что после событий на арене она настойчиво шла за двойником. Руну "Копира" тёмный эльф выкрал в магической лавке у зазевавшегося спекулянта, и иллюзия получилась, на редкость правдоподобная.

А тем временем Пятидесятый проник в тронный зал, не без помощи "Скреб восхождения". "Иное зрение" обнаружило хитроумный механизм в королевском троне. Едва он сел, как фальш-стена за троном отъехала в сторону, открыв проход в кладовую Хакуса. "Взгляд" не подводил тёмного, большинство артефактов были "обманками" - смертельными ловушками. Стоило лишь прикоснуться к ним и твоя жизнь обратиться в прах и это ещё в лучшем случае. Присутствие незримой силы не могло сокрыться от ментального взора.

Светлая энергия обжигала лицо эльфа; во рту пересохло; виски, словно обрабатывали на наковальне. Собрав всю волю в кулак, Пятидесятый призвал истину, творя печать "Созерцания". Окружающий его мир подвергся искривлению. С начала его краски потускнели, став почти чёрно-белыми, за тем реальность подверглась частичной деформации, выпячивая параллель, словно отображение кривых зеркал.

Постепенно истина обрела стабильность, там, где ещё минуту назад красовалось зеркало "Призыва", теперь сиял всеми цветами радуги источник светлой сути.

- Можно умереть и попроще, ты же выбрал самый болезненный способ, - казалось монотонный голос Лорда доносится со всех уголков. Ни один мускул не дёрнулся, эльф застыл на месте, критически оценивая сложившуюся ситуацию.

- Что дальше? - не унимался голос. Присутствие Мрачного Лорда не ощущалось, скорее всего, это звуковая иллюзия или голем, нужно было что-то предпринимать и желательно без промедлений, и Пятидесятый решился. Его рука ринулась в неизвестность, позволяя источнику пройти сквозь его тело. Молочная жидкость заискрилась золотистым огнём, она плавно обволакивала эльфийское тело, полностью поглотив в себя, оставив мелкую рябь на поверхности.

- Расщепился, - усмехнулся голос.

Голубое, ближе к цвету морской волны небо собирало зелёные тучи. Оранжевые четыре солнца бесперебойно светили, иссушая всё вокруг. Именно здесь посреди бескрайнего белого песка и появился Пятидесятый.

- Где я? - осматриваясь, вполголоса изрёк озадаченный эльф.

- Там где свет правит - молвил женский голос - бархатное контральто.

- Как я здесь оказался?

- Ты сам выбрал этот путь.

- Я умер? - тёмный ущипнул себя, но нет, боль была реалистичней некуда.

- Смотря для кого, - прозвучал таинственный голос, словно зачаровывающая классика.

- Что меня ждёт здесь?

- Только то, что ты заслужил. Довольно вопросов сын мрака - ищи ответы, прощай...

Безмолвную тишину не нарушало ничего, словно Пятидесятого поглотил вакуум. Куда не посмотри везде одно и то же - равномерный, белый песок. Он настолько без единого изъяна, что неприятно рябит в глазах.

Эльф, пожалуй, и сам не мог ответить на вопрос: "Зачем он коснулся противоположной сущности, ведь ему хотелось только взглянуть на источник", но как говорится: "из проклятья печать не вытравишь". Необходимо было двигаться дальше, конечно, эльф не совсем осознавал, где он всё - таки очутился, но то, что всё здесь реально - сомневаться не приходилось.

Долгое время, как ему казалось, он двигался в одном направлении и к сожалению ничего нового так и не встретил. Четыре солнца палили нещадно, заставляя Полтинника снять рубаху и остаться в одном кожаном "бронике" на голое тело (ощущение не из приятных). Льняной рубахой эльф, как мог, обмотал голову и лицо - это немного облегчило его путь, но как же всё-таки хотелось сбросить с себя всё одежду, взмокшую от пота, а ещё пить - страшно хотелось пить. Неизвестно сколько времени брёл эльф прежде, чем свалился в беспамятстве на раскалённый песок.

Холодная вода растеклась по лицу, Пятидесятый, наконец, очнулся. Всё что он помнил, казалось неприятным сном. Вокруг больше не было песка и сводящей с ума пустоты. Он проснулся укутанный мягкими листьями проросшей каммы, чья поросль питала его вены. "Дома первых...", - пронеслось в голове быстрее молнии. Некромант выбрался из растительного кокона, но, не удержавшись на скользком дереве, кубарем скатился вниз. Звонкий заливистый эльфийский смех, словно чистый ручей, разлился по цветочной поляне. Высокие, стройные, белокурые Первые эльфы смотрели на него с теплотой и в тоже время с печальным укором.

- Я, Маль-А-Дул, добро пожаловать павший брат, - он по-отцовски обнял растерянного некроманта.

- Легенда гласит, что Вы встретили свою погибель от рук первых людей, разве не так? - Не верил своим глазам тёмный.

- Легенды не лгут, всё так и было, но свету в наших душах не суждено погаснуть, покуда жив источник светлой сути. Мы не погибли, а стали его частью.

- Теперь я один из вас?

- Нет, источник не в состоянии принять иную сущность, твоё пребывание здесь ограничено временем. Свет даровал тебе восемь вопросов, шесть из них, ты задал; смотри, не растрать его напрасно.

Всего два вопроса - задача не простая, ведь Пятидесятого мучили сотни вопросов, которые он желал бы спросить у Всезнающего, светлого эльфа.

- Что ожидает эльфийскую расу?

- Забвение, как и любые другие, но на их месте появятся новые, не факт что совершеннее и так будет всегда. - Лицо Маля сделалось не проницаемым, застывшим.

- Тогда зачем любить, бороться, напрасно страдать, наслаждаться сиюминутными радостями, к чему всё это? - Пятидесятый осёкся, он не хотел задавать именно этот вопрос, он сорвался с губ в порыве отчаяния его заблудшей души.

- Всё то, что ты перечислил, лишь составляющие бесконечности, в которой и есть смысл жизни Вселенского мрака - это главный игрок, создатель всего, что существует и он бессмертен, нам же смертным уготовано играть по его правилам, внося минимальные коррективы на правах гостей. Если повезёт, ты даже сможешь получить удовольствие или иллюзию удовольствия, полагая, что это и есть истина, вот только отказаться от игры ты не можешь, ведь на кону всегда твоя жизнь и жизнь тех, кто тебе по-настоящему дорог. - Светлый эльф грустно посмотрел на Пятидесятого.