Настя Королева - Верная гончая

«Весело тебе.» – с завистливыми нотками в голосе, протянула Айши и я радостно подтвердила.

«Даже очень! Я просто представила, чтобы стало с советником, попади он в наш мир. Боюсь дядю ждал бы сердечный приступ»

А уж если сводить его на пляж… Нет! Всё же Ранделл не заслужил такой участи, хотя всё ещё впереди, ведь он так и не перестал меня подозревать в шпионаже.

«Всё так плохо?» – удивилась соседка.

Плеснув в лицо холодной воды из автоматически включившегося крана, со знанием дела протянула:

– Всё гораздо хуже!

Айши многозначительно промолчала, а спустя пару мгновений, пока я завершала водные процедуры, вновь заговорила:

«Ритуал совсем не сложный, – и голос такой честный-честный, что невольно закралось сомнение. – Нужны всего лишь свечи, пара лепестков рукруи и… нож»

До последнего «ингредиента» всё было прекрасно!

– Я же вроде говорила, что калечить своё любимое тело не стану! – возмущённо прошипела, вновь забыв о том, что с соседкой можно общаться мысленно.

«Так я и не прошу себя калечить» – обиженно буркнула Айши, на что я закатила глаза.

Может быть, она и не видит в упоминании колюще-режущего предмета ничего страшного, а вот я. Да, фантазия у меня работает очень хорошо, пожалуй, даже слишком.

«А что ещё ножом делать можно, как не калечить? Солнечных зайчиков пускать, или своим отражением любоваться?» – язвительно уточнила.

«Ну. Я не думаю, что маленькую ранку на руке и каплю крови можно отнести к искалеченному телу» – неуверенно пробормотала соседка, на что я усмехнулась:

«Это смотря что в твоём понимании маленькая ранка»

Айши не ответила, а я посмотрела на своё отражение в зеркале и недовольно скривилась. Вид ошейника вызывал глухое раздражение. Нет, он меня не беспокоил, не доставлял никаких неудобств, но выглядел… Прямо скажем, я похожа на рабыню какого-нибудь маньяка-извращенца! Цепочки ещё не хватает, чтобы меня и выгуливать можно было, ну и плеточки. Какой кошмар! О чём я только думаю?!

Наскоро заплела косу, радуясь, что вчера смыла с волос въевшийся лак после свадебной прически, и они вновь стали мягкими и послушными. Вот только ничего наподобие нашей современной резинки я не нашла, так что пришлось, придерживая кончиками пальцев косу, идти обратно в комнату, может быть, там что-то обнаружится.

На подлокотнике кресла нашлась широкая бежевая лента. С каждым разом господин советник вызывает всё больше уважения, несмотря на своё пристрастие к бурчанию.

Правда, уважение, очень быстро переросло в возмущение, стоило мне поднять одно из платьев. Мало того, что ткань была тяжелой и какой-то совершенно дикой расцветки в лилово-салатовую клеточку с ярко-жёлтыми горошинами внутри, так еще крой.

Подол до пола и шлейф – это ещё пол беды. Но высокий ворот с рядом ровных пуговиц под самое горло и длинные рукава – перебор! Да я же в этом одеянии на монашку буду похожа! Или дядюшка именно этого и добивается?

Ладно, стоит посмотреть весь предоставленный выбор, а он оказался о-о-очень широким. Платье с глухим воротом серое с коричневыми кругами, платье с глухим воротом болотного цвета без рисунка, платье с глухим воротом нежно-кремовое. Шикарное разнообразие! Видимо, фантазия Ранделла, настолько безгранична, что представить страшно.

Мой шопоголик умер мучительной смертью.

Мужчина едва слышно выругался и с грохотом поставил пустой бокал на столик, который зачем-то передвинул к камину, рассматривая алые языки пламени то и дело взмывающие вверх. Удивительно, всего за пару дней он привык проводить вечера в компании гончей и сейчас чувствовал, что ему чего-то, или точнее кого-то не хватает. Шумного сопения, недовольного рычания и насмешливых умных взглядов. Таша стала для него настоящим другом, вот только… В образе собаки, а не девушки!

Он совсем не знал, что делать с этой зеленоглазой занозой, которая вихрем ворвалась в его жизнь. Она за один только вечер сломала его представление о слабых женщинах. Наташа боялась, но не показывала своего страха; она могла воззвать к его жалости, но ограничилась просьбой; у неё было оружие – красота, вот только пользоваться им она не спешила. В какой-то момент ему даже стало стыдно за своё поведение, правда, ненадолго. Девушка по-прежнему оставалась под подозрением, и, хотя король не верил в её причастность к заговору, Ранделл предпочёл остаться при своём мнении. Слишком неправдоподобной казалась история с ошейником и миром, который Таша так красочно описывала.

Квор же был уверен, что её роль ещё не сыграна – слишком просто ему удалось отследить нить, связывающую два ошейника, да и Двэйн быстро сдался, что на мага совсем не похоже. Слишком много загадок опутывало появление девушки, которые советник намерен был разгадать.

Мужчина откинул голову на мягкую спинку кресла и прикрыл глаза. И вот теперь… Он назвал её племянницей! Зачем? Достаточно было представить её хорошей знакомой, подругой детства, да кем угодно, только не близкой родственницей, но Ранделл не смог. Ему почему-то не хотелось, чтобы эту странную девушку с задорным блеском во взгляде считали распущенной и грязной. Потому и вырвалось это опрометчивое «племянница».

А ещё платье! Нет, дамы на балах позволяли себе вольности, так что порой одежда была очень далека от целомудренной, но. Именно Таша казалась в таком наряде практически раздетой! Его не должно всё это волновать. Ведь не должно же? А волнует.

Перед мысленным взором предстала картина, от которой он рвано выдохнул, поднялся с кресла и решительным шагом вышел из комнаты. А перед дверью спальни, где находилась Ташу, замер, не зная, как поступить дальше. Что он скажет ей? Зачем пришёл? Поинтересоваться самочувствием? Удобно ли ей? Не нужно ли что-то принести? Каждый вопрос звучал глупо. Решить проблему с одеждой можно ведь и утром.

Оглянувшись по сторонам, мужчина убедился, что его неуместные метания никто не увидел, и хотел уже развернуться, чтобы уйти, но неожиданно для самого себя толкнул незапертую дверь.

Комнату заливал яркий свет подвешенных к потолку ламп, а обведя помещение пристальным взглядом, он заметил её. Девушка лежала на шкуре горного аара у камина. Широкие полы синего халата распахнулись, выставляя на обозрение стройную ногу. Советник с большим трудом отвёл взгляд от нежной молочной кожи и обратил внимание на ладонь Таши, которая покоилась на каминной решётке. Он бросился к ней, желая предотвратить беду, но увиденное заставило его замереть на месте.

По руке девушки расползались алые языки пламени, то вспыхивая ярче, то затухая вновь, бережно касаясь кожи и не обжигая её.

Растерянность сменилась злостью, а глаза блеснули холодом. Он-то решил поверить, что она отличается от других… и вновь ошибся.