Настя Королева - Верная гончая

– Это ещё кто?!

Мне не было так страшно, даже когда я поняла, что попала в тело гончей.

Злой старший брат напоминал разъяренного бога, разве только молнии не метали его сияющие гневом глаза. Мои плечи он сжал с такой силой, что от болезненного шипения удержалась с трудом.

– Мы тебя по всему городу ищем, все пустыри и подлески с собаками обшарили, а ты тут с новым хахалем развлекаешься?! Из-за него со свадьбы сбежала?! Ты в своем уме, Ташка? Мать лекарствами накачивают, чтобы сердце не остановилось, отец поседел, а ты!

Глаза заволокло пеленой слёз, и я с трудом выдавила:

– Всё не так!

Нет, всё не правда! Я бы ни за что так не поступила с родными. После позорного бегства я не собиралась прятаться и отсиживаться где бы то ни было.

– А как? – взревел Арсений, его мой жалкий протест вряд ли убедил. – Расскажи мне сестрёнка, как всё было, иначе я за себя не ручаюсь!

– Сын, успокойся! – я не заметила, как входная дверь вновь открылась, и на пороге остановились родители вместе с Лизкой.

Сердце болезненно сжалось, замедлив свой бег, стоило мне встретиться с покрасневшими глазами мамы, осмотреть её осунувшееся лицо и подрагивающие губы. Она будто бы на десять лет постарела. Первым порывом было кинуться к ней и упасть на колени, вымаливая прощение, но виски прострелила боль, ошейник будто стал теплее. Я почувствовала, как мне перестало хватать воздуха, и опора уходит из-под ног.

Мне казалось, что я нахожусь в каком-то бункере, а кто-то со смутно знакомым женским голосом пытается достучаться до меня, то и дело повторяя что-то про ошейник. Что его нельзя снимать, или что к нему нельзя прикасаться. Разобрать отдаленный лепет мне так и не удалось, сознание нехотя возвращалось, унося с собой услышанные слова.

Сначала я почувствовала, как боль медленно отступила на второй план, позволив мне вернуться в реальный мир.

– Отойди от неё! Кто ты вообще такой? – рассерженный голос Сеньки раздавался будто бы сквозь вату.

Чьи-то холодные пальцы коснулись моего лба, легко пробежались по щекам, спустились к шее.

– Разве так важно кто я? – способным заморозить тоном произнес Ранделл. – Главное, что могу ей помочь. Вы так не считаете?

Спокойный, уверенный и расчётливый – именно такой советник способен навевать необъяснимый страх и безотчетное желание оказаться как можно дальше от него.

Я бы и испугалась, и сбежала, если бы не чувствовала себя настолько разбитой.

– И чем же ты ей поможешь, шарлатан недоделанный?! – возмутился брат, после чего тут же раздался хлопок и его же: – Ау! За что?

– Прекрати истерить! – весомо бросил отец, так что в комнате воцарилась зловещая тишина.

Как бы мне ни хотелось пробыть без сознания ещё несколько часов, пока мою непутёвую голову не посетят здравые мысли на тему: «Что рассказать им о моём исчезновении», пришлось открыть глаза, встречаясь с потемневшим взглядом советника.

– Тебе легче? – совершенно другим тоном спросил он, так что мне даже показалось, что мужчина за меня искренне переживает.

Хотя. конечно, переживает. Вряд ли ему хочется остаться один на один с моими недружелюбно настроенными родственниками, да ещё и в мире, где он не знает совсем ничего!

– Да, – ответила уверенно, стараясь не показать, что боль так и не утихла, лишь стала немного слабее.

Кажется, я догадываюсь, в чём причина моего плачевного состояния, но говорить об этом сейчас не время.

– Таша? – шёпот мамы раздался в наступившей тишине, будто пушечный выстрел.

Ранделл отстранился, и я, тяжело вздохнув, села, прислонившись к спинке дивана.

– Мам, – в горле запершило и, прокашлявшись, я продолжила, пряча взгляд: – Со мной всё хорошо, правда. – и тише добавила, – простите.

– Ох, девочка моя. – всегда излишне эмоциональная мама, спрятала лицо в ладонях и беззвучно расплакалась.

Не знаю, окажись кто на моём месте, что бы он чувствовал, я же мечтала только об одном – провалиться сквозь землю! А ещё лучше ползать на коленях перед родителями вымаливая прощение, но противная боль, простреливающая виски и дурнота мешали сделать и то, и другое.

– Давай, расскажи нам недостойным, с какого перепуга ты решила сбежать с собственной свадьбы, а потом сгинуть хрен знает куда?! Просвети!!! – Сенька полыхнул горящим взглядом, сжав губы в тонкую линию.

Темперамент ему достался от деда, тот тоже никогда не умел сдерживать эмоции и готов был разнести в пух и прах всех, кто хоть немного раздражал его своей медлительностью, непонятливостью или дурными поступками. То, что я натворила, вряд ли можно назвать дурным поступком, скорее уж уголовным преступлением и никак иначе. И если бы дед был жив, вряд ли бы он ограничился злобными взглядами и хлёсткими словами – он меня просто прихлопнул бы и делов-то.

– Арсений! – строго бросил всегда спокойный отец, положив руку на подрагивающие плечи матери, в то время как сам не сводил взгляда с господина советника, застывшего рядом со мной.

– Что, Арсений?! – взъярился брат. – Пусть расскажет, а я потом подумаю, убить её сразу или обождать! – тёмная челка колыхнулась в такт его словам, и он сделал шаг в мою сторону, явно намереваясь вытрясти всю правду.

– Я. – начала неуверенно, пытаясь подобрать слова, чтобы хоть часть из них выглядела правдоподобно, но неожиданно путь брату преградил Ранделл и в неуютной напряженной тишине комнаты раздался его уверенный голос:

– Наташа ни в чём не виновата, – спокойно начал он, а я, вместо того, чтобы обрадоваться его заступничеству, чуть ли не поседела от страха.

«Только бы он молчал! Только бы молчал!» – бились испуганные мысли, стоило представить, ЧТО именно наговорит мужчина.

– Да что ты говоришь! – брат картинно всплеснул руками и закатил глаза к потолку, а потом резко подался вперед и остановился рядом с советником: – А кто тогда виноват в том, что мы целых девять дней считала её чуть ли ни мёртвой?!

Лизка, сидя в кресле, едва слышно всхлипнула и обхватила себя руками, пряча заплаканное лицо за водопадом каштановых волос, точно таких же, как у меня, только чуть светлее.

– Твоя сестра спасла мне жизнь и в том, что она несколько дней не могла дать знать о себе родственникам лишь моя вина!

Я ожидала от Ранделла чего угодно, но только не этих слов.

Сенька собрался что-то возразить, даже набрал полную грудь воздуха, но тут же сдулся, потому что его прервал спокойный голос отца:

– А теперь, молодой человек, будьте так любезны, расскажите нам обо всём подробнее.

И ведь он рассказал! Не дал мне вставить даже слово. А как красочно у него это получилось! Грешна, чуть сама не поверила, хотя. рассказанное им было ложью лишь отчасти. Не знаю, кому господин советник в своей жизни вещал такие сказки, но родители, что очень странно, верили сказанному. На их лицах не проскальзывали сомнение и недоверчивость, всё шло слишком гладко, чтобы быть правдой.