Юрий Москаленко - Малыш Гури. Неуловимый. Книга пятая. Часть 2. [СИ]

Я покачал головой от таких известий.

– А что, мальчиков разве не воруют?

Суч строго посмотрел на меня, не разделяя мой скептицизм, сквозящий в моих словах.

– Не знаю, воруют или нет, но пропадают и ребята довольно часто, но в отличие от них, девчонок берегут сейчас строже, да к тому же, ведь и просто беспризорной шантрапы, что в городе, что в поселениях вокруг, навалом. У нас приграничье и беженцев много через наши земли проходит. Да и сосед весьма беспокойный. В общем…

М-да уж, похоже, не на курорт мы с бароном прибыли, и его баронство – это ещё тот террариум, где не только свои укусить норовят, а больше от соседей проблем ждать приходится.

– А рынок у вас есть? – вновь задал я вопрос.

– Рынок есть и не только в городе, в каждом поселении. Но если, и правда, есть, что продать, то тогда, конечно, лучше не полениться, а встав пораньше утром, в город направиться. Тут-то хода всего около часа, да под горку. Это обратно телепаться с трудом будешь, если транспорта нет, и то не факт, что телегу самому подталкивать не придётся на особенно крутых подъёмах. В городе целая площадь под рынок отведена, там и охрана есть, но с неё толку мало. Ворья наплодилось, а глава города ничего по этому поводу не предпринимает. Вот, когда барон вернётся, тогда, я думаю, и прошерстят расплодившееся племя. Но вот, если кого грохнут, тогда копают сильно и ворьё теребят, пока насильника или убийцу не выдадут. Так что, если трупов нет, то охрана чаи распивает отдыхая, а то, что простых граждан едва ли не на каждом шагу грабят, их не волнует. Но народ уже привык и приноровился. По одному не ходят, а в случае чего, оружие обнажают, если, конечно, успевают на нападение среагировать. В общем, все уже привыкли к настоящему порядку вещей в городе и в округе. Для пацанвы, вроде вас, тут вольница, чем и пользуются малолетние воришки, так что на торжище хлебалом щёлкать не стоит, иначе обчистят подчистую. Да, для местных это прописные истины, а девушек, если они на рынке, и вообще никто никогда не трогает из местных, только залётные, бывает, отличаются, но таких сразу гасят наглухо. Закон такой среди шпаны, так что и непонятно, куда девчата пропадать начали, – тихо и печально закончил Суч.

Со слов Суча, идти нам осталось ещё половину от того, что мы уже прошагали. Вести он нас решил сразу к нашему новому жилищу, не тратя время на знакомство с окружающими и с теми, с кем нам придётся контактировать на работе.

– Главный в конюшне – старина Шип. Старикан, но крепенький. Со сторожем в друзьях ходил, а теперь, вот уже полгода, в трауре. Так, в принципе, нормальный, но дотошный до ужаса. То ему не так, то ему не этак! – продолжал свой рассказ Суч, пока мы, уставшие, брели по дороге, чем, конечно, нас немного развлекал. Уж больно трудно было двигаться после столь обильного обеда, да ещё когда сверху бутербродов пол-литра неплохого вина выпили. В общем, лично я еле ноги после такого пикника переставлял, и думаю, что барон чувствует себя сейчас тоже не лучшим образом. – Сложно быть у него в помощниках. Честно сказать, была команда ему вас передать, со всеми вытекающими, но теперь… – он глянул на нас, с трудом шагающих по пыльной дороге, что вилась между деревьев чахлого лихолесья. – Что же, как и обговаривали, только уборка навоза и всё. Шип верещать, конечно, начнёт и придётся ему ещё кого-нибудь в помощники давать. Пара парней, что у него работали, переведены на новый табун. Пригнали недавно, а работать-то и некому, а тут эти, хоть что-то в лошадях понимают. Но завтра подкину помощника, есть тут один. Раньше дружили с ним, он на пару лет меня младше. Дальний родственичек нашего управляющего, но что-то не жалует он эту поросль параллельной ветви своего клана и, видно, есть за что. Больно уж драчливые и скандальные родственнички. К нам сюда их на перевоспитание бросили. Бугай вырос больше меня почти на половину и силы чудовищной, но характер слишком уж склочный. Не, не смотрите на меня так, я вам мстить не собираюсь за сегодняшнее, но реально, больше никого нет. Я ведь думал, что вы сами с Шипом справитесь, а теперь…

– Думаешь, что с этим милым мальчиком будут проблемы? – спросил его барон.

– Однозначно будут! Работать он не любит, а тут такие помощнички будут вертеться, ничем не занятые. И, как результат…

А ведь точно, мстит, а заодно пытается какие-то свои завязки разрубить с нашей помощью! Ну не поверю, что некого больше старику в помощники поставить, он ведь точно понял, что больше положенного мы работать не собираемся, а раз так…

И ведь ничего не предъявишь. Вон, как красиво выкрутился. И, вроде как, предупредил о неприятностях в будущем, и свои интересы блюдёт.

Барон, из-за спины нашего провожатого, кинул на меня обеспокоенный взгляд.

Ничего. Чем больше шкаф, тем громче он падает. Может, и на руку нам такие неожиданные обстоятельства. По факту, наверняка, этот здоровяк верховодит среди местной шпаны, а если мы его сразу приручим и успокоим, то и остальные с нами поостерегутся связываться. Всё старо, как мир, что в этом мире, что в том, всё одинаково, потому что люди!

Ну вот, вроде и конец нашего путешествия на сегодня близится, просветы уже виднеются среди деревьев молодого леса. Похоже, что все крупные старые деревья вырубили, а на месте древних зарослей теперь поднимается молодняк. Вон, и постройки в стороне от дороги видны.

– Это свинарника постройки. Нам дальше немного, уже почти пришли, – объяснял Суч. – Дальше, если по этой боковой дороге идти, то в село войдём.

– Большое? – уточнил барон.

– Крупнейшее в баронстве! – похвастал своей родиной парень. – Даже пара церквей есть. Но не уживаются между собой представители разных конфессий, грызутся, почём зря, да ещё паству к грызне каждый раз привлекают. У нас-то более-менее спокойно, а вот у соседей, бывает, настоящие баталии разворачиваются. Вот и у нас пытаются воду мутить, но управляющий баронством, год назад, по команде из столицы герцогства, всех провокаторов с той стороны перевешал, в том числе, и святошей. И, как отрезало. Священники сначала пытались жаловаться и права качать, но их, вроде как, вообще пообещали выгнать или перевешать, а церковь сжечь. Успокоились, но зуб точат. Бедный молодой барон, – он украдкой бросил взгляд на Шварца, – достанется ему на орехи! Святоши не те люди, чтобы так просто обиды прощать, не успокоятся.

Видя, что этот разговор хоть и важен, но неприятен для набожного Шварца, я попытался перевести его в другое русло, тем более, время пока у нас есть, хотя и не так уж и много.

– Как мы питаться будем? – озвучил я животрепещущий для нас с бароном вопрос.

– Как все, если хотите.

– Это как? – не понял Шварц.