Сергей Вишневский - Пест — Ломаный грош [litres]

– Нет, насчет улиц ты точно перегнул, но работать – согласен, придется, – слышится растянутый и сонный зевок. – Э-э-у-ух-х-х, придется работать по ночам.

– А как твой отец? Он же у тебя…

– Отказался.

Воцарилась заминка. Пест все пытался сообразить, от чего и кто отказался. Спустя минуту, когда юный ведун решил, что Людвиг уснул, он услышал его голос.

– Я от него отказался. Я с факультетом определился, если… если получится все, то я в боевые маги податься хочу, на службу в армию.

Пест сел в кровати, грудь взметнулась во вздохе, а с губ чуть не сорвалась обвинительная тирада. Мальчишка не стал бы ведуном, если бы не чувство слова. Именно того слова, которое следует сказать именно сейчас, или именно сейчас говорить не стоит. Ощущение, что обвинять или поддерживать «подопечного» не стоит, было очень точным. Вместо обвинительных тирад юный ведун произнес:

– В береговой патруль, на северное побережье?

– Да.

Пест умолк и плюхнулся на кровать. Сложив руки за головой, он принялся размышлять вслух:

– Если ты решил в боевые маги податься, то тебе надо контролю учиться. Ты малой силой обходиться не умеешь. Жди первое задание от Ратмира – контроль. Причем малый. Чем меньше контроль, тем сильнее будешь. Я видал, как маг огня на арене защиту «каменный панцирь» вскрыл одним огненным копьем. Там такой контроль был, что копье это светилось, как солнце, глаза резало, и лицу жарко было. Мне Ратмир рассказал, что в копье том силы было самую малость. Только чтобы вязь «копья» сформировать. А вот контроля в том копье было столько, что сжал ее маг огненный до толщины волоса. Вот в этом сила, в контроле заклинаний первого круга! А ты? У тебя воздушный кулак не окно в доме выбивает, а все окна вместе с крышею. Вот если бы ты шторм ворожил, на который силы в нашей Академии не хватит ни у кого, да еще и чтобы ты контролировал его, как тот маг – копье…

Тут Пест молчит пару секунд, представляя картину с таким страшным заклинанием.

– Тогда может и так случиться, что не станет островов Северных…

В комнате воцарилась тишина.

– Ты чего умолк? Спишь? – спрашивает Пест, рассматривая потолок в наступившей тьме.

В ответ – тишина. Молодой маг-универсал начинает крутиться в постели и не может уснуть. Чего-то не хватает. Снова поворот на другой бок в обнимку с подушкой.

Вконец переворошив постель, Пест встает и шлепает босыми ногами к окну. Там его встречает полная луна и редкие полоски облаков. Их контуры словно подсвечены ночным светилом. Крыши соседних домов освещает ровно настолько, что видны контуры. Он так стоит несколько минут. Слишком уж завораживающий пейзаж открывается перед ним.

Кара'кан наблюдает за этим молча, провожая Песта одними глазами. Она начинает медленно к нему идти. Сил, чтобы находиться далеко, не осталось, но страх сковывает душу. Наступает аккуратно, чтобы, не дай Тьма, не выдать истинный облик.

– Прости, я украла твой сон, – произносит дрожащими губами ведьма на неизвестном языке. – Я хотела тебе показать эту красоту.

– Явилась, – сухо отвечает Пест. – Уж начал думать, может, случилось чего?

– Я тоже счастлива тебя увидеть, – с улыбкой произносит ведьма на своем языке.

– Вот бы знать, что ты там бормочешь, – произносит со вздохом юноша. Его взор не отпускает полную луну.

Кара'кан подходит вплотную к ведуну, и лоб утыкается в голую спину между лопаток. Ее ладони нежно скользят по спине, бокам и животу, смыкаясь в захват на груди. Она прижимается всем телом к Песту.

– Ты чего? – лицо изображает удивление. – Голой по Тьме шастаешь?

Пест пытается повернуться, но Кара'кан прижимается еще сильнее.

– Нет, не надо! – слышится ее шипящий голос.

Пест резко останавливается и смотрит на руки, которые его обнимают. Руки Кара'кан покрыты мелкой чешуей, на пальцах огромные когти. Гладила она его ладонью, чтобы не оцарапать когтем.

– Так ты еще и оборотень, – задумчиво констатирует Пест. – А с чешуей да когтями в оборотнях только змеи.

Кара'кан молча кивает. С минуту Пест молчит и пытается вспомнить все, что ему рассказывали про оборотней-змей.

– И так каждый раз, когда луна полная на небосводе?

В ответ степнячка кивает. По спине скользит холодная капля, за ней еще одна.

– И приходишь ты каждую ночь, чтобы погреться? Так? – В этот раз ведьма кивает и тут же мотает головой. Пест с огорчением вздыхает. – Чего же ты ко мне привязалась?

– Ты моя судьба, – со всхлипами отвечает.

– Хорошо хоть ты меня понимаешь. Значит, это проклятье на тебе такое. Ты меня понимаешь, а я тебя нет, – совсем еще юная ведьма снова кивает и всхлипывает. – Не реви! Пойдем, согреешься, у меня перина вместо одеяла. Страсть какая теплая!

Пест, не оборачиваясь и не глядя на ведьму, расцепляет ее захват. Он тянет ее к своей кровати, а свободная рука приоткрывает одеяло.

– Видишь, какое толстое? Там тепло! – Пест оборачивается к ведьме, но той уже нет на том месте. Рука держит воздух. За другую руку его что-то хватает и тянет к кровати. Это Кара'кан мгновенно проскользнула в кровать так, что Пест даже ее не заметил. И это именно она тянула его к себе.

Пест не сопротивляется и ныряет под перину.

Спустя несколько секунд из-под перины показывается лицо Песта. Дышать под периной оказалось нечем. Он ложится спиной к Кара'кан, и та просто прижимается к нему всем телом.

Тем же утром подъем в комнате устраивает Людвиг. В полнейшей тишине сначала слышится шумное дыхание, затем взлетает одеяло, а уже потом юный маг вскакивает с кровати. Он мгновенно прижимается спиной к стене и огромными перепуганными глазами шарит по сторонам.

Проходит несколько секунд, и молодой парень начинает успокаиваться. Он шепчет себе под нос: «Сон, просто сон», и дыхание постепенно выравнивается. Он вытирает лицо рубахой, хотя она и так мокрая от пота и слез.

В этот момент из-под перины на кровати Песта показывается лицо степнячки. Она разглядывает Людвига.

– Ты кто? – Людвиг озабоченно начинает оглядываться по комнате в поисках своей шпаги.

Кафедра магии жизни и целительства

– Ну, молодой человек, что же вас привело ко мне? – профессор Цильс был обычным старичком ростом по плечо Песту. Белоснежная мантия целителя хорошо сочеталась с такой же белоснежной бородой. Испещренное морщинами лицо было довольно приятным, а огромная лысина на голове скорее дополняла образ «доброго старикашки», чем его портила.

– Люд в портовом районе лечил, а учитель мой, Ратмир, за тем делом меня застал.

– Что же в этом такого?

– Я за лечение-то брал серебрушку.

– Ах, вот в чем дело! – улыбнулся старичок. – Вам, юноша, надо запомнить одну вещь. Если вы будете брать за лечение мало, то ваши пациенты перестанут беспокоиться о своем здоровье. Ты им говоришь, что соленого и копченого есть нельзя, они кивают, соглашаются, а через неделю они снова у тебя. Это ведь недорого! А потом они запускают себя так, что никаких денег не хватит, да и магия бессильна. Своей ценой за услуги вы провоцируете безответственное отношение к здоровью!