Сергей Вишневский - Пест — Ломаный грош [litres]

Пест нахмурился и оглядел мужчину еще раз и, кивнув своим мыслям, залез во внутренний карман, откуда извлек маленькое голубиное яйцо и пару накопителей, которые носил с собой на всякий случай.

Поднявшись, Пест прислонил яйцо к голове мужчины и принялся что-то нашептывать. Не прошло и минуты, как юноша отступил от мужика и ловким движением разбил яйцо. На камни брусчатки упал черный как уголь желток.

– Кому худо сделал? – со вздохом произнес Пест.

– Побойся Единого! Пальцем никого…

– Прокляли тебя, – обрывает начавшего оправдываться мужика Пест. От такого заявления он сначала открывает рот и пучит глаза, но затем, словно что-то вспомнив, глаза возвращаются в естественное состояние, рот закрывается и на лицо наползает мрачная мина. Губы шепчут странную фразу:

– Карга Еловая…

Пест тем временем берет мужика за голову и носом втягивает воздух, словно пытается уловить какой-то запах.

– Елью пахнет, – с удивлением констатирует юноша. Он снова и снова нюхает голову мужика и вскоре добавляет: –…и чаркоткой сушеной.

Пест по-новому оглядывает мужика и бросает короткую фразу:

– Рассказывай, как на духу!

– А чего рассказывать? Прокляла тварь Еловая…

– То, что ты не из портовых – и так видно, – со вздохом произнес Пест. – Приказчик или из торгашей?

– Кузнецов мой род.

– А Еловая – так, видать, ведьму проклявшую величали?

Мужик кивнул и начал рассказывать:

– Я, когда еще только-только мастером кузнечным стал, на север подался. Молодой был, свой горн захотел, да не абы какой, городской горн хотел, не сельский. А на севере с кузнечным делом худо, и за добрую работу платят знатно. Меня там позвал на службу барон тамошний – Минстак. Ему три сотни воев в латы одеть надобно было, мечи сковать, да сбруи лошадям сладить. Платил добре, золотом. Ну, едой и кровом не обидел. Только…

Только ходила ко мне в кузню старуха постоянно. Местные ее Еловой звали. Говаривали, она из своего ельника не выходила, а если выходила – жди беды. Вот и науськивали меня местные, мол, делай, как Еловая говорит, не то беда будет. Люд к ней шел со всех земель северных, но уходили от нее по-разному. Кого врачевала, кого со света изводила. Вот такая старуха. Вроде ведьма, а врачует. Вроде знахарка, а со свету извести ей – раз плюнуть.

– Чего от тебя хотела?

– Чтобы я металл под смертоубийство не ковал. Пока броню ковал – уговаривала. Сбрую ладил – грозилась. А как за мечи взялся – стала приходить и поносить на чем свет стоит, да выть, как собака чумная. Не стерпел я тогда и кулаками гнал ее со двора. Больше не появлялась, но…

Мужик поежился и перескочил с темы на тему.

– Три года я, не смыкая глаз, для барона тамошнего работал. Как закончил – расплатились со мной, да так добре, что мне на кузню в городе хватило. Не в столице, но и не деревенский горн.

– С бароном что сталось?

– Барон, как дружину свою вооружил, лютовать начал. Налог драть с деревенек, да по выселкам со сборщиками ездил. Правда, говаривали, что свернул он шею, когда с коня падал. Как раз на выселки ехал, налог печной брать.

Пест устало вздохнул и снова уселся на скамью. Повисло молчание, которое нарушил мужик.

– Мне бы сына, я бы его делу кузнечному учил, я бы из него вот такого мужика сделал, – мужик показывает пудовый кулак. – Ну, а коли дочь, я бы худо тебя не помянул. Я бы приданое готовил да внукам рад был… Я за ценой не постою, ты не думай! Десяток золотых отдам, не поскуплюсь!

Послышались тихие шаги в стороне, и из темного переулка показался силуэт Мастера. Пест скользнул взглядом по ожидающему силуэту и произнес:

– Полгроша медного, больше не возьму, но… – Пест уставился на темный силуэт у проулка и задумчиво добавил: –… За каждого урожденного сына сироту-мальчишку делу кузнечному обучишь. За каждую дочь девке-сироте хлеб и кров дашь.

Мужик после этих слов посмурнел и, немного подумав, добавил:

– Это что же получается, я за каждое дитя своё буду чужое растить? Не дороговато ли?

– Не дороговато. Проклятье твое чаркоткой пахнет, а тот запах только с гордыни идет. Выходит, не зазря тебя та ведьма прокляла, – тихим и спокойным голосом произнес Пест.

– Да как же так? В чем я виноват? В том, что работу свою делал? – взбеленился кузнец. – Не рубил я мечом, я меч тот ковал! А уж кто как тем мечом распоряжается – не моего ума дело!

Пест молча поднялся и взглянул в глаза кузнецу.

– Ты мне в глаза посмотри и как на духу скажи: «Не знал я, зачем тот барон воев вооружает, и про злой умысел не ведал».

Мужик ссутулился и отвел взгляд.

– Молчишь? Тогда не дороговато будет. В самый раз, – Пест хмыкнул и добавил: – Ты, когда мечи ковал – свой выбор сделал, а нынче еще раз выбирать приходится. И тебе и мне. Завтра приходи, если надумаешь.

– Сам ведь знаешь – не я, так другой сковал бы!

– Тогда ты ко мне бы не пришел, – буркнул Пест. Он разворачивается и идет в сторону ожидающего силуэта Мастера, оставив мужика одного в раздумьях.

– Доброй ночи, Серебрушка, – полушепотом произносит Мастер, как только Пест подходит к нему.

– И вам не хворать, – кивает Пест. – С чем пришли?

– Дело есть. Руки по локти оторвало, а человеку без рук совсем никак. Очень нужный человек…

Пест лишь кивнул и направился за Мастером, который не стал водить его длинными путями. Спустя несколько минут они зашли в неприметную дверь одного из домов. В комнате, освещенной обычной лучиной, на большом стуле с подлокотниками сидел лысый, морщинистый мужчина.

Когда Пест приблизился, то стало понятно. Большая часть морщин на лице – шрамы. Дыхание частое, с хрипами и через сжатые зубы. Весь в поту. Повязки, которыми замотаны культи, промокли, пара ран на животе и груди также перемотаны.

Юный ведун отодвинул одну повязку и взглянул на рваную рану.

– Артефактом приложило. Взорвался так, что еле выполз, – сквозь зубы процедил мужчина.

Пест привычно завязал повязку и втянул воздух носом.

– Смертью и муками несет, – выдыхая, произнес юноша и сдернул повязку. – С убивцами дел не веду!

Раненый бросил взгляд на Мастера, а тот начал объяснять Песту:

– Серебрушка, ты должен понять. Не со всеми получается договориться по-хорошему…

– Купить, – вставляет юноша.

– Ну, почему сразу купить? Не только. Мы же сторонники взаимовыгодного подхода. Мы помогаем тебе, – Мастер протянул руки с раскрытыми ладонями Песту, а затем сжал их в кулак и прижал к себе. – А потом ты помогаешь нам. Так живет весь портовый район. Только иногда находятся люди, которые отказываются от денег. Такие и на уговоры не идут. Принципиальные…

– Как я? – глядя в глаза, спросил юноша.

Мастер спокойно выдержал взгляд, но не ответил. Тогда Пест еще раз осмотрел искалеченного мужчину и обратился к нему: