Майя Филатова - Арканы Мерран. Сбитый ритм [СИ]

— Неудачный день, да? — усмехнулся мужской голос, — пойдём-ка отсюда подобру-поздорову.

Я дёрнулась. Перекатилась на спину, приподнялась на локтях. Отбиваться? На второй такой Огонь меня не хватит. Но живой не дамся!

Мужчина не двигался, даже развёл руки в стороны, давая разглядеть себя получше. Свет шёл только из отверстия, откуда я ввалилась, так что рассмотреть удалось не много: светлые глаза чуть на выкате, темно-русые волосы… Просто день встреч какой-то!

— Барни? — оскалилась я, узнав человека, с которым мы беседовали у мастера Турли, когда я добывала для театра новые камни иллюзий, взамен испорченных, — п-привет… ты что тут?

— Дожидаюсь твоего явления из стены, свет Аделаида. А так…

Продолжение фразы потонуло в страшном шуме. Уши заломило. Нахлынула тьма.

Очнулась я комнате в мягком кресле. Все стены целы. В шкафах, затянутых прозрачной мембраной — белоснежная посуда, прозрачная посуда, и бутылки. С потолка свисает многоярусная люстра из блестящих камешков. Ай! Что за отвратный запах!

— Так, вот только бить не надо, — сказал Барни, убирая из-под моего носа склянку, — я в курсе, что ты не нежненка. Подумаешь, в обморок хлопнулась. С кем не бывает…

— Красивый ковёр, — пробормотала я первое, что пришло на ум.

На столике рядом стояла чашечка тонкого фарфора, в которой плескалось что-то с цветочным запахом. Глотнула — чай. Явно старый. И даже без настойки. Ур-род…

— Твоя берлога?

— Милый дом, правда? Хороший квартал, добрые соседи. Хорошая охранная система. Была. Пришлось друга расстроить и сломать его игрушку. Кстати, не хочешь вес сбросить? Вроде миниатюрная, а таскать тяжеловато. Эй-эй, не смотри так! Не оставаться же в той дырявой комнатушке. Хотя дырка вышла чудная такая, плавленая — хоть ещё одно окно ставь. А лучше дверь. Выходить, правда, будет в какой-то занюханный переулок, так что хозяева всё-таки будут недовольны… Жаль, не удастся увидеть их лица.

— В смысле «их»? Тут ведь твой друг обитает?

— Ну… дальний знакомый, — криво усмехнулся Барни, — ушел сейчас по делам, так сказать. Буквально накануне. Знаю, у него бар должен быть хороший. О, глянь…

Он принялся вынимать выпивку из буфета, дав мне время осмотреть себя. Пара ожогов на руках, на груди, несколько ссадин на ногах. Одежда потрепана, но можно прибрать. Слава богам, не успели, твари! А так и в большем рванье ходить приходилось.

Я встала с кресла.

— Я спешу. Оружие здесь есть какое-нибудь?

— Да уж вижу, что спешишь, аж стенки сносишь. Посиди хоть немного! Оружие вон, на коврике за тобой висит. А пока выбираешь, вот, глотни пятилетнего Таки, — он налил в бокал серебристую жидкость, — когда ещё попробуешь такое!

— Надеюсь, здесь пойло лучше, чем этот тарвольский помёт! — мрачно сказала я, снимая со стены и разглядывая пару метательных ножей, — где только бер… агрр…

Виски сковало обручем боли. Я рухнула обратно в кресло. Странно, головой не билась. Хотя монторп этот Огонь знает. Технологии технологиями, а штука все равно загадочная.

Барни опять подсунул склянку с гадостью. Голова быстро прочистилась. Я залпом выпила остатки чая, потом осушила бокал Таки. Ух, ну и прошибает! О боги… ладно. Надо продолжать движение, пока не скуксилась окончательно.

— Мне нужна площадь Фиолеты. Знаешь, где это?

— Какой Фиолеты? Вилеты, может? Так полквартала на юг. Но там сейчас жарко. Или ты что, вошла во вкус веселья с бунтарями? Тогда давай тут развлечемся. Готов прикинуться повстанцем!

Что за чушь? Я опустила взгляд и поняла, что Барни смотрит на остатки моего гардероба. Вернее на то, что проглядывает под ними.

— Не поможет, — фыркнула я, запахиваясь покрепче, и сооружая пояс из остатков куртки.

— Да что ты дергаешься, как девочка! Не хочешь — не надо. Главное, не пожалей потом, — он ухмыльнулся, и почесал мизинцем ухо, — кстати, ты вредина. Почему не сказала о своей огненной побрякушке? Плавить стенки! Ха! Где камешки-то брала?

— Шлам рудниковый, — соврала я, вставая с кресла, снова поворачиваясь к «оружейному» ковру, — в любой камень можно вмонтировать Пламя. Всё дело в условиях обработки: температура, давление, катализаторы… Микросвертка, наконец.

— Микросвертка? Хм… Ну, считай, я тебе поверил. Эй, да брось ты эту дрянь выпендрёжную. Нормальное здесь.

Он снова прошел к буфету с выпивкой, и толкнул его, поддев плечом декоративный выступ. Шкаф плавно отъехал в сторону, открыл тёмный проём. Там, за мембранами, на специальных подставках рядами лежали и висели ножи, кинжалы, мечи, и самострелы самых разных размеров и форм. Все — без декоративных элементов. И явно качественные. Интересный домик…

— Ладно, — я быстро выбрала несколько подходящих клинков, — спасибо, что откачал. За оружие тоже… А теперь мне пора. Удачи.

— Вот уж дудки! Одна ты точно никуда не пойдешь! Давай лучше… ай! Ты чего? Да кто тебя трогает?! Успокойся, наконец! Ну, куда тебе надо?

— Никуда! — взвизгнула я.

Заткнув ножи за пояс, закрыла лицо руками. Затрясла головой. Нельзя срываться, нельзя. Только не сейчас. Фуууфффф…

— Ты хочешь помочь? — спросила я ровным голосом, опустив руки, — тогда мне нужна площадь Фиолеты, то-есть Вилеты. Я уже говорила, вроде.

— А я тоже уже говорил, что там сейчас лучше не появляться. Основная пьянь разбрелась по погромам, но настоящие отморозки там. Судилище устраивают. У нас на Севере я такое видел. И… не рекомендую даже приближаться. Особенно тебе.

— Спасибо за заботу. Так куда идти?

— Лучше сразу повесься.

Я развернулась, чтобы уйти. Он тут же подскочил, схватил меня за руку выше локтя, да с такой силой, что я чуть не вскрикнула. Заглянул в лицо.

— Ты что, ищешь кого?

— Нет! Пус-сти! — зашипела я, и потянулась к ножу.

— Аааа… ищешь, значит, — едко усмехнулся Барни.

Разжав хватку, взял один из скорострелов.

— Ну ладно, пошли. Проверим в действии изделие столичных конкурентов…

Барни вывел меня через чёрный ход и повел хитрыми задворками. Уличное освещение почти не работало, но затменный диск Апри уже приподнялся над горизонтом. Голубоватый свет короны начал понемногу рассеивать сумрак.

Пару раз Барни останавливался, чтобы подстрелить из-за угла то перерожденцев, то ещё какую шваль, и с удовольствием присвистывал на необычный скорострел. И правда, точное и лёгкое оружие, красивое, как сама смерть. Меня просто разрывало между желанием остановиться и рассмотреть поближе, и страхом опоздать. Вот докатилась! Раньше бы и в голову не пришло бегать по городу, искать кого-то. Выбралась бы сама, да и всё. А теперь?!

Очередная грязная щель привела на площадь. Снег мерцал, отражая то желтоватый свет немногих целых фонарей, то голубоватые переливы солнечной короны, то разноцветные всполохи атмосферы. Позёмка стыдливо пыталась скрыть растоптанную кровь. Из окон домов и на погасших фонарях висели трупы с плакатами на груди. На мостовой виднелись растоптанные горшечные осколки и комья земли с бело-розовыми цветочками. И дети. Вернее, то, что от них осталось.