Майя Филатова - Арканы Мерран. Сбитый ритм [СИ]

— Нельзя страх, нельзя… Не трогать яйца, не трогать… Ждать Праматерь, ждать…

Я зажмурилась. Какие милые глюки. Ну ничего, сейчас меня тяпнут, яд разойдется по организму, боль уйдёт, меня съедят, но я уже ничего не почувствую.

— Шшшшшшзззззз!

Пронзительно свистя, из дверного проёма появилось новое существо.

На сей раз, человекоподобная голова сидела не на паучьем теле, а венчала женский торс. Кожа давно сморщилась и обвисла, как старая одежда. Несколько свистящих звуков — и мелкие пауки удалились в темноту коридора. Новое существо подшкрябало ко мне.

— Приветствие, Избранная, — проговорил голос в моей голове, — простить дети Пауров, напугать.

Голос низкий, скрипучий, глухой.

— Давно не видеть люди. Хороший нюх, счастье. Яйца трогать нельзя, помнить.

Я попятилась.

— Зачем приходить Избранная? — продолжал голос, — зачем неправильный люди приходить? Зачем занять верхний зал? Ты с они?

Ну всё. Точно рехнулась. Хотя… монторп побери, а это весело!

— Нет, — прохрипела я, — кхм… кхм… Нет. Я их знаю, но я не с ними. А кто вы?

— Пуара давно жить. Пуара почитать. Пуара есть люди, кто рассердить других люди и не следовать Завет. Пуара помогать общаться с Духи. Давно, давно… Дети забывать, нет кровь люди — возвращаться к основа. Память уходить. Жить спокойно. Зачем неправильный люди приходить верхний зал? Зачем тревожить?

— Они не люди. Они… они как вы, только основа другая.

— Не как Паура. Паура есть всегда. Духи рождать Паура. Паура видеть восход люди. Время приходить, Паура видеть заход люди. Зачем неправильный люди в верхний зал? Ты с они?

— Нет, говорю же, не с ними! Я правильный человек. А они… их изгнали и они решили жить здесь.

— Изгнать? Рассердить людей? — все глаза существа хищно сверкнули, — Пуара думать.

Голос замолчал. Существо закрыло человеческие глаза. Медленно-медленно, бочком, я начала отходить к стене. Глаза открылись.

— Избранная ждать. Пуара думать, — угрожающе проскрипела Пуара.

— Всё, всё, жду.

Существо снова закрыло глаза. Я уселась на стол. Мыслей в голове никаких. Лишь болит синяк на руке, где я сама себя ущипнула.

Голос в голове заговорил вновь.

— Духи говорить: Избранная есть правильный человек. Высший человек. Нельзя трогать яйца. Избранная нет неправильный люди. Пуара передать дар. Избранная уходить. Неправильные люди оставаться. Пауры насыщаться. Духи радоваться.

После этих слов, существо сложило руки на груди, и чуть свернуло пространство, явно залезая в «карман». На желтой, измятой ладони появился медальончик в виде паучка: золотая сфера размером с ноготь, восемь крохотных тонких лапок.

— Избранная брать. Время приходить, Избранная отдавать. Духи радоваться. Властитель помнить Паура. Пуара радоваться.

Вздохнув, я приняла подарок, который переполз с протянутой ладони на мою. Удивления это не вызвало: должно быть, оно убежало раньше. Вместе с человекоголовыми паурами, например. Передав «дар», существо попятилось ко всё ещё затянутой паутиной двери. Взяв нить, протянула её мне.

— Это вести. Избранная уходить. Духи хранить Избранная.

Нить привела к ужасающе узкому вентиляционному ходу, по которому я и выбралась на поверхность.

Очутившись, наконец, на свежем воздухе, я довольно долго приходила в себя — всё-таки идти, задевая обоими плечами стены, не по мне. Отдышавшись, с удовольствием вдохнула полной грудью свежий, солёный воздух. Боги… может, всё-таки глюк?

Я полезла в карман, вынула крохотную сферу на ножках. Медальончик мирно дремал, не делая попыток двигаться. Ну и монторп с ним. Приду, сделаю оценку, и если что — продам. А вот что делать с «урожаем» для Эвелин?

Развернув платок, я посмотрела на скукоженные чёрные шляпки. На дневном свету они больше всего напоминали старую змеиную кожу. Элви-Элви, что за дрянь ты вечно кладёшь в свои снадобья?

В памяти возникла волосатая полуморда, полурожа. На ней — двенадцать паучьих глаз и два человечьих.

Размахнувшись, я забросила свёрток с грибами в море.

Проклятый мир!

Кошмары начали сниться почти с самого первого дня, как попала в Мерран. Когда надели Орры, сны стали красочнее, а после купания в источниках в Озёрном — реальней. На берегах Пенного залива, ночные видения превратились в навязчивые наваждения, а сейчас, после встреч в заброшенном храме, приобрели новых героев. В тягучих солёных кошмарах, в самом сердце облепленных кишками катакомб, летающие человечьи головы с паучьими глазами пытались откусить от меня кусочек повкуснее, а я — отрезать у нападавших уши и носы.

Боги! Будь моя воля, я б и дня не просыхала. Но столько пить не в человеческих силах — раз, и алкоголь оказался плохо совместим с веществами, которыми «травили» Орры — два. Ну и, конечно, Эвелин и Хелия продолжали игру «подсунь вместо настойки фруктовый отвар». Так что привычная отдушина оказалась закрыта намертво.

Пришлось чаще заглядывать к Халу, чтоб будил на самом «интересном» месте. Правда, спросонья я всегда начинала буйствовать, но он успевал уворачиваться. Потом мы с ним пару раз сходили к каким-то очередным руинам, поглядеть, что же там такого, после чего кошмары снятся. Здесь общины, конечно, не было, только ветер, трещиноватые глыбу, и песок. И пауки — самые обыкновенные, никаких человеческих частей. Когда я спросила, бывают ли пауки-перерожденцы — ну, может, когда-то делали? — Хал тяжело вздохнул, и несколько вечеров подряд жужжал про разницу между безвредными тикайрами и галлюциногенными виккерами , а в завершение посоветовал держаться подальше от любых руин.

Держаться подальше, угу. Хоть фанатик Безкар и остался в общине, чтобы просвещать беглых перерожденцев, Отто и другие сопротивленцы успели проникнуться пламенными речами, и сами теперь регулярно совершали ритуалы во славу Духов. Вот уж точно грибочки подействовали, да.

Тем временем караван ускорился: директор решил, во что бы то ни стало, успеть на ярмарку Касания. Дав всего по паре представлений в самых крупных посёлках, Дарн пустил жуков во все тяжкие, и театр таки успел на заключительные дни празднеств. Успел, в первую очередь, потому, что ярмарка в Жемчужном длилась дольше установленного Солнечным законом срока.

Установленное в этом городе вообще почитали мало: мягкий климат, горячие источники, сады, пониженные налоги, куча молодёжи в трёх университетах — какие законы, какие правила? Только бурлящая ключом жизнь, которая моментально превращала даже самых серьёзных людей в ящериц в период гона. Гон этот отражался на всём и вся: не смотря на то, что в Жемчужном недорогие гостиницы — на каждом шагу, власти города приказали театру поставить шатры, чтобы соответствовать, так сказать, духу. Какому такому духу и почему именно так, лично я не понимала, но возражать, понятно дело, было бессмысленно.