Стивен Эриксон - Полночный прилив

О Сестры! Поборник сделал нам подарок… Вот он, ответ… Готовое решение…

Рулад завопил:

– Фи-и-ир!

Ханнан Мосаг, откашлявшись, сказал:

– Он ушел, император.

Трулл резко обернулся. Ушел? Не может быть…

– Куда?

– Он не сказал… – Колдун-король улыбнулся измазанными кровью губами. – Ушел, и все. Теперь ты понял, Трулл Сэнгар, не так ли?

– Надо всех позвать сюда.

– Нет, – ответил Ханнан Мосаг.

Рулад захныкал, но тут же рявкнул:

– Трулл! Я приказываю! Твой император приказывает тебе! Проткни меня копьем! Проткни!

Глаза Трулла наполнились слезами. Кто он для меня теперь? Брат? Император? Фир, как ты мог уйти? Оставить нас? Меня с этим… этим…

– Брат! Умоляю тебя!

Из коридора донесся кудахтающий смех.

Трулл обернулся. Связанные королева с сыном – бесчестно захваченная добыча – сидели, прислонившись к стене. Смеялась королева, ее глаза поблескивали в полутьме.

Нет, что-то тут не так…

Он обернулся. Поборник выпрямился с бокалом в руке, поднес его ко рту.

Трулл остановил взгляд на короле, попытался прочитать выражение в его полузакрытых глазах. Безжизненных глазах. Эдур резко повернулся в сторону первого евнуха. Тот сидел без движения, уронив голову на грудь.

– Нет!

Но поборник, закинув голову, уже пил вино. Два глотка, три. Опустив бокал, он повернулся к Труллу. Нахмурился.

– Тебе лучше уйти, – сказал он. – И колдуна с собой прихвати. Подойдешь к императору – убью.

Поздно… Все пропало…

– Ч-что ты собираешься делать?

Поборник посмотрел на Рулада.

– Куда-нибудь его увезем… Вы, эдур, его не найдете.

Королева опять разразилась каркающим смехом, заставив мечника вздрогнуть.

– Поздно, – сказал Трулл. – По крайней мере для вас. Если у тебя осталась хоть капля жалости, прикажи своим стражникам уйти. И женщину пусть возьмут с собой. Мои сородичи вот-вот будут здесь. – Он опустил глаза на Рулада. – С императором эдур сами разберутся.

На лице поборника появилось недоумение. Он моргнул, тряхнул головой.

– О чем ты? Я же вижу, что ты не убьешь своего брата. А ведь ему надо умереть, чтобы исцелиться. Не так ли? Чтобы… вернуться.

– Да, поборник. Извини. Я не успел тебя предупредить.

У мечника вдруг подогнулись колени, в поисках опоры он протянул руку к краю трона. Меч в другой руке закачался и опустился, ткнувшись концом в пол.

– Что… Зачем…

Трулл промолчал.

Однако Ханнан Мосаг не стал щадить чувства неприятеля и громко рассмеялся.

– Мне понятен твой жест, поборник. Ты хотел быть таким же крутым, как твой король. Да только… – он сплюнул мокроту, – что толку, жив ты или нет. Во всяком случае, так со стороны выглядит. В сей роковой момент.

Поборник опустился на пол, отрешенно глядя на колдуна-короля.

– Мечник, – позвал Ханнан Мосаг, – послушай, что я тебе напоследок скажу. Ты проиграл. Твой король мертв. Он умер еще до того, как начался поединок. Ты защищал мертвеца, поборник.

Летериец, расширив глаза, силился обернуться и взглянуть наверх, на сидящую на троне фигуру. Но попытка оказалась ему не по силам; он съехал на пол, голова бессильно опустилась на грудь.

Колдун-король захохотал.

– У него не было ни капли веры. Одно золото. Король не верил в тебя, мечник.

Трулл подскочил к колдуну-королю.

– Замолчи!

Ханнан Мосаг с издевкой улыбнулся.

– Следи за языком, Трулл Сэнгар. Ты мне не указ.

– Теперь ты взойдешь на трон? – спросил Трулл.

Рулад издал неистовый крик.

Ханнан Мосаг не ответил.

Трулл посмотрел через плечо. Поборник распластался на помосте у обутых в тапочки ног короля. Он лежал без движения с выражением удивления и горести на лице. Ничего не видящие широко открытые глаза. Такого бойца мы одни не смогли бы остановить.

– Кто-нибудь да выполнит приказ императора, – тихо проговорил Трулл.

– Ты в самом деле так думаешь?

– Его нареченная родня…

– На этих не надейся… Нет, Трулл, даже Бинадас не станет. У тебя не поднялась рука – с ними будет то же самое. Ведь нам повезло! Неужели ты не видишь? Да видишь, конечно. Повезло.

– Тем временем ты сможешь втащить на трон остатки своего разбитого тела?

Ответ легко читался в глазах Ханнана Мосага. Трон – мой!

Хриплый шепот Рулада:

– Трулл… прошу тебя. Я – твой брат. Не оставляй меня таким… Пожалуйста.

Внутри у Трулла все перевернулось. Он сделал шаг в сторону от Ханнана Мосага и рухнул на колени. Я не могу без Фира. Надо найти его. Поговорить.

– Умоляю тебя, Трулл. Я не хотел… не хотел…

Трулл посмотрел на свои руки. Он уже не помнил, где оставил копье. А ведь в зале еще оставались шестеро стражников. Он поднял голову – нет, уже ушли. Куда, интересно? Куда делся старик, стоявший рядом с первым евнухом? И женщина?

Куда все пропали?

Тегол Беддикт открыл глаза; причем один глаз долго не желал открываться. Из тьмы постепенно возникла картина: низкий потолок, капающая с него вода.

Чья-то рука погладила лоб, он повернул голову. Ой, как больно! Склонившийся над ним Бугг кивнул. Тегол попытался ответить таким же кивком.

– Где мы?

– В склепе. Под рекой.

– Мы… промокли?

– Совсем немного.

– Ага. – Тегол Беддикт немного подумал. – Мне полагается быть мертвым.

– Полагается. Но ты выдержал. Еще немного и… А вот бедняге Каласу не повезло.

– Каласу?

– Он попытался прикрыть тебя собой, и его за это убили. Прости меня, Тегол. Я опоздал.

Его подопечный еще немного подумал.

– А тисте эдур?

– Я их уничтожил.

– Ты?!

Бугг кивнул и отвел взгляд.

– Я не смог обуздать свой нрав.

– А-а…

Слуга повернул голову к хозяину.

– Ты не очень удивлен?

– Я видел, как ты давил ногами тараканов. Ты жесток.

– Чего не сделаешь с голодухи.

– Да, кстати, мы так плохо питались. Странно, что нам хватило здоровья выжить.

– Что верно, то верно.

Тегол попытался сесть, но со стоном откинулся назад.

– Здесь пахнет мокрой глиной.

– Да, к тому же – соленой. Когда мы сюда спустились, я заметил следы. Совсем свежие.

– Спустились? Как давно?

– Недавно. Пару мгновений назад…

– И за это время ты успел срастить все мои кости?

– А также вставить новый глаз, починить большинство органов и еще кое-что по мелочи.

– Глаз плоховато работает.

– Наладится со временем. Новорожденные даже сосок перед носом не видят. Слыхал?

– Нет, не слыхал. Но в моем состоянии охотно верю.

Они надолго замолчали.

Наконец Тегол со вздохом произнес:

– Однако это все на свете меняет.

– Почему?

– Ты считался моим слугой. Как я могу теперь делать вид, что я – хозяин положения?

– Так же, как и раньше.

– Ха.

– Я могу стереть твою память.