Алексей Лягин - Тысяча черных лилий [СИ]

Алешенька был счастливым обладателем двухкомнатной квартиры, но по первым ощущениям в ней жил не он, а молодая семья с детьми. Две комнаты отличались между собой принципиально. И если зал был обставлен достаточно просто, то вторая комната представляла собой настоящую детскую для юных принцесс. Вернее для принцессы, так как кроватка там была только одна. В одном из углов стоял большой игрушечный домик с множеством жильцов, в другом будто бы собрались на чайную церемонию несколько прекрасных фарфоровых кукол, а в центре комнаты висела огромная люстра, напоминающая, прежде всего прекрасный зонт известной всему миру Мэри Поппинс. Были тут и игрушки зверей: зайцы, медвежата, тигры и даже непонятно как вписавшийся во всю эту честную компанию, Пикачу. На кровати же для принцесс я насчитал аж целых пять перин. Что же мне показалось в этой комнате странным, как в прочем и во всей квартире — нигде не было зеркал. Хотя если подумать, то причину угадать несложно. С другой стороны, никогда не знаешь, что воистину имеет значение, когда общаешься с подобными существами.

После беглого ознакомления с квартирой, которое, как мне показалось, носило исключительно дружеский характер, мы проследовали на кухню. Алешенька предложил выпить чаю и когда я согласился, долго рылся между полок в попытках найти хотя бы один завалявшийся пакетик. Спустя несколько минут поиски завершились успехом и мы стали ждать, когда же вскипит чайник на плите. Казалось, никто не хотел первым начинать беседу, но я все-таки решил взять инициативу на себя:

— Итак, начнем, пожалуй. Сейчас я расследую дело, которое непосредственно связано с Эстер Русаковой. Тебе она будет приходиться, дай подумать… кем-то вроде племянницы. Ведь так?

— Да. Пусть будет так. Но я не понимаю, как папá мог послать именно Вас помогать мне, да и вообще, как Вы с ним повстречались?

— Нас заочно познакомила госпожа Лохвицкая. Ну, Мирра Александровна, — знаешь такую?

— Мм… Да, знаю.

Лицо Алешеньки не выражало практически никаких эмоций. Видимо, пройдя такой долгий путь, подросток уже просто разучился удивляться. Или же научился хорошо скрывать свои чувства. Выяснять это времени не было, и я продолжил беседу:

— Так вот, судьба твоей племянницы волнует многих и в том числе эту особу. Я любезно согласился помочь, тем более, что ситуация действительно запутанная. Из того что выяснилось на данный момент, я практически уверен, что она состоит в каком-то культе, цели которого лично для меня остаются непонятны. Единственная вещь, которая пока дает прямой выход на культ, — вот этот амулет.

После своих слов я достал из кармана и продемонстрировал вампиру вещицу из червленого золота. А затем, не давая подростку вставить слово, продолжил рассказ:

— Это достаточно мощная вещь с темной энергетикой. Хотя, что там темной, — черной, черной как смоль. Магия, наложенная на этот амулет, по силе в разы превосходит мою, твою и многие из тех, что я видел. Есть подозрения, что тут замешаны демоны. Что скажешь?

И все-таки лицо парня на мгновение дрогнуло. Он явно услышал то, о чем не знал, и казалось внутри него начал собираться какой-то паззл. Однако невозмутимый взгляд мальчишки быстро вернулся на свое место, и, начав свой ответ, он отправился за вскипевшим чайником:

— Такие амулеты я видел и раньше и то, что они наполнены тьмой, знаю и без Вас. Но вот про демонов я пока даже и не догадывался. Что же касается культа, то могу сказать — они ведут крайне закрытый образ жизни, и за все то время, которое я пытаюсь за ними следить, мне всего пару раз удалось увидеть Эстер. В один из этих разов, с ней была странная женщина, носившая такой же амулет. Мне даже удалось услышать ее имя: Фоанта. А у самой Эстер, я мельком увидел венец, красивый, с драгоценными камнями. От него исходила схожая — темная, очень темная аура. Теперь и я рассказал Вам, все что знаю.

К концу своего повествования парень уже приготовил мне чай и стал ждать реакции на его слова. Я немного ухмыльнулся, и с неким разочарованием, отхлебнув немного получившегося напитка, продолжил беседу:

— Что ж, немного у нас с тобой на двоих, и это при том, что я профессиональный сыщик-маг, а ты столетний и вроде как талантливый вампир. Негусто, весьма негусто. А Фоанта, вернее Фоант — это один из сыновей Ариадны и Диониса. Я знаю, потому что недавно много читал на эту тему. Ты же в курсе, что твоя племянница, вроде как, считает себя Ариадной?

— Да, я слышал, что та женщина называла ее именно так.

— Значит, культ как-то завязан на ее персоне. Только вот почему?..

Мы оба взяли небольшую паузу, и обреченно вздохнули… Сведений практически, не было, а строить безумные конструкции из предположений не хотелось от слова совсем. После самопроизвольного небольшого перерыва я продолжил беседу:

— А теперь самое главное: Этот культ — назовем его «Черная лилия», устраивает соревнование, которое он пафосно обозвал клубом «Мертвых грешников». И я один из участников всего этого трагифарса. Мне бы совсем не помешал напарник, остающийся в тени и прикрывающий мою спину. Со своей стороны обещаю полное сотрудничество и взаимопомощь. Тем более что, цели у нас едины. Что скажешь?

Вампир перевел взгляд на потолок, помолчал несколько секунд, затем покрутил головой, будто разминая шею, и ответил:

— Я подумаю. Не привык работать с кем-то в паре. Хотя цели у нас действительно схожи. А то, что ты участвуешь в соревновании, может существенно приблизить нас к разгадке. Я видел ваш первый конкурс, вот только тогда не понимал, что это конкурс. Потому что выглядело все весьма странно.

Ладно, давай встретимся часов этак в восемь завтра вечером, в скверике, тут неподалеку, и тогда я скажу ответ. Обещаю не нападать.

— И на том спасибо.

Произнес я с некоторой иронией в голосе.

— Ты рисовать умеешь? Просто если все-таки решишь сотрудничать, то, может, нарисуешь ту женщину, Фоанту.

— Нет. Не умею, вроде Машка могла, я видел, у нее хорошо получается. Я тогда ей расскажу, а она уж нарисует, как сможет.

Некоторая бодрость в произнесении этой фразы настроила меня на оптимистичный лад относительно будущего решения парня. И еще, мне почему-то вспомнилась недавняя беседа с девочками. Перейдя на более радостный тон голоса, я произнес следующее:

— Что ж, а теперь мне надо исполнить обещание, которое я дал твоим чудесным сестренкам. Ты не против?

После моей фразы парня на пару мгновений перекосило, и я уже начал готовиться к худшему, когда услышал знакомый девчачий голосок:

— Да-да. Дяденька волшебник. Вы обещали.

В голосе девочки чувствовалась искренняя и неподкупная надежда на чудо, и я не мог подвести. Мы проследовали в детскую комнату, а я начал судорожно вспоминать, что же все-таки хотел показать. Тем временем, девчачий голос не унимался: