Иван Терский - Отчаяние бессмертных (СИ)

— Они мертвы, Ивирион.

— Знаю, — я подошел к Своррену и попытался прикоснуться к прозрачному образу мертвого глоссериана, но мне помешал Герион.

— Они мертвы, — повторил некромант, удерживая руку. — Мертвы. Окончательно, Ивирион. Их нельзя оживить. Это просто невозможно.

— Почему? В чем причина?

— Наши исследования. Магия, смерть, жизнь и управление ими искалечило наш дух. Но мы не признавали этого. Не признавали раньше, не признаем и в будущем. Даже сейчас, полностью осознавая все то, что я с собою сотворил, я все равно сделал бы все то, что раньше. Любой из нас повторил бы прошлые эксперименты, выпади нам такой шанс. И вот ни один из нас теперь не является тем, кем был при жизни.

Я опустил руку.

— А ты? Ты все еще тот, кем я тебя помню?

— Пока что.

— Почему?

— Потому что я пожелала этого.

Из темноты коридора выступили фигура. Глаза Гериона расширились, весь его вид выражал обожание и трепет, которого я никогда не замечал у брата при жизни. Это была девушка. Она оказалась столь прекрасна, что на миг мне показалось, как мое сердце забилось вновь. Ее кожа была фиолетовой, а тело закутано в серебряную одежду. Ее глаза сияли, а темные волосы доставали до пояса.

— Госпожа! — Герион опустился на одно колено, не смея даже поднять взгляд.

Я же застыл, полностью осознавая, что должен был опуститься на колени, что должен был пасть ниц пред той, кому посвятил свою жизнь. Но не мог. Я не мог этого сделать, хоть и страстно желал.

— Спасибо тебе, Герион. Ты сопроводил нашего гостя и спас его из пучин безумия. Прости, но тебе придется вновь стать одним из них, — девушка махнула рукой в сторону мертвых некромантов. — Прости.

— Я все понимаю. Мое время истекает, а вы истратили слишком много сил, чтобы дать мне даже эти несколько часов жизни. Спасибо вам за этот шанс. Спасибо.

Герион отошел в сторону и встал между несколькими давно умершими некромантами. Только сейчас я понял, что среди них было свободное место. И теперь его занял Герион.

Я встретился взглядом со своим убитым собратом. Герион улыбнулся:

— Ничего страшного, Ивирион. В смерти есть что-то… притягательное. Но не стоит стремиться попасть сюда. Никогда не стоит. — Герион плотно зажмурился, когда его тело начало распадаться. — Отомсти за нас, Ивирион. Убей этого ублюдка. Заставь его страдать. Сожги Сиптуага. Сожги его…

Герион замолк, тело стало абсолютно прозрачным, а соседи его тут же повернули головы к вернувшемуся собрату, словно ведя с ним диалог.

— Идем, Ивирион, нам пора. Это место губительно для тех, кто здесь быть не должен.

— Куда мы идем?

— Туда, где я расскажу тебе все. И покажу.

Дворец был прекрасен. Его башни уходили в бесконечность, сотни мостов соединяли каждый их этаж, а в воздухе кружили призрачные существа, отдаленно напоминающие птиц.

Я следовал за Смертью, пока та вела его по своим владениям. Необъятные сады, множество заполненных душами залов, мрачные, но величественные статуи и картины.

— Картины?

— Нет. Фрагменты воспоминаний. Лучшие из тех, что я смогла отыскать.

— А статуи?

— Творения воображения. Зачастую люди не могут довести свою работу до совершенства, постоянно мечтая и думая о том, как бы что-либо улучшить. И вот они здесь. Эти статуи можно изменить в любой момент, достаточно лишь пожелать. Души умерших постоянно ходят здесь, наблюдают за реакцией на скульптуры и совершенствуют свои творения. Постоянно.

Души. Так много душ. Они ходили здесь, бродили по коридорам, залам, мостам. Они были свободны настолько, насколько это вообще возможно, а мои братья стояли там внизу, отрезанные от этого прекрасного места.

Мы еще какое-то время шли по залам, пока внезапно не оказались одни. Совсем одни в комнате, в которой раньше не находились.

— Я обещала поговорить с тобой, Ивирион. Я обещала рассказать тебе правду. И я не солгала.

Смерть присела на невысокий трон, что стоял прямо напротив балкона, и взглянула прямо в мои глаза.

— Садись, Ивирион. Задавай мне любые вопросы, и я дам тебе на них ответ. Я могу рассказать тебе обо всем, что не касается бессмертия.

Я присел на появившееся передо мною кресло и устало оперся локтями о колени. Мой разум разрывался на части от открывавшихся возможностей. Знания? Ответы на вопросы?

Я открыл внезапно пересохший рот, но не смог выдавить из себя ни звука.

— Я так многого не могу понять, — наконец смог прохрипеть я. — Так много того, чего я не способен постичь. Знания, сила, власть. Противостояние богов и смертных. Их указания и наказы. Они веселятся, наблюдая за тем, как мы рвем друг друга на куски, словно дикие звери. Они смеются, а рыдаем мы. Аргетовые монстры, два бога, некромантия, Прародитель — все это скрывается от меня. Ускользает от моего взора раз за разом. Я близок к цели, но как только начинаю думать, что все уже кончено…

Я замолчал, из глаз побежали слезы, а тело начало слегка дрожать. Эмоции, которые я считал похороненными на самых задворках собственной души, начинали брать верх. Жалость, отчаяние, страх. Я хотел забыть их все, желал стать лучшим, сильнейшим и могущественнейшим. Не только среди пиррионов, а из всех некромантов. И не для себя, а ради нее.

— Все, — прошептал я, поднимая свои глаза на Смерть и встречаясь с нею взглядом. — Я хочу знать все.

Она мягко улыбнулась, принимая мое желание и ощущая мою решимость.

— Хорошо, я расскажу тебе все.

— Ты доволен?

Я медленно кивнул, прежде чем осознал это действие. Груз ответственности, знаний и вины лег на мою душу. Он давил меня вниз так, словно пытался сломать. Я пытался держать себя в руках, но это было подобно противостоянию самому богу. Как я мог оставаться прежним после всего того, о чем сейчас узнал?

— Никак, Ивирион. Знания — сила, которая управляет многим из того, что материально.

Смерть наклонилась вперед. Сейчас ее лицо находилось прямо напротив моего. Как же она была прекрасна! Фиолетовая кожа сияла мягким внутренним светом, серебряные глаза излучали настоящую радость, а изящные тонкие губы изогнулись в красивой, немного дерзкой улыбке.

— Жизнь и смерть. Смерть и жизнь. Все это единое целое. Не круг, не цикл, не череда событий. Смерть едина с жизнью и не может существовать без нее точно так же, как жизнь не существует без смерти.

— «Смерть, еще не доказательство того, что этот человек жил» — так сказал один из вассалов короля Кахиса, стоя над телом убитого им же сюзерена. — Я слегка улыбнулся, когда вспомнил эти слова.

Прекрасная повелительница мертвых отодвинулась в сторону и подошла к окну. Снаружи уже взошла луна. Такая неправильная и такая притягательная, она заслоняла практически весь горизонт. Невозможно было представить, что такое может существовать на самом деле.