Светлана Васильева - Йормунганд (СИ)

— Тогда за вами должок, — сказал Гарриетт.

— Отдам, как придется, — сказал Йормунганд. — Как ты здесь оказался? Что здесь происходит? Давно ты из Гладсшейна?

— Тише, тише, столько вопросов и сразу, — Гарриетт выставил перед собой ладони, — Вы ведь оружие привезли на продажу? — он красноречиво кивнул на телегу с добром.

— Оружейник вон там, — он показал на группу воинов. — Тот, что со свинячьей щетиной на подбородке.

Йормунганд взял лошадь под уздцы.

— Я думал, ты отправишься в Гардарику. Едва закончишь свои дела.

— Верно, — сказал Гарриетт. — Только не все дела закончены.

— Вот как, Альфедр отказал тебе в твоей просьбе?

— Отказала его жена.

Йормунганд вскинул бровь.

— Что так?

— Позже расскажу, — прошептал Гарриетт, — Эй, господин Трувар, тут господин Гланглери пришел продать вам свой первоклассный товар!

У господина Трувора кроме жесткой щетины, еще и рыло оказалось свинячьим, круглым и розовеньким. Йормунганд поклонился. Трувор кивнул и засеменил к телеге.

— Господин Йормунганд? — спросил он неожиданно низким глубоким голосом совсем не сочетавшимся с круглой внешностью.

— Мое имя Гланглери, — сказал Йормунганд, — я из Ирмунсуля.

— Ошибся я, — встрял Гарриетт, — принял за другого. Да кто этих ирмунсульцев разберет? — он хохотнул.

Трувор не обратил на него внимания. Он внимательно изучил бумаги, подошел к телеге и откинул полог. Стальные лезвия сверкнули на солнце, заставив зажмуриться и Трувора и Йормунганда. Воины неподалеку оживились, подступили ближе. Один потрогал лезвие пальцем и отдернул руку, оцарапавшись. Йормунганд бесстрастно наблюдал за ними, пока не заметил, вокруг кого толпились воины.

Прямо на камнях лежал свернутый как гусеница маленький бородатый цверг. Из- под веревок грозно топорщилась пегая борода. Бедняга даже не мог пошевелиться, только стрелял глазами и слюнявил веревку, перетягивающую ему рот. Один глаз заплыл огромным синяком.

«Меня же всего день не было» чуть не произнес вслух Йормунганд, «Всего день».

— Цверга поймали, — сказал Гарриетт небрежно, заметив, куда Йормунганд смотрит, — в лесу хоронился. Еле справились.

— А за что его? — спросил Йормунганд.

— Хех, ну есть за что, — Гарриетт пожал плечами.

— Он и его братья удерживали в течение года, трех высокорожденных дам, — сказал другой воин, с пышными усами и прозрачными глазами навыкате. — Его брата мы поймали и казнили. Голова торчит на воротах.

Йормунганд передернуло.

— Не обратил внимания, — признался он, — А что с дамами?

— Их донос и стал причиной преследования, — сказал Трувор, — Хорошее оружие. Вы кузнец? — он с сомнением окинул взглядом тонкую фигуру Йормунганда.

— Нет, посредник, — ответил Йормунганд, — перепродаю.

— Яаасно. И что почем?

Йормунганд заставил себя отвернуться от плененного цверга и вернуться к телеге.

— Вот этот, — он показал на длинный клинок с украшенной тонкой филигранью рукоятью, — 50 медяков. Простая рукоять — 30, короткие мечи — тоже 30, кинжалы по 10. еще есть ножи, если желаете, и побрякушки для ваших возлюбленных.

Он обратился к оружейнику, пересчитывающему мечи.

— Сделаю скидку, если купите все сразу.

— Для них еще необходимо вытачать ножны. Что же ваш мастер этим не озаботился? — ворчливо заметил тот.

— Без ножен дешевле, — невозмутимо ответил Йормунганд. — И для вас и для меня.

— Пройдем, — Трувор показал на вход в оружейную. — Вы пока выгребайте, да осторожнее. И этого, — он пнул лежащего цверга, — в темницу до приезда князя.

Йормунганд пошел за Трувором, почтительно отставая на пару шагов. В тесной каморке, которая заменяла Трувору и жилье и кабинет, Йормунганд аккуратно поставил подпись на договор купли- продажи, пожал руку оружейнику и даже согласился выпить с ним по рюмашке в честь окончания сделки. Деньги в темном платяном мешочке перешли от Трувора к новоявленному купцу.

— Приятно иметь дело с человеком, — сказал Трувор, доставая бутылку из мутного стекла. — После того, как братья цверги учудили, наши поставки оружия желали лучшего. Вы вовремя явились, но, надеюсь, в будущем ваши услуги, хех, посредника не понадобятся.

— Что так?

— Видели бородатую шельму, что валялся там как глиста на солнцепеке?

— Эээ, да?

— Если удастся его припугнуть, то будет у нас первоклассный кузнец, не чета нынешнему.

— Припугнуть?

— Агась, — Трувор разлил поило по двум разнокалиберным рюмочкам. — Это князь наш умеет. Удача, что мы взяли его живьем. Надеюсь, князь найдет на него управу.

Йормунганд опрокинул рюмашку в рот. Гороло обожгло, он выдохнул и задержал дыхание.

— Хорошо пошла? — Трувор разлил еще по одной.

— Угу, — Йормунганд потер нос, — Хорошо.

— А с Гарриеттом при каких обстоятельствах познакомились? — спросил Трувор, пододвигая рюмочку поближе.

— В Гладсшейне, — сказал Йормунганд. — Он тогда явился к Альфедру с какой-то просьбой. Всем рассказывал, что он из Гардарики.

— Большой этот город — Гладсшейн, — мечтательно сказал Трувор. — Завидую я вам, купцам, везде бываете, все видите. А мы тут, разве что война в дальние дали позовет. Тогда и вылезем. По болотам комаров кормить да дохнуть.

В каморке оружейника было неуютно. Кирпичные стены давили, да и сам хозяин видно не любил здесь задерживаться. Топчан с шерстяным покрывалом, маленький шкафчик, из которого оружейник доставал бутылку. Сундук, за которым они сейчас сидели как за столом. Плоская крышка сундука заляпана свечным воском и чернилами. Чернила, чернила в каждом закутке, подумал Йормунганд, прежде чем выпить еще одну рюмашку.

— Тяжелый, шельма, — пробормотал Виззард, взваливая цверга на плечо. Только Виззард мог поднять и унести цверга в одиночку. Гарриетт немного завидовал человеку с такой развитой мускулатурой. Тот, кто мог подумать, что у Виззарда при этом мало мозгов, сильно рисковали. Здоровяк соображал быстрее начальника стражи, вперед не лез, своего не упускал.

— Гарриетт, подсоби маленько, — попросил он, подергивая плечом, чтобы уложить цверга поудобнее. Цверг, не смотря на порядком намятые бока, и не думал смириться. Извивался, старался веревку перекусить, лягнуть кого ненароком.

Гарриетт осторожно обошел его кругом.

— По голове, может дать? — предложил он. — Он отключится, будет легче нести.

— Ага, ум из него вышибить последний, то-то князь обрадуется. У него на коротыша свои планы, не нашего ума.

— Слышь, ты, — сказал Гарриетт цвергу, — Малыш-коротыш, если будешь кочевряжиться, огрею по башке и скажу, что так и было.

Цверг притих, злобно сверкая глазами.

— Гы гы, так и съел бы, — сказал Торвалль. От предков из подземных гор Торваллю остались лишь имя, да широкие грудь и пузо. Издали он походил на большую бочку, по недоразумению умеющую ходить и говорить. Сочувствия пленнику он не выказывал, только глазел с любопытством.