Скарлетт Томас - Драконий луг

Максимильян протянул руку и взял двадцать фунтов.

— Пригодятся, — сказал он, когда Леонард Левар сел в маленький старый автомобиль и уехал вслед за фургоном. — Вот увидишь.

— Поверить не могу, что мои книги увезли, — сквозь слезы проговорила Эффи.

— Мы их вернем, — заверил Максимильян.

— Да? Как?

Дождь прошел, но было все так же холодно. Вот если бы мисс Дора Райт не уехала на юг, или что там с ней случилось! Тогда Эффи было бы с кем поговорить, а так никого нет. Кроме Максимильяна, но он ведь тоже ещё ребенок, как и она.

К ним подошел отец Эффи.

— Ладно, — сказал он. — Мне нужно вернуться в университет на собрание, но Кайт приготовит тебе обед. — Он посмотрел на часы. — Я, пожалуй, ещё успею подбросить тебя домой, если поедем прямо сейчас, но…

— Никуда я с тобой не поеду! — отрезала Эффи.

Оруэлл вздохнул.

— Не понимаю, зачем ты все так усложняешь. Впрочем, как хочешь. Потом поговорим.

И он ушел.

Эффи присела на оградку под живой изгородью. Ей хотелось плакать. Максимильян не знал, чем ей помочь. Не мог же он обнять ее. Это было бы… Просто она девочка, и это было бы неправильно. Он никогда ещё не обнимал девочек — ему даже в голову не приходило. Ему еще нужно дорасти до этого. Он сел рядом с Эффи и стал думать, что ей сказать.

Тут-то к ним и подбежал кролик. Он осмотрелся по сторонам и вроде бы стал щипать траву. Только щипал он странно, как будто рот у него был уже занят, поэтому он просто притворялся, будто щиплет траву, а сам тем временем то и дело косился на детей.

Максимильяна заинтересовало, что это он делает. Он никогда не видел более подозрительного кролика. По правде говоря, он вообще никогда не видел подозрительных кроликов. По улице за оградой проехала машина, её фары осветили мокрую мостовую. Потом на минуту все затихло. Кролик, немножко похожий на сновидение, прыгнул к ногам Эффи и уронил что-то на траву. И замер в ожидании.

Максимильян толкнул девочку локтем.

— Что это?

— Где?

— Кролик тебе что-то принес.

Эффи утерла глаза и взглянула. У ее ног лежал ключ от парадной двери дедушкиного дома. Она подняла его и вытерла о школьную накидку.

Кролик с надеждой посмотрел на нее.

— Ну, ты немножко опоздал, — упрекнула Эффи.

Кролик опечалился. Он не угодил ребенку с особенной аурой!

Эффи заметила, как огорченно кривится его мордочка, как дергается нос, и поняла, что он сейчас расплачется. Конечно, кролики не плачут как люди, но испытывают те же чувства.

— Ой, нет! — воскликнула она. — Я… извини, бедненький кролик. Я хотела сказать: спасибо! Конечно, если бы ты раньше принес ключ, мой отец попал бы в дом без помощи слесаря, и мне бы тогда уже не вернуться в дедушкину квартиру. А теперь, хоть книги и увезли, я могу войти и посмотреть, не осталось ли что-нибудь мне на память, и как следует попрощаться с воспоминаниями о том, как я у него гостила. Ты чудесный, добрый кролик! Спасибо тебе!

Разве в реальном мире кролики так себя ведут?

Только с теми, в ком много волшебства.

Максимильян вместе с Эффи вошел в старый Пасторский дом и поднялся по лестнице. Приходской священник продал здание много лет назад, и с тех пор его разделили на две большие квартиры. Нижняя тихо ждала возвращения мисс Доры Райт. В её прихожей безвольно висел на крючке одинокий плащ и сиротливо стоял в стойке забытый зонтик. Все здесь немножко запылилось, а с потолка свисала большая паутина. Зато толстые восточные ковры напоминали о домашнем уюте и комфорте. На стенах висели картины, а на маленьких столиках были расставлены лампадки из цветной керамики.

Владения Гриффина Трулава начинались на втором этаже. Маленькая кухонька, столовая и большая гостиная, уставленная стеклянными шкафами, все так же забитыми разными интересными памятками о путешествиях и приключениях. В этих комнатах все было знакомо Эффи — она после миротрясения чуть не каждый день здесь бывала. А вот Максимильян не верил своим глазам.

Он изумленно глазел на странные предметы в шкафах — так же смотрела на них когда-то и маленькая Эффи. Стены были увешаны географическими картами, рисунками мифических созданий и бесконечными зелеными пейзажами. Старая крепкая мебель была подобрана случайно. Красный диван, желтое кресло, бирюзовая кушетка и кофейный столик из незнакомого Максимильяну очень темного дерева.

— Ух ты! — восхитился он. — Твой дедушка и вправду здесь жил?

— Да, — Эффи вздохнула и прошла по комнате, погладив мимоходом любимое дедушкино кресло. — Я, наверно, больше сюда не вернусь. Не знаю даже, что мне делать.

— А твой дедушка правда был Гриффин Трулав? — продолжал Максимильян. — В смысле — тот самый Гриффин Трулав?

Эффи пожала плечами, не понимая, что он имеет в виду.

— Наверно, да.

Она проверила, нет ли в дедушкином письменном столе других тайников. Может быть, она раньше чего-то не замечала? Хотя дедушка, наверно, позаботился, чтобы все важное внучка получила, но все же… Запустив руку за большой ящик в левой тумбе, она нащупала защелку, о которой не подозревала. Как только Эффи её сдвинула, маленький ящичек выдвинулся вперед между большими ящиками.

В нём лежали три письма: два с одинаковыми золотыми штемпелями и одно без. Все были адресованы Гриффину Трулаву. Эффи просмотрела одно. От какой-то Гильдии Мастеров — как видно, это их золотой штемпель — с сообщением, что ему на пять лет воспрещается применение магии. Дата — почти сразу после миротрясения. Значит, дедушка не шутил.

Второй конверт с золотым штемпелем прислали недавно. «В вашей заявке на звание волшебника отказано». На третьем конверте не было ни штемпеля, ни адреса, ни подписи. Два слова: «Ты поплатишься». Это походило на угрозу. Эффи спрятала третий конверт в карман накидки.

— Ух ты! — повторил Максимильян, понюхав благовония из коробочки. — А библиотека где?

— Наверху. Там теперь, наверно, пусто. Не уверена, что я смогу…

— Пойдем, — решил Максимильян. — Хоть попрощаешься.

Они вместе поднялись по деревянной лестнице, вошли в черную дверь с окошком из синего стекла и полированной костяной ручкой. Вот она. Комната, полная книжных полок без единой книги. Что может быть печальнее для любителя книг! Каждая полка хранит память о книгах, которые на ней когда-то жили. Кое-где дерево выгорело вокруг стоявших томов, в других местах они были отмечены полосками пыли.

Казалось, сами полки вздыхают и вздрагивают, тревожась, куда подевались их жильцы и когда вернутся.

Эхо детских шагов отражалось от стен комнаты, когда они вдвоем медленно обходили опустевшее книгохранилище.

— Жутко здесь, — сказала Эффи. — Мне не нравится.

— Можно тебя кое о чем спросить? — начал Максимильян.