Алексей Фролов - Восход Левиафана (СИ)

Карн честно пытался выдержать его взгляд, но не смог. Не потому, что в его глазах было что-то тяжелое или отталкивающее. Напротив, они казались бесконечно добрыми, готовыми вобрать в себя все твои переживания и проблемы. В этих странных глазах можно было в прямом смысле потеряться, раствориться.

Парень опустил взгляд и стал рассматривать стол. В центре расположился сенсорный экран, вмонтированный в столешницу, по сторонам от него гармонично расставлены диковинные фигурки. Карн узнал фен-шуйную денежную лягушку с триграммой на голове и монеткой во рту. Рядом располагался кусок известняка с начертанной на нем руной Фегу. Чуть левее - статуэтка пузатого будды, с широченной улыбкой потирающего свое необъятное чрево, а за ней - эффектный ониксовый бык с опущенными рогами. Карн не сразу понял, но все это были символы богатства, фигурировавшие в самых разных культурах и верованиях.

- Эрра сказал тебе, кто я? - мужчина неожиданно нарушил тишину. Его нежный голос наполнял огромное помещение, мгновенно окутывал, будто волшебным туманом. Ему хотелось верить, его хотелось слушать. Но Карн не позволил себе расслабиться, ведь он пришел сюда не из праздного любопытства.

- В общих чертах, - улыбнулся он, и вновь отвел взгляд.

- В лучших традициях, да? - мужчина улыбнулся широко, обезоруживающе. - «Иди туда, не зная куда. К тому, не зная к кому». Что-то в этом духе... Странная у этих богов привычка, не находишь? Говорят много, но все равно ни черта не ясно.

- Бывает порой, - сдержанно ответил Карн. Потом он неожиданно расслабился и взял себя в руки. Так, хорош, ты тут на переговорах? Так переговаривай! - Вы ведь поможете нам, не так ли? За этим я здесь, убедить вас, что дело того стоит. Что Эрра не соврал, когда сказал, что нашел Странника.

- Только давай на ты, хорошо? - вновь улыбнулся мужчина. - Официоз тут ни к чему. Мне хватает лицемерия и подхалимста, поверь. Ценю твою прямоту. И мой ответ - нет.

- Зачем я тогда... - начал Карн, но мужчина медленно поднял руку, останавливая его.

- Пока нет, - он облизнул губы и откинулся на спинку большого кресла. Либо он гораздо больше, чем кажется, либо у него другое кресло, подумал Карн. Себя он ощущал амебой, расплывшейся по стенке сосуда. Его собеседник сидел в кресле, как влитой. - Это зависит.

- От чего? - спросил Карн. Нужно сказать, он устал от этих «божественных игр». Почему каждый из них постоянно пытается сначала наиграться с ним вдоволь? Надемонстрировать свое превосходство, свою инаковость? Хотя тут, кажется, что-то другое.

- От нашего разговора, разумеется! - улыбнулся мужчина. Внезапно Карн понял, на кого был похож этот (условно) человек. На объевшегося удава, вот на кого! - Ты ведь за этим здесь?

- И что же вы... ты хочешь услышать от меня? Готов ли я на все ради победы? Сделал ли я окончательный выбор, на чьей стороне буду сражаться? - Карн начинал понемногу раздражаться. Его раздражал тон этого мужчины, его манеры, его кабинет. Слишком все хорошо. Без лишнего пафоса, но презентабельно. Слишком гармонично, чрезмерно ИДЕАЛЬНО. - Можешь не сомневаться, я отлично знаю, каким хочу видеть этот мир, хотя каких-то три месяца назад даже толком не знал о нем. О том, каков он есть на самом деле.

- И каков же он? - встрепенулся мужчина.

- Он пришел в упадок, - твердо ответил Карн.

- В упадок? - удивление на лице мужчины было вполне искренним. - Взгляни вокруг, Карн! Ты находишься в крупнейшем бизнес-центре этой страны, скажу по секрету - даже всего мира. Это апофеоз устремлений и чаяний современного человека. Миллионы рабочих мест, миллионы счастливых лиц, несущих домой неплохую зарплату. Как раз хватит, чтобы расплатиться с кредитом и взять новый. На тостер, к примеру!

- Это не смешно, - фыркнул Карн.

- Верно, не смешно, - согласился мужчина. - Но ведь так есть. И этот мир создали не боги. Ни Древние, ни Иные. Этот мир создали люди. Просто в определенный момент они решили, что им ни к чему ментальное общение, не знающее ограничений. Взяли и ограничили себя интернетом и сотовой связью. Они решили, что жить ради рода - слишком затратно. И стали жить - каждый для себя. Это их решение, не богов.

- Но это навязаное решение, - Карн непроизвольно впился пальцами в подлокотник. Костяшки побелели. Его собеседник, безусловно, все это видел.

- Верно, - вновь согласился мужчина. - Но чья в том вина? Людей? Или богов, которых они создали, чтобы те защищали их и помогали им в час нужды? Боги не справились и проиграли. Некому стало защищать людей, в первую очередь - от них самих.

- А ты не проиграл? - Карн и сам удивился жестокости, что прозвучала в его голосе. - Ты значит, счастлив, высасывая миллионы душ, по крупице, по капле, ежедневно, ежеминутно. Ты, что стоишь у руля этого ебаного Титаника, как никто другой, знаешь ценность денег. Точнее - их беЗценность!

- Я проиграл гораздо раньше, чем ты думаешь, - на мгновение лицо мужчины изменилось, по нему скользнула тень застарелой печали. - Иначе меня давно бы тут не было. Ни в Ра, ни в Дуате, ни еще где-то. Не верь им, богам, бессмертие - это проклятье.

- Я верю тем, кто говорит правду, - отрезал Карн. - А то, что говоришь ты, к чему ведешь, я не понимаю. И, наверное, не очень хочу понимать. Потому что мир вот-вот изменится, как я понимаю - в последний раз. И коли мои друзья так уверены в том, что ты можешь склонить чашу весов в нашу пользу, значит, так оно и есть.

- Друзья, - тихо проговорил мужчина. - Нонсенс, конечно, ну да ладно. Ты хочешь правды? Хорошо. Я расскажу тебе правду. Чтобы ты понял, к кому и зачем пришел. Чтобы ты понял, чего на самом деле хочешь ты сам. Чтобы ты понял, каков этот мир на самом деле.

Мидас положил руки на подлокотники кресла, глубоко вздохнул. И когда он заговорил, от былой теплоты и мягкости не осталось и следа. Он будто вернулся назад, в далекое прошлое, когда еще был смертным. И Карн вернулся вместе с ним.

***

Ее звали Фавна. Высокая и стройная, с густыми темными волосами, она производила впечатление девушки, происходившей из благородного сословия. Да только все состояние ее семьи сводилось к паре коров и небольшому домику, ютившемуся на самой границе городка, раскинувшего свои узкие улочки под мясистыми стенами дремучего леса.

Отчасти именно поэтому отец стал рано брать ее с собой на охоту. Но Фавне это нравилось. Не убивать, конечно нет! Ей нравилось тенью скользить меж стволов, улавливая звуки, которые неподготовленный человек попросту не в силах расслышать. Ей нравилось прятаться в сумраке чащобы или в густых древесных кронах. А когда ее стрела находила сердце косули, они просила у животного прощения и объясняла, что это лишь для того, чтобы прокормить семью. Так учил ее отец, иначе, говорил он, дух животного испугается и больше не переродится в этой местности.